«Путь „Весны священной“», приуроченный к 100-летию со дня мировой премьеры балета Игоря Стравинского «Весна священная», подошел к финишной прямой: заключительные концерты состоялись в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, Новгородском культурном центре «Диалог», Санкт-Петербургской филармонии имени Шостаковича и школе искусств имени Стравинского в Ораниенбауме.
Накануне выступления в Москве с автором проекта — театроведом, критиком и музыкантом Константином Учителем встретилась корреспондент Belcanto.ru, чтобы поговорить о самом известном скандале в истории музыки и его нынешней жизни в российских городах и зарубежных странах.
— Как давно произошло Ваше знакомство с музыкой «Весны священной»?
— Лет тридцать семь назад. Стравинский, как и Барток — мое увлечение младшего школьного возраста.
— Что Вас привлекло в этом сочинении тогда?
— Не помню. Возможно, то же, что и сейчас — невероятный драйв, идеальное соотношение интеллектуального и эмоционального.
— Чем объясняется непреходящая ценность балета Стравинского?
— По части радикальности трудно переплюнуть взрыв, а это взрыв. И вместе с тем событийно насыщенная, чувственная партитура. Рядом с «Воццеком» Берга, «Лунным Пьеро» Шёнберга и «Свадебкой» того же Стравинского она остается одним из самых смелых и умных сочинений XX века, в которых заложены основные черты и музыки ушедшего века, и музыки, еще не написанной.
— Какие балетные версии «Весны священной» Вам близки?
— Мне нравится постановка Вацлава Нижинского. Нахожу очень убедительной реконструкцию Миллисент Ходсон и Кеннета Арчера. Из современных — Мориса Бежара, Матса Эка, Пины Бауш.
— Почему музыка Стравинского не перестает становиться основой новых решений современных хореографов?
— Как любое великое сочинение, «Весна» содержит множество слоев и смыслов, которые никогда не будут окончательно прочитаны.
— В Вашем проекте «Путь "Весны священной"» части музыки балета чередуются с этнографическими блоками. Почему?
— Нам было важно организовать непосредственную взаимосвязь народного и академического исполнительства. Аутентичный фольклор сегодня, как и барочная опера или многое из средневековой музыки звучит современно и своевременно.
Посмотрите партитуру «Ярославны» Бориса Тищенко — он рассказывает о событиях Древней Руси с помощью традиционной японской музыки гагаку. Послушайте сочинения Леонида Десятникова, Владимира Мартынова, Юрия Красавина, Анатолия Королева — в сегодняшней музыке очень многое из разнофольклорных интонаций, фольклорного фонизма. Подлинный фольклор — живая звуковая среда, бесконечный источник вдохновения.
— Стравинский был немного фольклористом?
— Он глубоко интересовался русским фольклором. И в Петербурге, и в местах, которые посещал в России. И когда вместе с Николаем Константиновичем Рерихом был в селе Талашкино Смоленской губернии — в имении собирательницы этнографических редкостей Марии Клавдиевны Тенишевой, где замысел «Весны священной» только рождался.
Сохранилась фотография, где он записывает лирника-украинца на пороге своего украинского дома. Мы знаем, что Игорь Фёдорович был на еврейской свадьбе в Устилуге, и это, конечно, был для него экзотический опыт. Мне кажется, он настолько углубился в фольклорный материал, что смог дойти в своих сочинениях до архаичного слоя общего, наднационального фольклора. Вместе с тем «Свадебка» — одно из самых русских произведений.
— Кто выбирал фольклорный материал для Вашего проекта?
— Исполнители — уникальный ансамбль аутентичного фольклора «Виртуальная деревня», в котором выступает известный в России фольклорный музыкант Сергей Старостин и потрясающе разносторонний музыкант из Кировограда Светлана Концедалова. Здесь коллективное творчество — все работают вместе: москвичи, парижане, минчане и киевляне. Научным консультантом программы стал доктор искусствоведения, профессор Михаил Лобанов. Он предоставил записи песен середины 1980-х годов, которые были сделаны им в Устилуге.
— Почему вместо оркестровой версии Вы предпочли переложение для двух фортепиано?
— Во-первых, два рояля обладают уровнем ритмической свободы, добиться которого оркестру требует огромных усилий. Во-вторых, наш состав очень мобилен и не так дорог. И, наконец, мы вносим в «Весну» те черты, которые для Стравинского станут характерными в позднем творчестве — «Свадебке» и «Истории солдата».
— Пианисты ранее исполняли эту версию?
— Петр Лаул играл ее в Монте-Карло и в Петербурге со своим педагогом и моим другом, профессором Санкт-Петербургской консерватории Александром Сандлером. Они серьезно и тщательно проработали нотный текст, смотрели партитуру и даже иногда вставляли голоса из оркестра, которых не было в авторском варианте. Потом Лаул ее играл с Франсуа Фредериком Ги.
— Сейчас «Весну священную» в дуэте с Петром Лаулом играет Павел Райкерус.
— Он тоже ученик Сандлера — замечательный и невероятно виртуозный пианист. Его интерпретация иная, чем у его профессора, но тоже мне кажется интересной: отчетливая, эмоционально и темброво контрастная. Вообще, этот дуэт совершенно огненный. И очень важно, что программа строится на слушании фольклорными и академическими музыкантами друг друга — это таит звуковые неожиданности, все время происходит какой-то обмен ритмами, интонациями, тембрами, и, конечно, фантастическими выбросами энергии.
