21-й «Кинотавр». Сакральная жестокость
Название одной из конкурсных картин недавно завершившегося «Кинотавра» — «Кто Я?» стало ключевым для многих фильмов фестивальной программы. Этим вопросом явно или скрыто задавались герои большинства показанных лент. Клим Шипенко, год назад представлявший на «Кинотавре» свой дебютный фильм «Непрощенные» и не внушивший многим никаких надежд на его собственное будущее, на этот раз снял весьма любопытный фильм. Сюжет его почерпнут из севастопольской газеты — о человеке, потерявшем память. Герою той публикации предстояло начать жизнь с чистого листа. История режиссером была преобразована, появилась в ней линия, связанная с девушкой с обложки, которую олицетворяет на экране Жанна Фриске. Молодой герой фильма, которого точно и тонко сыграл талантливый артист Александр Яценко, лишился памяти. Так нам, во всяком случае, представляется поначалу. Сотрудники украинской милиции пытаются восстановить потерянную цепочку, приглашают психолога для работы с ним. Они очень добродетельны, по-людски относятся к человеку, который, возможно, совершил преступление и о котором ничего неизвестно. А тот, в конце концов, оказался крепким орешком, в нем хорошо развит инстинкт самосохранения, что и помогает выйти сухим из воды. Здесь никто не хотел убивать, но убийство все же произошло. С реальным парнем из газеты все было по-другому: он так и не обрел память. Воображаемый и реальный мир снят Климом Шипенко по-разному, сразу очевидно, где мы и где герой. Одна из сцен, причем эротическая, с Жанной Фриске — популярной актрисой Анной Левиной, предающейся любви с героем Яценко — простым парнем из Гурзуфа, занимающимся в иное время выдачей отдыхающим лежаков, снята в черно-белом варианте, с претензией на гламурный стиль, вызвала бурю эмоций в зрительном зале. Она, как вставная челюсть в этой картине, но, по мнению режиссера, была просто необходима, чтобы понять, в какие выси заносит простого парня, грезящего о прекрасной любви с недоступной женщиной. Это пик его безудержной фантазии. У зрителя есть шанс разобраться, кто здесь кто, и это наведет на любопытные размышления. Картина «Кто Я?» стала интересной, с одной стороны, массовой аудитории, не всегда задумывающейся о высоких материях, а с другой — она дает возможности более продвинутому зрителю вполне насладиться режиссерскими приемами и даже настраивает на философские темы. Так, из безнадежного молодого режиссера Клим Шипенко перешел в разряд тех, чьи работы можно с интересом ждать. Случай в практике весьма редкий и даже исключительный.
Жесткую картину «Обратное движение» снял Андрей Стемпковский. Это дебютная картина, причем не только для режиссера, но и многих других людей, задействованных в ней, — от актеров до звукорежиссера. Снят фильм в скупой манере, эмоциональные реакции намеренно стерты, главные герои мало говорят, и на словесном уровне почти ничего не происходит. Героиня Ольги Демидовой (актрисы Московского ТЮЗа, снимавшейся прежде в небольших ролях у Кирилла Серебренникова, Павла Лунгина, Николая Хомерики) работает в продуктовой палатке у железной дороги, ждет возвращения пропавшего в армии сына. И тот возвращается, но сразу не понять, реальный это человек или призрак. Здоровые, взрослые дяди ведут охоту за мальчиком, оказавшимся в России в числе гастарбайтеров. Жизнь его сурова, и печальная русская женщина, лишившаяся на время взрослого сына, берет мальчишку в дом. Но тот стал когда-то свидетелем межэтнических разборок, и просто так никто не отпустит его в другую жизнь. Страшная картина развертывается перед зрителем, и очевидно, что снял ее многообещающий режиссер, прежде работавший фотографом в глянцевых журналах. Никакой глянцевой эстетики тут на дух нет. Прошлый опыт разве что обогатил прицельным видением мира. Никаких демонов гламура, с которыми мы столкнемся в другом конкурсном фильме, может быть, единственном в своем роде.
Герои «Другого неба» Дмитрия Мамулия — пожилой гастарбайтер с маленьким сыном — движутся по России в поисках жены и матери, которая работает где-то в этой чужой для них стране. Счастья здесь нет, но эти случайные, временные люди вынуждены совершать свой путь, потому что и дома жизни все равно нет. Россия так и останется для них чужой. И в короткометражке «Два часа» Рамуне Чекуолите, показанной на фестивале, герой-грузин говорит своей литовской возлюбленной, что в Москве вообще ничего натурального нет. Вот когда-нибудь девушка приедет к нему в Кутаиси и поймет, какая там прекрасная жизнь. Москва опять воспринимается, как ужасный город, где люди не уважают друг друга, где «русский не хочет грузина», как и любого другого заезжего гостя.
