«Русская филармония» танцует и поет Испанию
Даже в плотной завесе мероприятий ноября этот концерт Симфонического оркестра Москвы «Русская филармония», состоявшийся на сцене Московского международного дома музыки, не потерялся бы ни за что, ведь популярность испанской темы в классическом музыкальном искусстве более чем очевидна! Конечно же, экзотикой для наших академических площадок тематические концерты назвать нельзя, но всё же случаются они не так часто.
Понятно, что тема, обозначенная как «Болеро», просто не могла ограничиться лишь узкой музыкальной принадлежностью к волнующей и захватывающей ритмике известного испанского народного танца. Понятно и то, что без популярнейшего «Болеро» Равеля, опуса, который всегда, словно магнитом притягивает публику в концертные залы (или театральные, если речь идет о постановке балета на эту музыку), здесь было просто не обойтись! И, наконец, совершенно понятно то, что названный
симфонический хит, на непререкаемо законных основаниях прозвучав в финале предложенной программы, стал ее грандиозным, впечатляющим апофеозом!
В предшествующем же развитии заданной темы ее неожиданно разнообразные вариации прошли через ряд музыкально-жанровых форм: остановились на ярко экспрессивном симфонизме Эммануэля Шабрие и, опять же, Мориса Равеля, позволили услышать концертно-симфонические опусы Николая Римского-Корсакова и Хоакина Родриго, напомнили фрагменты популярных оркестровых сюит Жоржа Бизе из музыки его оперы «Кармен» и несколько более представительно обратились к академической классике испанской песни и сарсуэлы.
Место за дирижерским пультом «Русской филармонии» занял маэстро Дмитрий Юровский, с начала прошлого сезона возглавляющий этот коллектив в качестве художественного руководителя. После исполнения в последний день сентября «Реквиема» Верди на сцене Государственного Кремлевского дворца, обсуждаемый концерт в Доме музыки — второе в нынешнем сезоне московское появление дирижера.
Ранее у меня уже было достаточно много поводов, чтобы неустанно, с чувством искренней радости за творческие успехи этого коллектива, отмечать очевидный факт:
с приходом в него Дмитрия Юровского, игровая форма оркестра, наконец-то, обрела истинно европейскую элегантность и доведенный до ума музыкально-звуковой лоск.
После глобальных симфонических проектов прошлого сезона маэстро, кажется, решил немного «отдохнуть» на испанской программе. Правда, слово «отдохнуть» в данном случае следует воспринимать лишь как смену репертуарных декораций, ибо совершенно очевидно, что именно исполнение популярных хитов зачастую гораздо более ответственно и сложно, чем какого-нибудь раритета. Если что не так, то публика без промедления и «задумчивости» сразу же это почувствует…
В этот вечер в зале наблюдался просто форменный аншлаг —
и слушательская энергетика, вступавшая в мощное, всё еще пока неизвестное науке взаимодействие со светлой и торжественно-праздничной энергетикой музыкантов, каждый раз порождала тот неповторимый эмоциональный взрыв, который наполнял атмосферу Светлановского зала Дома музыки флюидами восторженного ликования.
Как и полагается хорошо выстроенной программе, ее представление началось с яркой, музыкально-красочной экспликации — и первым номером прозвучала достаточно известная Симфоническая поэма-рапсодия французского композитора Эммануэля Шабрие (1841—1894) «Испания», название которой просто говорило само за себя, а ее свободно неистовая «импровизационность» и народно-песенные интонации сразу же настроили слушателей на темпераментно мощную испанскую волну.
Затем прозвучал прелестный романс Жермана «Ya mis horas felice»
из сарсуэлы «Виноградная лоза» («La del Soto del Parral»), рожденной на свет знаменитым композиторским тандемом Ревериано Сутулло (Reveriano Soutullo, 1880—1932) и Хуана Верта (Juan Vert, 1890—1931). В нем вполне убедительно, хотя и не очень-то вписавшись в тонкую стилистическую субстанцию этого несомненно трудного «легкого жанра», солировал тенор Александр Захаров. Согласно официальному резюме, названный певец — солист Большого театра, на сцене которого дебютировал в 2005 году в небольшой партии Бардольфа в «Фальстафе» Верди (правда, с момента премьеры «Фальстафа» прошло уже почти восемь лет — и за это время ни одного повода вновь связать имя певца с Большим театром лично мне так и не представилось).
Когда мы слушаем изумительные — иногда нежно лирические, иногда темпераментно зажигательные — мелодии музыкальных номеров из испанских сарсуэл, мы, как правило, не зная сюжетного содержания, воспринимаем их как невероятно красивые образцы чистой музыки, что называется, для души и сердца. В лучшем случае, в программке, как и на этот раз, укажут еще и имя персонажа, сольный номер которого исполняется, хотя зачастую и этого не бывает… Но несмотря ни на что
встреча с испанской сарсуэлой всегда вызывает радость и неизменный прилив хорошего настроения:
так было, конечно же, и на этот раз. Хотя обращение к сарсуэле и стало единственным за весь вечер, до конца первого отделения исполнение чисто симфонических номеров чередовалось с вокально-оркестровыми.
