Российский национальный оркестр продолжает привлекать к сотрудничеству все новых и новых дирижеров экстра-класса разных стран и поколений, нередко первым предъявляя их российской или, по крайней мере, московской аудитории. Только за последние несколько лет его афиши украшали имена Пааво Берглунда, Мишеля Плассона, Кента Нагано, Владимира Юровского, Якова Крейцберга. Теперь этот список пополнил итальянский маэстро Энрике Маццола.
Впрочем, если для филармонической публики Маццола стал открытием, то в столичных оперных кругах еще не забыли «Севильского цирюльника», сделанного им около семи лет назад в «Геликоне»: на таком уровне Россини в российских театрах больше и не припомнить. Теперь Маццола выглядит гораздо старше своих тридцати шести и является все более заметной фигурой западного музыкального мира, участником престижных фестивалей, инициатором многих мировых премьер.
В первом отделении его концерта с РНО прозвучали увертюры и арии Россини, Беллини и Доницетти, а солисткой выступила известная отечественным меломанам в основном по записям Лючана Серра. В отличие от Маццолы Серра — звезда вчерашнего дня, чья оперная карьера, по существу, завершилась. И первые звуки каватины Норины из «Дона Паскуале», казалось бы, оправдывали самые худшие опасения: резкий, обестембренный звук, детонация etc. Но довольно скоро картина начала меняться, и обнаружилось, что в концертном формате певица еще способна демонстрировать достаточно ощутимые остатки былой роскоши. Это более всего проявилось в исполнении ею романса Джульетты из беллиниевских «Капулетти и Монтекки». И все-таки главной персоной вечера стала не она — эта роль целиком и полностью принадлежала Маццоле.
Предложенная им программа вся была итальянской, и во втором отделении мы услышали «Фонтаны Рима» и «Пинии Рима» Отторино Респиги. Маэстро был равно великолепен и в оперной, и в симфонической ипостасях, заставляя оркестр творить чудеса. И если блестящим исполнением изобразительной, колористической музыки, подобной респигиевской, нас удивить трудно, то столь изысканного, ювелирно отточенного и вместе с тем искрящегося звучания оперных увертюр романтического бельканто мы не слышали очень давно. Особенно поразительно, что Маццола заставил не оперный, но сугубо симфонический оркестр играть певуче, с ощущением кантилены и широкого дыхания, причем не только струнные, но даже и духовые, что гораздо труднее.
Дмитрий Морозов
