Piano Concerto No. 2 (f-moll), Op. 21
Сочинение первого концерта (фа минор) относится к 1829 году, однако он был окончен лишь в 1830 году, немногим раньше второго, ми минорного. В 1830—1831 годах партитура концерта f-moll была утрачена и затем написана заново. Концерт f-moll был издан позднее концерта e-moll и поэтому ошибочно получил название второго.
Концерт f-moll писался в пору и под очарованием любви к Гладковской, но посвящен позднее Потоцкой. Allegro концерта, как и крайние части сонаты c-moll, обнаруживает известную незрелость, робость Шопена в трактовке крупной формы. Правда, тут нет бесконечных блужданий первой сонаты, а тональные центры более или менее активно окружены и обоснованы. Тем не менее, движение тональностей и планировка формы, все же, остаются пассивными: об органическом развитии, свойственном сонатам b-moll и h-moll, не может быть и речи. Своеобразные творческие намерения, суть которых становится ясной позднее, мы встречаем и тут — это прежде всего сильнейшее укорочение первой темы в репризе, шаг к ее полному уничтожению в этом разделе Allegro. Вторая тема Allegro концерта f-moll, кстати сказать, послужила Шопену материалом для ноктюрна cis-moll без опуса (Lento con gran espressione — 1830 или 1833). (Существуют несколько автографов этого ноктюрна, один из которых хранится в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Петербурге. Скорее всего следует видеть в этом ноктюрне попытку Шопена популяризовать (отсюда, думается, и наличие нескольких автографов) некоторые темы своего концерта (в середине ноктюрна появляется и триольная тема из финала концерта). Новая (начальная и заключительная) тема ноктюрна с ее мечтательно-грустным, протяжным (будто „степным") выделением квинты тоники — очень выразительна. Ноктюрн cis-moll, вдобавок, служит обоснованием ночного, образного характера ряда фрагментов шопеновских концертов.)
Есть в первой части концерта и простые заимствования: так, например, такты 5-6 экспозиции оркестра совершенно напоминают такт 16 и последующие первой части сонаты Вебера ор. 70, сочиненной в 1822 году (это место из сонаты Вебера заставляет вспомнить также о начале первой части концерта e-moll). Дальше (такты 17-18) появляются почти реминисценции побочной темы увертюры к „Фрейшютцу". Что касается многотемности экспозиции оркестра, то она — от многотемности соответствующих разделов концертов Гуммеля.
Наиболее приметные выразительные средства Allegro — известная „попуррийность", резкие акценты и контрастные оттенки, восходящие драматизированные секвенции, уменьшенные трезвучия и септаккорды, нарастающие синкопы — свидетельствуют о чутком усвоении и своеобразном претворении Шопеном переходных тенденций классицизма-романтизма, яркими представителями которых были Гуммель и Вебер. Черты славянской романтической чувствительности (см. наигрыши флейты и томительные аккорды из двух малых и одной большой терций перед первым solo, вторую тему и т. д.) придают этому также еще незрелому сочинению Шопена неповторимый отпечаток своеобразия. Столь же характерны и многие другие особенности и детали первой части: фактура, гармонии, мелодические обыгрывания, среди которых встречаются образцы очень смелых избыточных хроматизмов:
Пожалуй, самым свежим и многообещающим фрагментом первой части f-moll'ного концерта следует считать заключительную партию (экспозиции и репризы), в которой обаятельная по звучности, легкая и изящная пианистическая фактура сочетается с богатством и юношеской живостью эмоций — грациозная грусть, светлая радость, лирический восторг и, наконец, волевой порыв!
Вторая часть концерта замечательна не столько виртуозностью орнаментов и выразительностью речитатива посередине (предвещающего прелюдию f-moll op. 28), сколько напевностью и простотой своей основной темы, сочетающей народность (характерные попевки и обыгрывание терций и квинт в мелодии) с исключительно искренней, полной лирического тепла романтикой. Шопен позднее создал несравненно более совершенные и глубокие произведения, но чистота и непосредственность этой темы остались неповторимыми.
То же можно сказать и о финале — наиболее целостной и совершенной части всего концерта. Кто составил себе фальшивое представление о Шопене как о мрачном, болезненном меланхолике, пусть вслушается в музыку этого финала, брызжущего жизнью, радостью, поэзией. Финал прекрасен и в целом и в деталях. Как ясно, легко строится форма! Притом она своеобразна — это сочетание рондо с сонатным аллегро (наличествуют элементы разработки, но отсутствует вторая тема в репризе). Тональные центры превосходно задуманы и сгруппированы. Как живо окружение f-moll перед репризой первой темы (Вспомним полонез d-moll; здесь опять печто подобное: развитие и затухание доминанты и спуск хроматических септаккордов, плагально разрешающихся в тонику.), как звонок и радостен F-dur в коде!
Ритмика финала и едина и многообразна, нет в ней и следа монотонности, свойственной крайним частям c-moll'ной сонаты. Великолепно умелое чередование синкоп с плавными движениями, коротких ритмических групп с длинными периодами, придающее всему финалу непрерывную устремленность, энергию „вечного движения".
Увлекают и детали финала. Своеобразны: вторая, As-dur'ная тема (scherzando) с ее мазурообразным ритмом и последующий as-moll'ный фрагмент (с плагальными оборотами) и заключительные звуко-узоры на органном пункте тоники (такты 33 и последующие четвертого solo). Красочны и живы смены (Es-dur, es-moll и Des-dur после трели на re с ферматой). С верным чувством формы дана доминанта будущей репризы в начале пятого solo (нота des подчеркивает неустойчивость C-dur'ного фрагмента). Обаятельной "весенней" эмоцией отмечены модуляции в разработке заключения второй темы — этого образа нежной, поэтической, полной отзвуков природы мечтательности. Отсюда — появление ее в момент раздумья перед самым концом концерта:
Чрезвычайно ярка кода с ее вступительным призывом сигнального (почтового?) рожка, вносящим жанрово-реалистическую черту, с ее стремительными потоками гамм, модуляционными сдвигами, хроматическими цепями аккордов, столкновением тоники и доминанты в конце предпоследнего solo (Аналогии смотри в первой части концерта e-moll.) и хроматическими обыгрываниями тонического трезвучия в последних тактах.
Финал концерта f-moll истинно гармоничен и по замыслу и по выполнению: целая поэма, сотканная из изящной виртуозности, мечтательной фантастики, праздничного блеска и отзвуков народного танца. Эта поэма заканчивается как бы лучезарным порывом: в путь, в дорогу, вперед, вперед!
Ю. Кремлев
