A csodálatos mandarin (The Miraculous Mandarin)
Одноактный балет.
Композитор Б. Барток, сценарист М. Лендьел, балетмейстер и художник Ханс Штробах, дирижер Э. Сенкар.
Премьера состоялась 28 ноября 1926 года в муниципальном театре города Кёльна.
*Трущобы большого города. В большой мрачной комнате трое бандитов заставляют уличную девицу заманивать клиентов. Она танцует перед открытым окном. Появляется старый повеса. После его недолгого танца с девушкой бандиты грабят его. Не найдя у старика ничего ценного, бандиты выкидывают его вон. Следующий клиент — застенчивый юноша. Все повторяется, и опять, не найдя ничего ценного в карманах, бандиты прогоняют неудачника.
Третьим на зазывный танец девушки откликается китайский Мандарин. Пришелец из чужого мира, он пугающим, недвижным взором оглядывает свою соблазнительницу. Девушка с испугом танцует перед незнакомцем свой завораживающий танец. Постепенно чудовищная страсть охватывает Мандарина. Он долго преследует девушку, тщетно пытаясь обнять ее. Наконец трое грабителей выходят из своего укрытия, чтобы покончить с опасным чужаком. Ограбив Мандарина, они пытаются убить его. Они душат его подушкой, но он оживает и снова преследует девушку. Бандиты наносят Мандарину смертельные удары ножом, но он снова и снова устремляется к объекту своей неутоленной страсти. Озверевшие бандиты вешают чужеземца на крюке для лампы, но он чудесным образом снова неуязвим, как заколдованный. К ужасу убийц, он поднимает голову и страстно устремляется к покорившей его девушке. Вспыхнувшая в китайце нечеловеческая страсть оказывается сильнее смерти. Лишь после того, когда девушка заключает его в свои объятия и он познает безмерную радость утоления своей страсти, чары бессмертия перестают действовать. Истекая кровью, Мандарин умирает.
* * *
Венгерский композитор Бела Барток (1881-1945) — один из виднейших музыкантов первой половины XX столетия. Он автор оперы «Замок Синей бороды», двух балетов, трех фортепианных и двух скрипичных концертов, шести струнных квартетов, ряда симфонических («Дивертисмент», «Концерт для оркестра», «Музыка для струнных ударных и челесты») и множества фортепианных сочинений. Его произведения по сей день частые гости концертных залов во всем мире. Партитура «Чудесного Мандарина» Бела Бартока наряду с «Весной священной» Игоря Стравинского, «Лунным Пьеро» Арнольда Шенберга и «Воццеком» Альбана Берга представляет пример демонстративного разрыва с романтической традицией в европейской музыке.
Либретто балета принадлежит молодому венгерскому драматургу Менхерту Лендьелу. Оно было сочинено под влиянием гастролей балетной труппы Сергея Дягилева в Будапеште в 1912 году и опубликовано в журнале в 1917 году как сюжет для одноактной пантомимы. Жутковатая фантастика сюжета заинтересовала Бартока, чей балет «Деревянный принц» в том же 1917 году был поставлен в Будапештском Национальном театре. Клавир нового балета был сочинен в кратчайшие сроки: с октября 1918 по май 1919 года. Окончание Второй мировой войны, развал австро-венгерской империи, а затем и коммунистическая революция в Венгрии и ее подавление отодвинули возможность реализации нового сочинения Бартока на сцене. К тому же, мрачный сюжет балета и его музыка, полная диссонирующих звукокомплексов, механических ритмов и резких тембровых эффектов, смущали консервативную музыкальную общественность.
Партитура получасового балета представляет единое симфоническое целое без деления на отдельные «номера». Короткий «танец обольщения», повторяемый трижды, гротескные танцы двух первых кавалеров, медленный вальс девушки и бешеная погоня пораженного нечеловеческой страстью Мандарина — таковы собственно танцевальные фрагменты балета. Остальное действие предполагалось решать пантомимно (в списке сочинений Бартока «Чудесный мандарин» именуется пантомимой). В наиболее впечатляющих эпизодах музыки решающая роль принадлежит энергичнейшей ритмике, завораживающей упрямой напористостью и прихотливой игрой резких акцентов. Многократно долбящие остинатные басы создают почти гипнотизирующий фон действия. При этом музыка сохраняет конкретно изобразительный характер действия балета-пантомимы. Музыка «Чудесного Мандарина» предельно экспрессивна и предоставляет хореографу возможность создания яркого запоминающегося зрелищного ряда.
