«Опералия» Пласидо Доминго вернулась в Москву через 10 лет
Она, то есть московская «Опералия» 2021 года, могла бы стать 29-й по счету, если бы не пандемия COVID-19, из-за которой в 2020 году не проводилась. И априори, если брать в расчет среднестатистический настрой широкой публики, то есть обывателей от оперы, а не въедливых и дотошных меломанов со стажем, выходит, что Москве выпала огромная честь, ведь 28-я по счету «Опералия» стала первой после форс-мажорного перерыва! Что-что, а поклоняться громким зарубежным именам и брендам, нам свойственно гораздо в бóльшей степени, чем это продиктовано разумной человеческой рассудительностью, так что, когда в 2011 году «Опералия» прошла в Москве впервые, эйфория от этого была несусветная.
В 2011 году слушательской эйфории, безусловно, способствовала новизна события, но, в отличие от широкого большинства, ваш покорный слуга смотрел на всё происходящее тогда отнюдь не сквозь розовые очки, и сей взгляд нашел отражение в соответствующем обзоре. Десять лет назад тенор Доминго уже был самозаписан в баритоны, и на момент открытия прошлой «Опералии», которую он основал и которая впервые прошла в Париже в 1993 году, своему хобби конкурсного дирижера, так и не ставшему в плане музыки чем-то бóльшим и значимым, успел потрафить уже 18 раз, ведь оркестровым финалом на своем конкурсе мэтр всегда дирижирует сам. Однако то, что дирижирование так и осталось для него милым хобби, напоминает хотя бы недавняя проведенная им «Тоска» на Новой сцене Большого театра России…
От «Опералии» десятилетней давности (Фабрики звезд — 19) нынешняя «Опералия» (Фабрика звезд — 28), в сущности, отличается мало, хотя пафосность события несколько померкла. И причина этого – не только в ужасающем наступлении пандемии, но и в том, что за годы пандемии баритон-дирижер Доминго буквально прописался в Москве! Оно и понятно, ведь Америка из-за серии обвинений в харассменте двери творчества для него закрыла, а Европа, хотя и не закрыла, время от времени всё же продолжает сыпать мэтру едкую соль на рану. Но, в противопоставлении с Западом, Россия – не Европа, так что приглашения маэстро в Москву, участившиеся в последнее время и ставшие для нас делом едва ли не государственной важности, оказались для него джекпотом в лотерее жизни!
Резонанс визитов певца-дирижера, ореол мягкого политического воздействия, который они создают в мировой социокультурной сфере, не просто важен, а первостепенен! И у вопроса, где состояться первой после перерыва из-за пандемии «Опералии», иного ответа, чем в Москве, просто и не было. Четвертьфинал (18–19 октября) и полуфинал (20 октября) прошли в сопровождении фортепиано на Новой сцене Большого театра России, а финал (24 октября) в сопровождении Оркестра Большого театра – на Исторической сцене, что для реноме конкурса оказалось чрезвычайно престижно, так как летом 2011 года, когда после капитальной реконструкции Историческая сцена Большого театра еще не была открыта (она открылась лишь осенью), «Опералия» прошла на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. В богатейшую коллекцию личных достижений Доминго, не дирижировавшего лишь в раскаленном кратере вулкана и не певшего только на Луне, финал «Опералии» на Исторической сцене Большого театра России вписался как недостававшая для лоска жемчужина, как заветная вишенка на конкурсном торте…
«Опералия» по своей идеологии похожа на Международный конкурс оперных артистов Галины Вишневской, хотя и следует говорить наоборот, ибо «Опералия», мигрирующая по миру каждый год, намного старше. VIII Конкурс Галины Вишневской также прошел в октябре этого года: нынешняя «Опералия» практически наступила ему на пятки, но если, как ни крути, наш упомянутый конкурс – событие локального масштаба и отнюдь не элитарное, то «Опералия» – элитарный клуб, вход в который уготован далеко не каждому: будь ты хоть семи пядей во лбу (если это пересчитать на вокальное мастерство), просто так туда не попадешь, а если и попадешь, вряд ли дойдешь до финала. Впрочем, это удел всех конкурсов, но в нынешней «Опералии» сие проступило особенно рельефно.
