Piano Quintet (g-moll), Op. 30
Высшим достижением камерно-инструментальной музыки Танеева стал его последний крупный цикл — фортепианный квинтет ор. 30 соль минор (1910–1911). После него были написаны небольшое трио ор. 31 для необычного состава — скрипка, альт, теноровая виола (на издание его отозвался в 1912 году Н. Я. Мясковский), а также опубликованные в 1940–50-е годы соната для скрипки и фортепиано и струнное трио си минор.
Квинтет ор. 30 значительностью содержания, да и просто масштабами не совпадает с привычными тогда представлениями о жанре. Это настоящая камерная симфония, звучание цикла — 50 минут — на 10-12 минут превосходит капитальную Четвертую симфонию. Квинтет соль минор — четырехчастный цикл. Ему присуща глубина контрастов, многообразен в нем показ действительности.
Первая часть — очень протяженная, с большой интродукцией и развернутой кодой; каждый раздел представлен несколькими интенсивно взаимодействующими темами. Широк спектр отраженных в этой части состояний — от углубленного скорбного раздумья и смятения до просветленной созерцательности. Несмотря на утвердительный характер коды, эта часть экспонирует и развивает конфликт, но не дает разрешения, — это как бы завязка драмы.
На втором месте — скерцо, увлекательное по звучности, стремительное, но не легковесное. Резко контрастируя с первой частью, оно содержит и внутренний контраст: задушевную певучесть среднего раздела.
Лирико-философский центр цикла — третья часть, Largo. Свободно, смело, гибко развертывается бесконечная тема первой скрипки, сопровождаемая узором других мелодических голосов на фоне остинатного баса. По слиянности непосредственного чувства и интеллектуальной сосредоточенности эта часть не уступает Adagio из симфонии до минор, а может быть, и превосходит его по целостности.
Финал, начинающийся образами горестного смятения и протеста, неуклонно движется к свету и ликованию. Именно здесь — решающая стадия развития конфликта. В момент наибольшего напряжения наступает перелом и начинается кода — грандиозное Molto maestoso (в этом эпилоге — 118 тактов; в коде симфонии до минор — 79). Идея квинтета, как и симфонии, воплощается через преображение, возвеличение лирической темы первой части. Колокольная пульсация, обозначившаяся еще в коде Allegro, в коде цикла приобретает праздничное, гимническое звучание. Возникшая, возможно, под впечатлением рахманиновской музыки, она ведет к коде «Симфонии псалмов» Стравинского.
Синтез романтического и классического начал проявляется в квинтете на разных уровнях и в разных сторонах содержания и оформления. Характерно-романтические эмоции органично включены в законченную образную концепцию, увенчанную апофеозом всеобщности и торжеством радости. Элементы музыкального языка, сложившиеся в позднеромантическую эпоху (прежде всего гармония), получают стройное конструктивное оформление. Наполняются «программным» смыслом слова Танеева: «Вернуться к совершенству письма Моцарта, соединив его со всеми усовершенствованиями современной гармонии, приобрести утраченную впечатлительность к красоте и тонкости голосоведения — это есть идеал, к которому должен стремиться современный композитор...».
Облик квинтета соль минор, как и других циклов Танеева, определяется его музыкальными темами. Именно с их рождения, роста, преобразования, совершенствования и соотнесения друг с другом началась работа над квинтетом (эскизная тетрадь 1909–1915 годов). Варианты основных тем, их шлифовка и контрапунктические сочетания занимают десятки листов; окончательно сложившийся тематизм — результат целенаправленной работы.
В начальных пятнадцати тактах интродукции (Adagio mesto) заключены истоки всего тематического содержания квинтета. Первая — основная — тема сумрачно и сосредоточенно звучит в двухоктавном изложении в низком регистре у фортепиано. Ее мелодические истоки — в музыке Баха, Генделя, венских классиков, где они связаны с образами мужественными, драматическими.
На окончание этой темы, повисающей тревожно-вопросительно, накладывается вступление струнных со второй темой (у первой скрипки, т. 4-10); еще один тематический материал, играющий в дальнейшем немаловажную роль, вскоре появляется у альта. Наконец, звучит взволнованное, проникновенное lamento первой скрипки.
Темы воспринимаются как очень разные, и ощущение это усугубляется тем, что все действие интродукции протекает в атмосфере крайней тональной неустойчивости. Но композитор делает этот, казалось бы, разнородный тематизм основой органической цельности, исходя из «устройства» самих мелодий. Как в «Иоанне Дамаскине», в каждой из них важнейшую опорную роль играют звуки минорного трезвучия. Второе, еще более значительное обстоятельство — роль секунды. Именно секундовый сдвиг в конце первой темы делает ее индивидуальной, узнаваемой, придает ей открытый характер и служит стимулом к развитию. Более того, он становится интонационной идеей всего произведения (можно указать, что и в симфонии до минор секундовый сдвиг имел большое значение — от двух звеньев лейттемы до формообразования крупных масштабов).
Другой ведущей темой цикла становится, как и в ля-минорном квартете, первая тема первой части. Поначалу она совпадает с двумя тактами интродукции, повторен и ход на секунду, но к прежнему сдвигу прибавлен еще один, тоже на малую секунду вниз.
Однако и это еще не все: в новом, втором элементе (т. 3–7) появляется (в конце мотива) еще одна нисходящая секунда, а сам мотив имеет два звена, строящихся также по секундам.
К группе тем, в.которых интервал секунды играет определяющую интонационную роль, принадлежит и первая тема финала, которой к тому же присуща двуэлементность.
Из этого последнего секундового импульса рождаются и связующая, и побочная партии финала, а двуэлементность в скерцо реализуется как трубный возглас фортепиано (т. 1) и отвечающее ему таинственное piano струнных (т. 2–3).
Симфония до минор содержала сложную систему связей тематизма цикла с лейттемой, но лирическая побочная тема первой части, звучащая в коде симфонии, была в ней новая, самостоятельная. В квинтете Танеев пошел еще дальше, произведя такую тему из лейттемы и сделав тем самым монолитность эпилога предельной. В этой теме то же движение по звукам тонического трезвучия — но мажорного, а не минорного, притом вверх, а не вниз (обращение).
Смысл коды цикла — подведение итогов, вывод из развития состоит в сочетании (средствами контрастной полифонии) приведенной лирической темы и первой темы финала, причем интервал секунды переинтонирован: не малая секунда (ср. с нотным примером 22), тревожная, щемящая, а большая — и с ней мажор, диатоника, утверждение.
Особо следует сказать о медленной части. Largo — уникальное явление в европейской музыке почти полутора столетий, первая русская пассакалья, предшественница остинатно-пассакальных форм у Стравинского, особенно же — у Шостаковича. Тема basso ostinato и расцветающая над ним мелодия первой скрипки контрастны (суровое, тяжелое, повторяющееся нисхождение — и парение, устремленность вверх бесконечной мелодии, в которой около 150 звуков), — но вторая является обращением первой. На основе расходящейся гаммы до мажор создана одна из лучших медленных частей русской камерной музыки.
Квинтет соль минор остается одним из самых волнующих произведений Танеева. Выражение внутреннего мира человека ощущается в нем более непосредственно, чем в других циклах. По образности и языку он — явление своего времени, времени Рахманинова и Скрябина.
Л. Корабельникова