Так, Александр Захаров представил три испанские песни: «Amapola» («Амапола») испанца Хосе-Марии Лакалье (José María Lacalle, 1860—1937), «Júrame» («Поклянись мне [в любви]») мексиканки Марии Гревер (María Grever, 1884—1951) и «Granada» («Гранада») мексиканца Агустина Лара (Agustín Lara, 1900—1970). С точки зрения музыкальной стилистики любая canción, принадлежащая этой выборочной тройке, запросто могла бы войти в состав номеров какой-нибудь потенциальной сарсуэлы, поэтому в исполнении песенного блока Александром Захаровым ощущалась та же самая надежная, уверенная добротность, но и на этот раз не наполненная изысканно-утонченной эмоциональностью и не пленяющая певческой тембральной палитрой.
Напротив, качеству симфонических интерпретаций изысканно-утонченный лоск был присущ сполна:
это касалось как оркестрового аккомпанемента вокалу, так и интерпретаций симфонических фрагментов из оперы «Кармен» француза Бизе, из которых прозвучали элегическое «Интермеццо» к третьему акту и зажигательно-бравурная «Цыганская песня» второго акта. Симфоническую фактуру тонкой дирижерской выделки мы ощутили и в интерпретации оркестровой версии пьесы под названием «Утренняя серенада шута» («Alborada del gracioso»), первоначально вошедшей в качестве четвертой части в Фортепианный цикл Мориса Равеля «Отражения».
В основу «Испанского каприччио» Римского-Корсакова, которое открыло второе отделение концерта, положены подлинные темы из «Собрания народных песен и танцев» Хосе Инсенги. Однако сама пятичастная симфоническая сюита возникла из набросков концертной фантазии для скрипки с оркестром, поэтому в опусе, в котором мастерски образно оживает русская музыкальная Испания, с одной стороны, содержится богатый, фольклорный материал, а с другой, присутствует виртуозная скрипичная партия.
Произведение построено на контрастной рельефности, «сгущениях» и «релаксациях» оркестровой фактуры,
музыкальной многокрасочности и причудливо заостренной ритмике — и вся эта темпераментная, эмоционально-яркая узорчатость полотна, сотканного музыкантами «Русской филармонии» под неусыпным медитативным посылом дирижера, стопроцентно передавалось публике, без остатка заполняя гигантское вместилище ее коллективной души.
Подлинным шедевром современного гитарного искусства явился прозвучавший затем Концерт для гитары с оркестром «Аранхуэс» («Concierto de Aranjuez»), среди множества других сочинений испанского композитора Хоакина Родриго (1901—1999) принесший ему мировую славу и заслуженную известность. Возвышенная философско-романтическая тема этого опуса просто не могла оставить безучастным к восприятию ее необычайно тонкой и позитивно благодатной музыкальной фактуры, а
солист-гитарист Илья Махов предстал в этот вечер на редкость тонким и удивительно проникновенным медиумом между партитурой и слушателями.
Наконец, подлинное «шаманство» дирижера-медиума в финале вечера проявил Дмитрий Юровский при исполнении «Болеро» Равеля — одного из самых известных и популярнейших произведений не только названного французского композитора, но и вообще всей симфонической музыки XX века.
Приведем характеристику Равеля своего сочинения: «Это танец в очень сдержанном темпе, совершенно неизменный как мелодически, так гармонически и ритмически, причем ритм непрерывно отбивается барабаном. Единственный элемент разнообразия вносится оркестровым crescendo». И действительно, благодаря слаженной четкости и выверенному педантичному драйву музыкантов «Русской филармонии», на слушателей, собравшихся в этот вечер в Светлановском зале Дома музыки,
многократно повторяющаяся ритмическая фигура смогла оказать поистине завораживающее, гипнотизирующее воздействие.
На её фоне музыкальная тема, постоянно разраставшаяся за счет подключения к исполнению всё новых и новых инструментов, продемонстрировала не просто чудо оркестровки и восхитительную «антологию» тембральных звучностей инструментов симфонического оркестра, но и заставила ощутить просто гигантский масштаб нагнетания эмоционального напряжения, которое, войдя на последних тактах партитуры в «разгонный», казалось, уже начинающий терять над собой контроль музыкальный резонанс, вдруг неожиданно закончилось резким «сбросом» аварийного экстренного торможения…
Но если вы думаете, что после этого оркестрово-симфонический музыкальный экспресс никуда дальне не пошел, а так и остановился на станции «“Болеро” Равеля», то вы ошибаетесь ибо в завершение вечера прозвучали два шикарных полноформатных биса. Первый — «Ритуальный танец огня» из балета «Любовь-волшебница» Мануэля де Фальи — был сыгран, что называется, явно для обогащения слушательского интеллекта, второй — «Куплеты Эскамильо» из симфонической сюиты Бизе на темы его оперы «Кармен» — был явно уже адресован слушательской душе…
