Второе пришествие Томаса Хэмпсона в Москву
Первое было одиннадцать лет назад, но речь идет не о публичном афишном концерте, а о мастер-классе, который певец дал 31 мая 2007 года в Центре оперного пения Галины Вишневской для студентов этого учебного заведения. Концерт в резиденции посла США в Москве, данный им на следующий день, – не в счет, ведь мероприятие это было закрытое, ведомственное. Публичный же концерт именитого американского баритона в тот приезд состоялся 30 мая в Санкт-Петербурге в Концертном зале Мариинского театра: он прошел в рамках Международного музыкального фестиваля «Звезды белых ночей». А то, что в нынешнем году Томаса Хэмпсона мы всё же услышали в Москве, – исключительная заслуга «Apriori Arts Agency». Концерт всемирно известного оперного и камерного певца в рамках V Международного фестиваля вокальной музыки «Опера Априори» состоялся 26 апреля в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко.
В программу вечера под названием «The American Spirit» («Американский дух») вошли довольно яркие, харизматичные образцы американской музыки XX века, представленной именами Леонарда Бернстайна (1918–1990) и Коула Портера (1891–1964) – композиторов, давно уже причисляемых к классикам ушедшего столетия. Но «гвоздем программы», хотя мощным музыкальным откровением для российского слушателя он и не стал, оказалась российская премьера опуса XXI века, созданного американцем Майклом Доэрти (Michael Kevin Daugherty, род. 1954) в 2009 году. Речь идет о вокально-инструментальном цикле «Письма от Линкольна» («Letters from Lincoln») для баритона в сопровождении оркестра.
По своей духовно-возвышающей сути искусство всегда должно быть вне, или лучше сказать, выше политики, так что вплетать его в политический контекст, конечно же, не есть хорошо. И всё же в связи с недавним приездом Томаса Хэмпсона в Москву с эксклюзивной американской программой на фоне затянувшегося кризиса в отношениях между Россией и США и как бы случайного, как объясняют, технического отказа во въездных визах в Америку двум солистам Большого театра России невольно задаешься вопросом: «А что бы было, если б въездную российскую визу не получил Томас Хэмпсон?»
Мир бы, конечно, не перевернулся, но для российских меломанов это стало бы большим ударом, разочарованием, несмотря на то, что сегодня, как показал московский концерт, наиболее активная и яркая фаза карьеры певца, хотя и минувшая без нашего «живого участия», давно осталась в прошлом. Выходить на сцену в классических оперных партиях артист, конечно же, продолжает и сегодня, но делает это уже весьма и весьма избирательно. А то, что современными опусами он постоянно стремится расширить не только концертный, но и театрально-оперный репертуар, как раз и говорит о том, что фаза «безмятежной музыкальности», фаза «свободной мелодической вокальности» сменилась для него этапом мощной интеллектуальности, фазой, если хотите, выдающегося вокально-драматического мастерства, что к творчеству певца продолжает приковывать не меньше.
Впрочем, своей интеллектуальностью, своей музыкальной эрудицией, своим знанием исполнительских стилей певец поражал всегда: это было понятно даже заочно, когда с той или иной его оперно-театральной работой доводилось знакомиться через восприятие видеозаписи живого спектакля. Многочисленные студийные аудиозаписи артиста, которые в силу самóй специфики этого «жанра» непременно доводятся до кондиции посредством многих технологических «итераций», в этом аспекте малопоказательны: хотя бы и для заочных оценок важно живое сиюминутное творчество – то, что видит и слышит зритель в зале оперного театра. Видеозапись благодаря приобретаемой ею «крупноплановости», как правило, эффектна более, чем оригинал, и представление о вокальной эмиссии всегда несколько укрупняет, а живые шероховатости сглаживает. Но даже в записи иллюзия того, что Томас Хэмпсон – обладатель большого оперного голоса никогда не возникала…
Эмиссия певца всегда была малообъемной, «точечной», а диапазон довольно зажатым, ограниченным. Постепенно двигаясь от опер Моцарта в сторону более драматического репертуара, и развивая свой голос в пределах отведенного ему природой, этот исполнитель сумел накопить огромный багаж оперных партий, отвоевав себе место на международном оперном Олимпе во многом благодаря своей высочайшей певческой культуре, поистине необъятной актерской харизматичности и невероятно поразительной работоспособности. Стопроцентно прокоррелировать заочные видеовпечатления с живым звучанием певца автору этих строк довелось лишь единожды. Это случилось в мае 2003 года на постановке «Симона Бокканегры» Верди в Венской государственной опере, в которой герой наших заметок выступил в титульной партии.