В 1923-24-х годах Барток завершает оркестровку балета. Дирекция Будапештской оперы сначала решилась на постановку, но затем балет отвергается ввиду «безнравственности сюжета» и крайней новизны музыкального языка. В 1926 году, наконец, состоялась премьера балета «Чудесный мандарин» в Кельнском оперном театре. Инициатива исходила от известного дирижера Ене Сенкара, венгра по национальности, на тот момент главного дирижера Кельнского театра. К сожалению, о самой постановке сведений почти не сохранилось. Известно, что главные партии исполняли Вильма Ауг (Проститутка) и Эрнст Цейллер (Мандарин). Зато широко известен скандал, связанный с этой премьерой. Уже на втором представлении респектабельная местная публика, шокированная и сюжетом, и музыкой, устроила обструкцию. Хохот и свист консерваторов, крики одобрения молодежи с трудом позволили окончить спектакль. Атмосфера напоминала парижскую премьеру «Весны священной» 1913 года. Но Кёльн — не Париж! На следующий день пресса обрушилась на автора с градом издевательских упреков. Вскоре церковные и муниципальные власти исключили спектакль из репертуара, как «воплощение опасной аморальности». Через много лет Сенкар вспоминал этот инцидент. Его вызвал к себе бургомистр города Конрад Аденауэр и грубо отчитал за постановку «столь слабого балета». «Вы не считаетесь с традициями нашего города», — сказал бургомистр. Когда же знаменитый дирижер сказал, что это произведение гениально, а Барток — лучший композитор нашего времени, то будущий германский канцлер отрезал: «Не говорите глупости, господин Сенкар!». Сенкар в своих воспоминаниях 1956 года добавляет: «Время доказало, что я был прав».
К сожалению, правда приходит не всегда вовремя. При жизни композитора балет «Чудесный Мандарин» был поставлен лишь один раз, да и то в фашисткой Италии (1942, Милан, хореограф А. Миллош). Естественно, что автор музыки, находящийся в эмиграции в США, не мог присутствовать. Зато число постановок балета Бартока после окончания Второй мировой войны с трудом поддается точному подсчету. В родной композитору Венгрии балет ставился многократно: в Будапеште (1945, 1956, балетмейстер Д. Харангозо; в 1970, Л. Шереги), в Сегеде (1949, Д. Лоренц: 1963,1965, Д. Харангозо), в Пече (1965, И. Экк). Из других постановок отметим: «Нью-Йорк Сити бэллей» (1951, Т. Болендер), Лондон (1956, А. Родригес), Париж (1958, Ж. Шарра), Прага (1964, Л. Огоун), Копенгаген (1967, Ф. Флиндт), «Американский театр балета» (1971, У. Гадд с участием Натальи Макаровой), Ла Скала (1980, Р. Пети).
В России балет Бартока был впервые показан в 1961 году в Большом театре в постановке Леонида Лавровского под названием «Ночной город». Главные роли исполняли Нина Тимофеева и Марис Лиепа. Об особенностях этого спектакля позже вспоминал М. Лиепа: «Критика в свое время осудила постановку „Ночного города", ставя Лавровскому в вину отступление от либретто „Чудесного мандарина" Бартока. Это были несправедливые, с моей точки зрения, нападки, поскольку хореограф остался верен музыке и идее. Он только возвысил ее: не „страсть сильнее смерти", а „любовь сильнее смерти", а потому заменил Мандарина Юношей. Лавровский имел полное право на такое прочтение балета, учитывая, и совершенно справедливо, театр, в котором ставился балет, нашу мораль и нравственные принципы». В то время «наша мораль» была сильнее авторских прав!
Из других постановок сильное впечатление производил спектакль с участием Аллы Осипенко и Джона Марковского с хореографией Май Мурдмаа. Премьера состоялась в 1977 году в ленинградской труппе, позже ставшей именоваться «Балетом Бориса Эйфмана». И здесь женщина «постепенно покоряется властности порыва незнакомца, заученные позы уступают место свободному и искреннему проявлению чувств».
В заключение — замечание о неудачно звучащем по-русски названии балета Бартока. Не случайно отечественные постановки балета именовались по-иному. Сочетание слов «Чудесный Мандарин» ассоциируется с елочными мандаринами, рождественскими чудесами, но ни как не с чудом неутоленной страсти некоего китайского Мандарина. В иностранных названиях балета Мандарин пишется с большой буквы, как имя сценического персонажа. Возможно, наиболее близко по смыслу было бы называть балет «Чудовищным Мандарином» — звучит страшновато и таинственно.
А. Деген, И. Ступников
