Властелин звёзд

В Петербурге завершились «Белые ночи»

«Звезды белых ночей» — с лицом Валерия Гергиева и плотью Мариинского театра — остаются самым привлекательным и масштабным музыкально-театральным фестивалем России и одним из наиболее значительных в мире. Конечно, того размаха, как в прошлом году, когда сам фестиваль отмечал свое 10-летие, его творец — 50-летие, а город, где он проходит, — 300-летие, вряд ли удастся достичь еще когда-либо, и тем не менее «Звезды» по-прежнему вне конкуренции.

Московский Пасхальный не может с ними тягаться по очень простой причине: хотя в нем тоже участвуют сам Гергиев, его оркестр, хор и отдельные солисты, но не Мариинка в целом и ее спектакли. Тем не менее Пасхальный фестиваль так или иначе влияет на своего старшего брата. В нынешнем году это стало особенно очевидным, когда резко сократилось количество концертных программ на «Звездах». Конечно, данный факт в какой-то степени объясняется и очередным ухудшением отношений театра с руководством филармонии, но ведь прежде и в стенах самого театра концертных программ было куда больше. Однако когда «Звездам» предшествует Пасхальный, параллельно с ними проходит фестиваль в финском Миккели, а вскоре после них — Роттердамский (все под эгидой Гергиева), возникает необходимость как-то разводить эти фестивали, чтобы они не дублировали друг друга.

Разумеется, совсем избежать повторов едва ли реально, но их можно минимизировать, а главное — находить для каждого фестиваля нечто свое, только ему присущее. Особенностью «Звезд» является прежде всего то обстоятельство, что именно на них публика может видеть Мариинский театр со всей его аурой, включая, разумеется, и историческое здание. Концертные программы составляют основу других гергиевских фестивалей — значит, здесь должны доминировать спектакли. В нынешнем году именно так все и обстояло, хотя концертная часть, пусть и не столь большая в количественном отношении, была достаточно весомой в качественном.

Если фестиваль длится более месяца (в 2004 году — полтора с лишним), то вполне понятно, что программу его практически невозможно подверстать под какую-либо одну определенную идею или тему. На нынешнем фестивале внутренних тем и сюжетов было несколько, но и они смогли объять лишь часть обширного целого. Самый внушительный тематический блок, этакий фестиваль в фестивале, — «Век Баланчина» с непосредственно примыкающим к нему «Форсайтом в Мариинском». Еще были оперно-балетные посвящения Шостаковичу и Стравинскому, а также концертный цикл «Фортепианные звезды «Белых ночей». При этом и оперная, и балетная программы включали в себя немало спектаклей повседневного репертуара.

Оперный раздел состоял из более чем двадцати названий. Здесь были все премьеры текущего сезона (за исключением «Ариадны на Наксосе»), постановки сезонов предшествующих, вплоть до первой половины 90-х годов, и несколько концертных исполнений. Второй раз подряд на фестивале было представлено целиком вагнеровское «Кольцо нибелунга» (возможно, это станет традицией). Особое же внимание было приковано к состоявшейся непосредственно на фестивале премьере оперы М.Глинки «Жизнь за царя», поставленной режиссером и сценографом Дмитрием Черняковым. Его не столь уж давний «Китеж» на этой сцене, ставший, безусловно, одним из самых значительных событий российского музыкального театра последних лет, казалось, предвещал прорыв в решении проблемы сценического воплощения русской эпической оперы. Однако столь долгожданная «Жизнь за царя» оказалась опытом куда менее убедительным и последовательным. Здесь есть находки, что дорогого стоят, но есть и весьма сомнительные с точки зрения логики и художественного вкуса, а главное — вступающие в конфликт с музыкой. Впрочем, если целью постановщика было разрушение официозной оболочки оперы Глинки, то с этим он справился вполне успешно. Опять же на фоне предшествовавшей этой премьере эффектной, но мертворожденной «Снегурочки», в которой не слишком внятные режиссерские намерения Александра Галибина оказались погребены под мощным и агрессивным напором самодостаточной сценографии Георгия Цыпина, на сей раз откровенно тиражировавшего свои же решения из других спектаклей, работа единого в двух лицах Чернякова выигрывает во всех отношениях.