Речь идет о переносе на главную венскую сцену довольно известной постановки Петера Штайна, изначально созданной им для Зальцбургского Пасхального фестиваля 2000 года и до сих пор, между прочим, идущей в Вене. К слову, после Москвы в расписании Томаса Хэмпсона Вена как раз и значилась: в мае он принял участие в очередной серии спектаклей именно этой постановки. Пятнадцать лет назад певец находился еще в фазе «безмятежной музыкальности», но уже тогда живые впечатления от его Бокканегры дали ясно понять: вокального «мяса» для страстей итальянской оперы в его голосе попросту нет. Всё было очень культурно, артистично, но музыкально пресно, без пробирающей до мозга костей «итальянскости», тем более, что говорим мы о позднеромантическом шедевре зрелого, искушенного опытом Верди (естественно – о второй редакции этой оперы).
Из всего багажа созданных этим исполнителем партий наиболее адекватно на фактуру голоса певца ложится немецкий (в широком спектре) и французский (также в широком спектре) репертуар. Останавливаться на этом подробно формат настоящих заметок не позволяет, но о партии Атанаэля, фантастически музыкально и артистически созданной Томасом Хэмпсоном в опере Массне «Таис» в изумительно яркой, красочной постановке театра «Метрополитен-опера» 2008 года, не упомянуть просто нельзя (режиссер – Джон Кокс, дирижер – Хесус Лопес-Кобос, Таис – Рене Флеминг). Дело в том, что за три дня до московского концерта певца запись этого спектакля мы смогли увидеть на большом экране в кинотеатре «Формула Кино Горизонт» благодаря эксклюзивной инициативе Арт-объединения «CoolConnections» – российского дистрибьютора трансляций спектаклей (с сезона 2011/2012) с главной оперной сцены Америки. На сей раз кинопоказу спектакля – а увидели мы запись трансляции от 20 декабря 2008 года – предшествовала и вызвавшая большой интерес меломанов творческая встреча с певцом.
Если сравнить неживые застывшие впечатления от звучания голоса Томаса Хэмпсона в том спектакле десятилетней давности с тем, что мы в этот раз услышали в Москве вживую, то – и с этим, увы, ничего объективно поделать нельзя – сравнение будет явно не в пользу живых впечатлений. К такому положению вещей автор этих строк был готов, да и анонс прицельно облеченной программы, балансировавшей на грани академизма и латентной эстрадности, апеллировавшей к интонациям джаза и ритмике мюзикла, косвенно также склонял к этому. Тем не менее, эти «мысли априори» интереса к предложенной исполнителем эксклюзивной программе американской музыки нисколько не убавили.
Концерт прошел в сопровождении Оркестра Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, за дирижерский пульт которого встал молодой талантливый маэстро Валентин Урюпин. Семичастный цикл Майкла Доэрти «Письма от Линкольна» прозвучал в первом отделении вечера. Он был написан по заказу Spokane Symphony – Споканского симфонического оркестра (Спокан – город на северо-западе США, штат Вашингтон). Заказ Майклу Доэрти поступил по случаю празднования 200-летия со дня рождения Авраама Линкольна (1809–1865), 16-го президента США, чье избрание и правление вплоть до убийства одним из сторонников южан вскоре после капитуляции Конфедерации и переизбрания на второй срок пришлось на переломный момент в истории страны.
Выступая против рабства, Авраам Линкольн влился в ряды Республиканской партии и как кандидат в президенты от нее выиграл выборы 1860 года, но его избрание как раз и дало импульс к отделению южных рабовладельческих штатов и созданию Конфедерации. В инаугурационной речи Президент призвал к воссоединению страны, но предотвратить конфликт было уже невозможно. Он лично координировал военные действия во время Гражданской войны (1861–1865), итогами которой стали победа над Конфедерацией, усиление исполнительной власти и отмена рабства на всей территории США. Трагическая смерть Авраама Линкольна способствовала созданию вокруг его имени ореола мученика, отдавшего жизнь ради единства страны и освобождения чернокожих рабов.
После себя он оставил довольно обширное эпистолярное наследие, и изучение его весьма эмоциональных по стилю писем, а также речей и поэтических экзерсисов как раз и подтолкнуло Майкла Доэрти к тому, чтобы «взять его <Авраама Линкольна> собственные слова, сказанные как публично, так и приватно, и положить их на музыку». В процессе написания опуса композитор, ставший участником президентской кампании Барака Обамы, посетил мемориал Линкольна в Вашингтоне и поля сражений в Геттисберге. По его словам, в «Письмах от Линкольна», он «создал музыкальный портрет человека, обладавшего красноречием и надеявшегося на то, что человеческий дух сможет преодолеть предрассудки и различия мнений для того, чтобы сделать мир лучше».
