20 января я побывала на третьем и последнем в этом сезоне представлении «Валькирии» Вагнера в Гамбургской опере. В постановке немецкого режиссёра Клауса Гута, сохраняющейся с 2008 года, разделение между богами и полубогами проходит, используя уже устаревшую терминологию, по классовому признаку.
В первом действии мы попадаем в скромную полупустую квартиру Хундинга с белыми стенами, где Зиглинда стоит над кастрюлей у плиты. В сером платье-халате она выглядит как профессиональная уборщица, но Дженнифер Холлоуэй и в этом костюме удалось остаться красивой. Зигмунд (Роберт Дин Смит) в мешковатых штанах со своим мечом мог бы подрабатывать на мясокомбинате – вроде бы всё спел, но без вагнеровской экзальтированной искорки, без героического восторга.
Лианга Ли, певшего Хундинга, я когда-то слышала в партии князя Гремина в Штутгартской опере. О нём остались хорошие воспоминания, и в «Валькирии» он также не подвёл. Присутствие Ли на сцене ощущалось физически, от него било жестокостью, энергией, опасностью. В квартире не было спальных мест, поэтому Хундинг соснул на полу.
Во втором действии мы переносимся в скучное бюро Вотана, откуда он всеми управляет и разрабатывает сценарии, используя настольные модели: квартира Хундинга, казарма валькирий. Но под началом такого директора не хотелось бы работать. Фрика (Михоко Фужимура) – буржуазная ханжа, сковывающая всё вокруг благопристойным занудством. Если в квартире у Хундинга достают из холодильника бутылки с пивом, то в офисе Вотана пьют красное вино.
Оперный фокус, когда час пролетает за минуту, в первом и во втором действии Кенту Нагано не удался. В третьем действии спектакль ожил и полетел, атмосфера накалилась. Теперь мы оказываемся в облезлом интернате, где заперты лишенные индивидуальности валькирии.
Лизе Линдстром (Брунгильда) сразу, как только появилась на офисном подоконнике с копьём наперевес, понравилась звонким девичьим кличем «Hojotoho! Hojotoho!» и стройным видом. В третьем же действии она была удивительна. Как описать это одухотворённое, тонкое и отважное существо с юным голосом, наполненным возвышенными чувствами? К слову, имя героини происходит от немецкого слова «Brünne» –– «кольчуга», «панцирь». Распелся и Эглис Силинс, ещё не верховный бог в гневе, но уже стало понятно, почему он поёт партию Вотана.
Кент Нагано сбалансировал звук в пользу вокалистов, но здесь не приходится говорить ни о дирижёрской интерпретации, ни о «гейзере, бьющем из древнейших, пракультурных глубин мифа» (Томас Манн). Сыграли, и слава Богу.
Как передать детский восторг, охватывающий, когда на сцене загорается живой огонь, и на фоне символического мотива мерцающего на ветру пламени, под защитой которого засыпает Брунгильда, поднимается Erinnerungsmotive Зигфрида, этого «олицетворения северного мифа о солнце» (снова Томас Манн)? К сожалению, для того, чтобы пережить этот момент во всём великолепии, оркестру не хватило силы и чистоты, как будто явится не гордый герой, а притворяющийся героем трус.
Если отгородиться от не слишком восхитительной сценографии Кристиана Шмидта, то плавную режиссуру Клауса Гута, построенную на замедленных движениях, можно признать вдумчивой и удачной. Запомнился трогательный жест, которым Брунгильда, подобрав обломки Нотунга, протягивает Зиглинде руку помощи после проигранного всеми поединка (его напряжение тоже удалось передать). Осталось непонятным только, зачем менеджерам и пролетариям копья и мечи.
Foto: © Monika Rittershaus
Партнер Belcanto.ru — Театральное бюро путешествий «Бинокль» — предлагает поклонникам театра организацию поездки и услуги по заказу билетов в Гамбургскую государственную оперу, Филармонию на Эльбе, а также ряд немецких и европейских театров, концертных залов и музыкальных фестивалей.
