Симфонический оркестр Венского радио выступил в «Зарядье»
С начала нынешнего сезона – первого концертного сезона зала «Зарядье» – в нём успело выступить немало оркестров – как отечественных, так и зарубежных. Однако из зарубежных коллективов до недавних пор мы слышали здесь лишь оркестры камерные. В связи с этим необходимо отметить, что Симфонический оркестр Венского радио (Radio-Symphonieorchester Wien, или RSO Wien), который 23 марта дал единственный концерт в Большом зале концертного комплекса «Зарядье», стал первым зарубежным – из больших симфонических оркестров – коллективом, который выступил на этой сцене.
Сразу вспоминаешь, что в нашу страну неоднократно приезжал и знаменитый Венский филармонический оркестр (Wiener Philharmoniker), и Венский симфонический оркестр (Wiener Symphoniker), так называемый второй венский оркестр, но припомнить приезд к нам Симфонического оркестра Венского радио, который давно занял в Вене почетную нишу третьего оркестра, что-то и не удается. Всё склоняет к тому, что его нынешний приезд в Россию – первый, хотя никаких акцентов на этот счет ни отечественными СМИ, ни информационными службами зала «Зарядье» сделано не было.
На поистине незабываемом концерте в «Зарядье» Симфонический оркестр Венского радио просто поразил высочайшим уровнем своей игровой формы, поэтому с новой силой пришлось убедиться в том, что упомянутые выше градации «первый», «второй» и «третий» отражают всего лишь историческую хронологию основания коллективов. Первый основан в 1842 году немецким композитором и дирижером Отто Николаи, второй – в 1900 году австрийским дирижером Фердинандом Лёве, а третий в том виде, в котором существует сегодня, возник в 1969 году в результате реорганизации Большого оркестра Австрийского радиовещания (Großes Orchester des Österreichischen Rundfunks).
В момент создания в 1945 году он назывался, конечно, иначе, и это был небольшой коллектив радиовещательной компании RAVAG, которая впоследствии как раз и была преобразована в Österreichischer Rundfunk (ORF), то есть в Австрийское радиовещание. С годами оркестр укрупнялся, проделав весь путь до своей реорганизации под бессменным руководством австрийского дирижера и композитора Макса Шёнхерра. В 1947 году этот коллектив под управлением своего музыкального лидера впервые официально исполнил новый Государственный гимн Австрии. Его мелодия была взята из «Масонской кантаты» Моцарта, хотя сегодня есть все основания считать, что именно эта мелодия Моцарту не принадлежит. Аранжировку для состава инструментов современного оркестра осуществил не кто иной, как Макс Шёнхерр.
С 1969-го по 1996 год этот коллектив назывался ORF-Symphonieorchester, а название Radio-Symphonieorchester Wien появилось в 1996 году. Окончательная форма названия ORF Radio-Symphonieorchester Wien (ORF RSO Wien) возникла только в 2009-м, но «приставка» ORF, как правило, фигурирует лишь в логотипе оркестра, и обычно легко обходятся без нее. С 1969 года в Симфоническом оркестре Венского радио сменилось семь главных дирижеров. Первым был хорватский маэстро Милан Хорват, последним стал Корнелиус Майстер, немецкий дирижер и пианист, который оставил свой пост еще в 2018 году, но в нынешнем сезоне (2018/2019) должность остается вакантной. С 1 сентября 2019 года, впервые в истории Симфонического оркестра Венского радио, место его главного дирижера займет женщина – американка Мэрин Олсоп. Наряду с этим она не оставляет и пост музыкального руководителя Балтиморского симфонического оркестра: ее полномочия на волне огромного успеха, достигнутого с этим коллективом, продлены до 2021 года.
На концерте в Москве за дирижерский пульт Симфонического оркестра Венского радио встал российский дирижер Андрей Борейко, ярко харизматичный представитель ленинградской школы (класс Александра Дмитриева), сумевший сделать весьма успешную международную карьеру во многом благодаря своей яркой артистической универсальности и утонченной интеллектуальности музыкального почерка. И то, что пестрая череда стран, оркестров и концертных площадок давно уже стала для музыканта привычным антуражем его профессиональной деятельности, вовсе не случайно, а однозначно закономерно!
Сегодня Симфонический оркестр Венского радио – один из немногих оркестров Австрии, который серьезно специализируется на современной музыке, а в Москве дирижер на изумительном контрасте противопоставил музыку венских классиков начала XIX века (Шуберта и Бетховена) трагическим изломам ХХ века, впечатляюще мощно воплощенным в музыке Шостаковича. Его Пятая симфония ре минор (1937, op. 47) стала пронзительно сильным, захватывающим апофеозом всего вечера, а Третий концерт для фортепиано с оркестром до минор Бетховена (1800–1803, op. 37) – кульминацией первого отделения.