Помимо «Жизни за царя» к эксклюзивам нынешнего фестиваля можно отнести также и два выездных спектакля — «Летучего голландца» и «Сказание о невидимом граде Китеже». Это — одна из совсем недавно возникших традиций «Звезд белых ночей», причем речь не об адаптации постановок, идущих на сцене театра, но о специальных проектах, осуществляемых с учетом особенностей интерьера средневековой крепости в Выборге («Голландец») или Богородице-Успенского монастыря в Тихвине («Китеж»). В Тихвине я не был, а что касается Выборга, то результат получился довольно любопытный, хотя и неоднозначный.

Выборгская крепость немного напоминает финскую Олавинлинну — основное место проведения знаменитого Савонлиннского фестиваля, только масштабы у нее поскромнее. Поэтому в сравнительно небольшом дворике надо разместить не только всю сценическую часть и оркестр, но еще и публику. Режиссер Юрий Александров и художник Вячеслав Окунев справились с этой задачей в целом успешно, хоть и не без потерь. Публика оказалась втиснута между оркестром и тем, что условно можно именовать сценическим пространством. Валерий Гергиев вынужден был дирижировать, стоя к певцам вполоборота, что не самым благоприятным образом отражалось на синхронности исполнения. Последнее тем досаднее, что акустика в крепости великолепная, особенно для певцов, которым совсем не приходилось форсировать звук. (Впрочем, Млада Худолей с ее специфической школой без этого все равно не может. Тем не менее партия Сенты в целом ей удается. А вот для Евгения Никитина партия Голландца слишком высока, и никакая акустика тут не поможет.) В общем и целом все сделано без особых затей, хотя под конец не обошлось без спецэффектов (пикирующая с высоченной башни тень Сенты) и пиротехники. О концептуальном осмыслении вагнеровской оперы здесь не было и речи, но, во всяком случае, спектакль получился живой, чего нельзя сказать про постановку, идущую на самой мариинской сцене.

Театральная сторона в Мариинке, как известно, в большинстве случаев сильно уступает музыкальной. Вот и на нынешнем фестивале, за отдельными исключениями, большинство представленных спектаклей привлекали главным образом музыкальной стороной и исполнительскими составами. Правда, приглашенных звезд было на сей раз немного: знаменитый итальянский бас Ферруччо Фурланетто спел Бориса Годунова и Филиппа II, его соотечественница Барбара Фриттоли исполнила сопрановую партию в вердиевском Реквиеме, москвички Хибла Герзмава и Ольга Гурякова приняли участие, соответственно, в «Руслане и Людмиле» и «Дон Карлосе». Обе они, кстати сказать, выступали здесь не раз, а Гурякова так и вообще почти своя. В основном же речь шла о звездах самого Мариинского театра, как правило, «по совместительству» являющихся также и звездами мировой оперной сцены. Каковы бы ни были усилия и методы, при помощи которых Валерию Гергиеву это удается, факт остается фактом: на фестивале собираются практически все звезды Мариинской оперы, в остальное время не слишком часто появляющиеся на здешних подмостках (в этом году не было лишь Гегама Григоряна да еще Галины Горчаковой, отношения с которой в настоящий момент разорваны). Ольга Бородина, Лариса Дядькова, Анна Нетребко, Владимир Галузин, Николай Путилин — это только самые громкие имена, востребованные по всему миру. А ведь есть еще Геннадий Беззубенков, Сергей Алексашкин, Владимир Ванеев, Валерий Алексеев, Виктор Черноморцев, и это тоже далеко не все. И если удается собрать всех вместе, то участие зарубежных гастролеров становится приятным, но необязательным дополнением.

Впрочем, гастролеры гастролерам рознь. Участие, к примеру, такой фигуры, как Ферруччо Фурланетто, способно украсить любой спектакль. Даже если речь идет о знаковом произведении русской классики, каким является «Борис Годунов». Не обладая голосом какой-то особой мощи или красоты тембра, Фурланетто берет прежде всего актерским и вокально-исполнительским мастерством. Правда, в «Борисе», поставленном Виктором Крамером, где живые фигуры лишь придаток к цыпинской сценографии, актерам делать особенно-то и нечего, но итальянский мастер играет красками и интонациями голоса. Сценическое же мастерство ему удалось продемонстрировать в роли Филиппа II в «Дон Карлосе» (постановка Юрия Александрова). И если в «Борисе» вровень или почти вровень с Фурланетто становились Геннадий Беззубенков (Пимен), Евгений Акимов (Юродивый) и Николай Гассиев (Шуйский), то в «Карлосе» он действительно царил. Лишь Сергей Алексашкин (Великий инквизитор) был ему адекватным партнером. А вот первое выступление на Мариинской сцене в партии Елизаветы Ольги Гуряковой настоящей удачей так и не стало. Возможно, талантливая певица взялась за нее немного рановато, а в результате — разочарование.