С точки зрения музыкальных достоинств обсуждаемого опуса, сей портрет вряд ли можно назвать архетипическим, достигающим масштабов всеобъемлюще значимого философского обобщения. Но благодаря харизматичности исполнителя эта 25-минутная сюита – «Траурный поезд Линкольна», «Автобиография», «Авраам Линкольн зовут меня», «Мистические струны памяти», «Письмо к миссис Биксби», «Музыкальная шкатулка миссис Линкольн» и «Геттисбергская речь» – слушается с неподдельным интересом, хотя откровением, как уже было сказано ранее, не становится. По-американски прагматичной, но довольно необычной по форме партитуре этого опуса, в целом, ощутимо недостает глубины эмоционально-психологического содержания, которое в ракурсе широкой русской ментальности непременно должно было бы ассоциироваться с такой серьезной тематикой.
Из всех частей сюиты наиболее проникновенной и запоминающейся предстает пятая часть «Письмо к миссис Биксби», потерявшей на полях сражений Гражданской войны пять своих сыновей, но все обрамляющие части по своей музыкальной сути лишь прямолинейно формалистичны. Мировая премьера «Писем от Линкольна» состоялась 28 февраля 2009 года в Спокане. Место за дирижерским пультом Spokane Symphony занял нынешний художественный руководитель коллектива, выходец из Восточной Германии Эккарт Прой. Первым исполнителем вокальной партии в этом сочинении стал баритон Томас Хэмпсон, представивший свою инновационную работу и московской публике. И как бы то ни было, а познавательный вклад с точки зрения расширения репертуарного кругозора российских меломанов записать на счет московского исполнения однозначно удается…
Монографическая программа американской музыки при всём ее интересе – блюдо всё же «явно на любителя», и если задуматься над тем, чтó же заставило публику оказаться в этот вечер в зрительном зале, то вряд ли это сама «экзотическая» программа. Скорее – возможность живой встречи с кумиром, давно зарекомендовавшим себя художником рафинированно тонким, интеллектуально изысканным, способным великолепно передавать филигранные оттенки чувств и расцвечивать необъятный спектр исполнительских эмоций идеально точно подбираемыми вокальными красками в широком диапазоне настроений.
В том, что это так, в том, что камерное песенное исполнительство – главный репертуарный конек певца, вашему покорному слуге также удалось в свое время убедиться вживую. Это произошло в 2005 году в Wiener Konzerthaus, когда из двух концертов цикла «I hear America singing» («Слышу, Америка поет»), название которого заимствовано из первой строчки известного стихотворения Уолта Уитмена (Walt Whitman, 1819–1892), побывать довелось лишь на первом – камерном вечере в сопровождении фортепиано (его партию исполнил Вольфрам Ригер). Да и сам певец главным в своем творчестве всегда считал не оперу, а именно песню – жанр, пропитанный эмоциональным духом народа. Потрясающе емкая, многоплановая антология американской песни предстала тогда не только в текстах американской, но и немецкой поэзии – и ее послевкусие до сих пор живет в памяти как одно из ярчайших музыкальных впечатлений!
Автору этих заметок нынешний московский концерт в какой-то степени, пожалуй, даже скомпенсировал то, что в число слушателей второго концерта венского цикла 2005 года – оркестрового рецитала Томаса Хэмпсмона – влиться тогда не довелось. В Москве из оркестровой музыки Леонарда Бернстайна прозвучали две «Медитации» из «Мессы» (1971), «Turkey Trot» и «In Memoriam» из «Дивертисмента» для оркестра (1980) и три «Танца» из мюзикла «Увольнение в город» (1944), причем «Танцами» довольно эффектно продирижировал сам певец! Из этого мюзикла Томас Хэмпсон исполнил «Lonely Town», а еще тремя вокальными номерами вечера в его исполнении стали опусы Коула Портера – «Night and Day» из мюзикла «Веселый развод» (1932), «In the Still of the Night» (1937) и «Begin the Beguine» (1935). Во всех прозвучавших вокальных пьесах со всей очевидностью узнаваемо броского американского стиля проступила эстрадность, но в этой незатейливой музыке американец Томас Хэмпсон ощущал себя, конечно же, как рыба в воде!
Под занавес вечера на бис были исполнены три номера традиционного классического репертуара, но, увы, сегодня они лишь напомнили об остатках былой вокальной роскоши артиста. Музыка Моцарта словно вернула к началу творческой карьеры певца: из оперы «Дон Жуан» прозвучала серенада главного героя и – в довольно странном ансамбле с сопрано Натальей Мурадымовой – дуэттино Церлины и Дон Жуана. Но неожиданным бисом на стыке легкого и академического жанров стала мелодично-кантиленная песня Тассило с зажигательным припевом «Komm Zigány, spiel mir ins Ohr» из оперетты Кальмана «Графиня Марица». В относительно «спокойных» пьесах Моцарта ситуация с «проседанием» плотности и «мясистости» вокальной фактуры певцом довольно ловко была снивелирована, но на бравурном припеве песни Тассило воспоминания о давно минувшей фазе «вокальной безмятежности» исполнителя заставили сладко взгрустнуть о прошлом…
Фото: Ира Полярная / Opera Apriori