Оба опуса хрестоматийно известны, но об открывшей программу Увертюре Шуберта к мелодраме «Волшебная арфа» (1820, D 644) этого не скажешь, хотя музыка – правда, не с первых тактов – кажется знакомой. Ну, конечно! Большой вариационной раздел после короткой темы первой части – это ведь то, что впоследствии вошло в Увертюру к «Розамунде» (1823, D 797), которую у нас пусть тоже не часто, но время от времени с некой систематической периодичностью всё же исполняют. Но что ни говори, а Увертюра к «Волшебной арфе» (как, впрочем, и к «Розамунде» тоже) – образец ярко-романтической, но заведомо «случайной» музыки, хотя она и несет слуху пиршество дивной гармонии и тонкой, изысканной нюансировки.
Почувствовать гармонию, ощутить красоту музыки ради самой красоты музыки в темпоритмически стройной, идеально сбалансированной, филигранно выверенной игре венских музыкантов под управлением Андрея Борейко оказалось легко и естественно, а сама эта милая, прелестная пьеса опусу Бетховена, написанному двумя десятилетиями ранее опуса Шуберта, задала дельный, настраивающий на восприятие тон. По отношению к Шуберту классически рельефную, педантично скроенную, четко расцвеченную ткань музыки Бетховена как изумительную предтечу романтической формы вполне можно назвать гармонией в квадрате. Наступавшая новая эра в музыке требовала иных приемов и красок, и Бетховен в этом своем Концерте их нашел, а Симфонический оркестр Венского радио, французский пианист Давид Фрэ и маэстро Андрей Борейко воплотили в поистине волшебной, восхитительной «материальной» субстанции инструментальных звучностей.
В целом, довольно ровная, настойчиво призывная линия оркестрового аккомпанемента предстала эмоционально чувственной, как в Шуберте, но заведомо более акцентированной, решительной. В то же время «парабола» фортепианной партии с удивительно нежной и философски-созерцательной «седловиной» центрального наилиричнейшего Largo стала словно воплощением высокой поэзии в музыке, чистой и звонкой, как пение ангелов в небесном хоре, сущностью, практически оторванной от реальности, устремленной к неведомому и, кажется, недостижимому идеалу – отстраненно-абстрактному, неземному, рафинированно-тонкому, почти сакральному… И это было невероятно захватывающе!
Таков «поэт фортепиано» Давид Фрэ, и если на нисходящей траектории параболы в первой части опуса он нас лишь аккуратно манит в терпкие «райские кущи» второй части, то на восходящей траектории финального рондо слушательское сознание уже само бежит за исполнителем. На «пленительно-сладком» пути венского классицизма, уже методично четко встроенного в поэтику романизма, довольно техничный и одухотворенный солист-пианист находит в лице Андрея Борейко своего верного попутчика. Но насколько тернист и ухабист путь музыки, созданной Шостаковичем чуть менее полутора столетий спустя! Контраст сокрушительный! Всё будоражащее душу естество его Пятой симфонии – уже не воздушные замки музыки, а сама драма жизни современного композитору поколения.
Всю глубину этой мощной симфонической драмы, точнее, трагедии, русский дирижер сумел передать зарубежным музыкантам так, как если бы изначально они смогли понять маэстро на его родном языке, но дар дирижерской передачи оказался заведомо мощнее вербальности, сам язык которой, в сущности, не так уж и важен. А важно в данном случае то, что интеллектуальное мироощущение русского художника венские музыканты смогли пропустить через свои собственные сердца и души. Исполнениям этой Симфонии нашими оркестрами, как правило, всегда присуща более широкая, более эпическая и более мощная «база повествования», однако то исконно русское и вечное, что есть в этом гениальнейшем продукте советской эпохи, попав на изысканно культивированную венскую оркестровую почву, создало гипнотизирующий симбиоз красоты и ужаса. Суровую мрачную реальность и безысходность сменяют надежды и светлый оптимизм, вопреки всему торжествующий в финале, и поэтому мощно прозвучавший в контексте музыки Шостаковича бис «Время, вперед!» – финал Первой сюиты Свиридова (1968) – так и хочется назвать «Вена, вперед!».
Фото предоставлены отделом по связям с общественностью зала «Зарядье»