Такая страна Россия. Здесь «Жить» приходится, а кому-то и хочется, но трудно. Фильм прошлогоднего лауреата «Кинотавра» в коротком метре Юрия Быкова «Жить» вызвал много разговоров полярного свойства. На мой-то взгляд, она неубедительна, умозрительна и неважно сыграна. Но были люди, которых вдохновил сам выбор жанра, куда более привычный в американском кино, нежели у нас. А сам Юрий Быков попытался нагрузить его более серьезной начинкой и разобраться, что же человек представляет на самом деле, смешал экшн с русской экзистенциалкой. Когда нашему человеку ничего не угрожает, он хороший, но стоит тронуть его мир с куском колбасы в сумке, его тещу, и все: от хорошего нет и следа. Дядькой с колбасой стал Михаил, серьезный человек и семьянин, тихо живущий и никого не трогающий. Единственный для него экстрим — охота. И надо же было повстречать ему на своем пути криминального типа, за которым ведется погоня. Начнется все с убийства собственной собаки, а закончится тем, что и на человека, оказывается, можно поднять руку. А вот тут возникнут сложности. Михаил готов убить бандита, эдакую заблудшую душу, которого в финале выставили чуть ли не Святым Себастьяном. А вот этот отпетый и безнадежный вроде бы парень такого бы себе не позволил. Но людей никому из зрителей не жаль, жалко собаку. Съемочную группу такая черствость удивила, но дело не в ней, а в неубедительности некоторых построений. Мало кто готов сочувствовать убийцам, достаточно уже утолили душу на «Бумере» и «Бригаде», выразив таким образом солидарность с теми, кто утер нос системе.
В «Золотом сечении» Сергея Дебижева Рената Литвинова сыграла Демона гламура, герой же Алексея Серебрякова, бывший муж этой «символической» дамы, колесит по свету в поисках настоящего. На гламур, непреднамеренно доведенный до пошлости, работают красные туфли, красный бюстгальтер, губы в красной помаде, красный диван, появляющиеся на протяжении фильма в кадре, как сгустки крови. Сергей Дебижев выглядит благодаря всей этой россыпи нелепиц интеллектуалом, погрязшим в пошлости. Гремучая смесь «Кода да Винчи», глянца в придачу с сакральными ценностями, которые занимали режиссера, построена на контрасте. Снят этот контраст в клиповой манере. Ум забуксовал в себе самом и обернулся на экране пустяковиной, развернувшейся в экзотических пространствах Камбоджи и клише европейских туристических точек.
Психоделический триллер «Явление природы» Сергея Осипьяна и Александра Лунгина многих шокировал любовной сценой, которая идет в самом начале картины между незнакомыми пока нам людьми. Кто-то воспринял ее как порно, хотя мы почти ничего потаенного не видим. Но таково настроение этой сцены, снятой, как и фильм в целом, на фотокамеру «Canon EOS 5D Mark II». Говорят, что и Виталий Манский уже снимал при помощи этого фотоаппарата, и музыкальный бизнес обращался к ее возможностям для создания клипов. Как сказал Сергей Осипьян, этот фотоаппарат, который задействовали по бедности, выбросил съемочную группу в авангард технического прогресса. А потом никто не знал, что вообще можно сделать с отснятым материалом. Интересно, что оператор Роман Васьянов до этого снимал на восемь камер, работал на финансово обеспеченных «Стилягах», «Охоте на пиранью», его сопровождало по несколько грузовиков с оборудованием. А вот теперь он стал человеком с фотоаппаратом. За это на «Кинотавре» даже выдали награду за операторское мастерство, хотя были и другие, более серьезные конкуренты без фотоаппаратов. В объективе оказался герой, которого у Юрия Коваля, чьи рассказы попытались экранизировать, в чистом виде нет. Придали ему вампиловские черты и пригласили на роль «лишнего человека» актера Глеба Подгородинского. А потом объясняли нам, какой он хороший на сцене, но это мы и сами способны оценить. На экране же не сумели вытащить из него то, что было бы убедительно и привлекательно для кино. Уйдя из социума в леса, в деревню, этот герой тоже задается вопросом, кто он, собственно, есть, ищет самого себя. Его блуждания в потемках души и картофельных полей особого энтузиазма не вызывают. Все время думаешь о фотоаппарате и его возможностях, весьма ограниченных для такого искусства, как кинематограф. Но с другой стороны, лучше снимать так, чем вообще не снимать, и бесконечно ждать, когда свалится, ближе к пенсии, сносное финансирование.