Разумеется, если не живешь в Петербурге, охватить весь фестиваль невозможно. Я застал лишь около трети всей программы. Впрочем, в смысле участия оперных звезд эта треть оказалась куда более насыщенной, чем остальные две. Ольга Бородина блистала в партии Далилы и лидировала в квартете солистов вердиевского Реквиема. Анна Нетребко покоряла своей Виолеттой (хоть первый акт оказался для нее не слишком удачным), а еще исполняла в концерте фрагменты из опер на пару с Евгением Акимовым. Геннадий Беззубенков был поразительным Сусаниным, а Владимир Галузин феноменально исполнил Отелло и особенно Германа. Мне не раз доводилось видеть и слышать его в этих ролях в различных постановках, но, как показалось, на сей раз он был в каком-то особом ударе и превзошел самого себя. Сегодня на мировых подмостках Галузин всерьез конкурирует в этих ролях только с Пласидо Доминго, и если в партии венецианского мавра превзойти великого испанца крайне сложно, то в Германе первенство, несомненно, за русским тенором.

«Пиковая дама» вообще стала одним из лучших фестивальных спектаклей. Рядом с Галузиным — Германом блистал в этот вечер королевский баритон Николая Путилина в партии Томского. Вровень с главными встала в этот вечер и партия Полины, изумительно спетая Екатериной Семенчук. Украсило спектакль и участие легендарной Графини Ирины Богачевой. Удачно ввелась в партию Лизы Ольга Сергеева. Наконец, за пультом после болезни вновь появился Валерий Гергиев, являющийся одним из наиболее выдающихся интерпретаторов этой оперы.

В фестивальной афише участие Гергиева было заявлено ни много ни мало — 26 раз, то есть едва ли не каждое второе мероприятие должно было проходить под личным руководством шефа Мариинки. Но в конце июня маэстро сильно простудился. И если еще лет 5 — 7 назад он, как правило, выходил за пульт даже с температурой сорок, то теперь из динамиков перед началом спектакля неоднократно раздавалось: «В связи с болезнью маэстро Гергиева...» После двух замен он появился перед публикой в «Дон Карлосе», а на следующий вечер — в Выборгской крепости, где давали «Летучего голландца». Дирижирование на открытом воздухе еще усугубило болезнь, и через неделю, по возвращении с фестиваля в Миккели, замены возобновились. Даже в Тихвин дирижировать «Китеж» поехал вместо Гергиева другой. Впрочем, не знаю, как в Тихвине, а в самом Мариинском театре в отсутствие маэстро спектакли проходили лучше или хуже, но в целом, в отличие от прошлых лет, на вполне приемлемом уровне. В «Жизни за царя» под управлением Михаила Агреста порой не сходились концы с концами в ансамблях, но настроение и музыкальную атмосферу молодой дирижер передавал. Михаэль Гюттлер продирижировал «Травиату» на одном дыхании, хотя певцам было с ним очень сложно. А вот «Самсон» под руководством Андрея Петренко прозвучал практически без музыкальных потерь, стройно и стильно.

Нельзя, кстати уж, не сказать несколько слов о главном приглашенном дирижере Мариинки Джанандреа Нозеде, под чьим управлением прозвучали, как то и было запланировано, вердиевские «Отелло» и Реквием. Я не слышал Нозеду несколько лет, и оказалось, что из подающего надежды молодого дарования он успел превратиться в действительно крупного музыканта и художника. Особенно поразил его Реквием, подобного которому слышать не приходилось давно. Хорошо подобрался квартет солистов (из него, пожалуй, несколько выбивался по исполнительской манере Евгений Акимов), в котором сопрановую партию исполняла любимица Риккардо Мути Барбара Фриттоли, вплоть до последнего номера уступавшая первенство Ольге Бородиной и взявшая реванш лишь в заключительном «Libera Me». Удачно спел басовую партию Ильдар Абдразаков. Про великолепные мариинские оркестр и хор можно даже не говорить. И все-таки прежде всего надо выделить именно первоклассную дирижерскую интерпретацию. Этот Реквием, как и последовавшая сразу за ним «Пиковая дама», о которой уже было сказано выше, стал одной из кульминаций нынешнего фестиваля.

Дмитрий Морозов

реклама

вам может быть интересно

Не жалею, не зову, не плачу… Классическая музыка