The King of the Jews, Op. 95
Среди крупных театральных работ Глазунова заслуживают особого внимания музыка к духовной драме Великого князя Константина Константиновича «Царь Иудейский», которая была показана на сцене Эрмитажного театра в 1913 году, и к «Маскараду» Лермонтова в постановке Александринского театра, осуществленной под руководством В. Э. Мейерхольда в начале 1917 года.
Пьеса «Царь Иудейский» (Исполнена в основном силами офицеров-любителей из так называемого «Измайловского досуга», только на некоторые из главных ролей приглашены артисты Александринского театра. В спектакле участвовал Придворный оркестр во главе с его постоянным руководителем Г. И. Варлихом, режиссер постановки Н. Н.Арбатов.) представляет собой драматургическую обработку евангельского сюжета о въезде Иисуса Христа в Иерусалим, заговоре против него, суде, распятии и чудесном воскресении.
Музыка Глазунова выходит за пределы чисто прикладного назначения. Вспоминая об этой работе, композитор рассказывал: «Между консерваторскими занятиями я начал думать о вступлении к драме и характеристике Христа. Перед тем как начать оркестрировать, я хотел повидаться с Великим Князем, и свидание состоялось скоро в Павловском дворце. Я ему сыграл свою музыку на фортепиано, которую он одобрил. К сожалению, из-за недостатка во времени мне не удалось выяснить некоторые детали, главным образом связи декламации с музыкой, и я решил оркестрировать так, чтобы моя музыка была приспособлена к концертному исполнению, невзирая на сцену, и из-за этого впоследствии были небольшие столкновения».
Оркестровое вступление к пьесе, антракты и несколько инструментальных и хоровых номеров, сопровождающих отдельные моменты сценического действия, представляют собой законченное симфоническое повествование, в котором нашли отражение важнейшие моменты драматургической фабулы (партитуре «Царя Иудейского», напечатанной издательством М. П. Беляева, предпослана подробная программа каждого номера). Ближайшими образцами для композитора в этом отношении послужили бетховенский «Эгмонт» и «Князь Холмский» Глинки.
Вступление к первому акту, непосредственно переходящее в самое начало действия, основано на теме Христа, которая мягко интонируется альтовым гобоем,
а затем со все возрастающей силой звучит в оркестре, сливаясь с приветственными возгласами народа, встречающего своего мессию. В дальнейшем тема приобретает значение лейтмотива Иисуса и слышится в завершающей первое действие песне учеников Иисусовых, во вступлении к третьему действию (шествие на Голгофу). Этим эпизодам контрастирует музыка пира во дворце Пилата.
К наиболее ярким моментам относится Пляска сирийских рабов и рабынь, с ее чувственными хроматизированными гармониями и капризными извивами мелодической линии. В момент кульминации пляска неожиданно обрывается, подземный гул и удары грома, возвещающие о смерти Иисуса, вызывают общее смятение, огни гаснут и все в панике разбегаются. Завершается пьеса хвалебным гимном псалмопевцев, который звучит в хоре и оркестре как светлый торжественный апофеоз.
Ю. Келдыш