Отдельно существовала в конкурсе «Сатисфакция», снятая дебютанткой из Иркутска Анной Матисон. Сценарий был написан ею в содружестве с Евгением Гришковцом. По сути, это история пьянки, которая выявляет, как всякое хмельное состояние, самое потаенное. Имея копеечный бюджет, который, по определению Гришковца, тянет на 17 секунд «Аватара» (с ним наши кинематографисты сопоставляют теперь все, что только можно), работали фактически в одной декорации, без зарплат, зато сколько удовольствия получили. Два серьезных бизнесмена, один 45 лет (это Гришковец), второй помоложе (Денис Бургазлиев), смешивают разноградусные напитки, а по ходу выясняют, как второй соблазнил жену первого, притом что они друзья. Но это только заданное правило игры, по сути-то, не имеющее особого значения. Куда важнее выяснить цену самим этим парням. То, что между ними происходит, — своего рода высокоградусная дуэль. Один другому бросил перчатку, пригласив в банкетный зал пустого ресторана для выяснения существенных вопросов жизни. Картина очень скромная по результату. Не будь Гришковца и его текстов, априори привлекающих внимание, было бы и вовсе уныло.
Совсем уж необычно, а для кого-то неуместно, смотрелся в более или менее целостной программе «Кинотавра» фильм «Слон» Владимира Карабанова, опять же дебютанта в игровом кино, за плечами которого — немало документальных работ. Одного из главных героев — дальнобойщика по фамилии Зарезин сыграл Сергей Шнуров (в «Перемирии» Светланы Проскуриной он сыграл не менее экзотичного героя — поселкового самородка-философа, сочиняющего книги, с не менее колоритной фамилией Собакин). Искали негламурного, органичного, как слон, героя. Никого другого, кроме Шнура, не придумали. Главной героиней (героем) стала слониха, вернее, две слонихи — неразлучные подруги. Пока одна работала на съемочной площадке, другая стояла за камерой. Поодиночке они жить не могут. Как сказал Владимир Карабанов, слон здесь — некая преувеличенная категория, требующая к себе особого внимания и любви, это некое чудо, но оказывается, от чуда тоже можно отказаться. Слона хотят усыпить. Никакого сострадания он не вызывает у сотрудников цирка, где был главным артистом. И тут уж пахнет неправдой. Такого равнодушия в цирке по определению быть не может. В ряде сцен занято белорусское население, использован метод документальной съемки, а цыганского барона сыграл реальный цыганский барон из Минска — документальный режиссерский опыт пригодился и оживил эту бесхитростную картину, которая могла бы получиться очень трогательной. Возможно, таким образом, она и будет воспринята в другом контексте, вне жесткой драматургии фильмов «Кинотавра», снятых, кстати, на сей раз отнюдь не «злыми мальчиками», а куда более спокойными и респектабельными молодыми людьми.
Чуть старомодно выглядел на общем фоне «Гастарбайтер» Юсупа Разыкова, с его интонацией и отношением к героям, будь они сотрудники милиции, молдавская проститутка, пожилой узбек, поневоле ставший гастарбайтером, отправившись в поисках внука в Москву, которую когда-то защищал от фашистов. Многое тут рождает недоверие, потому что не может разрешиться в реальной жизни так безоблачно, как предлагает нам Юсуп Разыков. Но уж такой он режиссер, такова специфика его творчества, наконец, узбекский менталитет. Он говорит, что любить людей только за их достоинства — большая роскошь. Все балансирует в определенных рамках, никакого обличительного пафоса нет. Это вполне советская история о пожилом человеке, который, невзирая на трудности, ищет и находит своего сына. История, понятная кому угодно, но вряд ли способная вызвать энтузиазм на просторах России, учитывая то, кто сегодня посещает кинотеатры. А вот на фестивале в Карловых Варах, куда «Гастарбайтер» приглашен наряду с картиной «Другое небо», он вызовет интерес, не как российское, но среднеазиатское кино, которым, по сути, и является. Кстати, еще одна картина — «Овсянки» Алексея Федорченко, — снятая с конкурса «Кинотавр» продюсерами, приглашена в Венецию. И хотя стопроцентных гарантий со стороны Венецианского кинофестиваля в тот момент еще не было, группа решила рискнуть и умудрилась не испортить отношений с главным национальным фестивалем, коим является «Кинотавр». Слава богу, там работают люди, понимающие, насколько важно продвигать наши картины на мировой уровень, хотя бы ценой разрушения собственной программы. И еще неизвестно, каков бы был призовой расклад, останься «Овсянки» в числе конкурсантов.
Светлана Хохрякова
На фото: кадр из фильма «Золотое сечение»