И на этот раз на пресс-конференции журналистам, большинство которых смотрело на баритона Доминго с нескрываемым обожанием и экзальтированной (это касалось женской половины) восторженностью, хозяин «Опералии» снова рассказал старую дивную сказку. Будучи президентом (председателем) и основателем «Опералии» и официально не входя в состав жюри, на его мнение, а значит, и на итоги конкурса, он совершенно не влияет. Вы в это верите? Я – нет, и никогда не верил! Ну, да и ладно: давайте в эту милую сказку будем продолжать верить и дальше. И если оглашать состав жюри «Опералии» в прошлый раз даже и в голову не приходило – достаточно было назвать в нём одну лишь Галину Вишневскую, так как все остальные были функционерами от оперы, – то по нынешним временам (а за 10 лет воды утекло много!), без этого уже не обойтись. К тому же, один из членов жюри – сплошь функционеров от оперы! – «перетек» сюда с Конкурса Вишневской.
Наберемся терпения, так как в жюри на сей раз – 12 человек. Софи Де Линт – директор Нидерландской национальной оперы (Амстердам). Джонатан Френд – художественный советник театра «Метрополитен-опера» (Нью-Йорк). Наш «старый знакомый» по Конкурсу Вишневской Сэмюэл Гелбер – артистический директор Вашингтонской национальной оперы при Кеннеди-центре, а также еще и художественный консультант Глиммергласского фестиваля (США). Жан-Луи Гринда – директор Оперы Монте-Карло (Монако) и директор фестиваля Chorégies d’Orange (Франция). Петер Марио Катона – директор по кастингу Королевской оперы «Ковент-Гарден» (Лондон). Роберт Кёрнер – директор по кастингу Венской государственной оперы. Давид Ломели – главный управляющий труппой Оперы Санта-Фе (США), исполнительный директор Оперы Далласа (США) и консультант по кастингу Баварской государственной оперы (Мюнхен). Жоан Матабош – художественный руководитель театра «Реал» (Мадрид). Сильвестр Оковач – генеральный директор Венгерской государственной оперы (Будапешт). Эвамария Визер – директор Молодежной оперной программы, консультант по кастингу Зальцбургского фестиваля и консультант по кастингу в Европе Чикагской лирической оперы. Каролин Вильпютц с 2022 года назначена исполнительным директором Театра «Ан дер Вин» (Вена). Наконец, Людмила Таликова – заведующая творческими коллективами оперной труппы Большого театра России.
На московской «Опералии» 2011 года на основании предоставленных видеозаписей выступлений потенциальных участников к четвертьфиналу был допущен 41 человек. На сей раз их меньше – 32 человека в возрасте от 18 до 32 лет из 15 стран. Правда, в списке конкурсантов-очников, выложенном на сайте Большого театра заблаговременно, было 34 человека. На волне форс-мажора трое из них, что для любого вокального конкурса обычное дело, дезавуировались, а еще одного участника добавили, по всей видимости, из резерва: вот и получилось 32 (официальное количество, отраженное в конкурсном буклете). В этом году самое большое количество участников, что неудивительно, представляло Россию (9). Близко к нему, что как раз довольно удивительно в свете серьезных визовых (и не только) проблем в отношениях между странами, подошло количество участников из США (8). От Франции и Южной Кореи выдвинулось по 2 участника, и всего лишь по 1 участнику – от Армении, Бельгии, Дании, Испании, Италии, Канады, Молдовы, Монголии, Перу, Узбекистана и Украины.
Как всегда, параллельно с борьбой в номинации «Опера» участники могли попытать счастья в номинации «Сарсуэла», являющейся неизменной idée fixe основателя конкурса. Но на этот раз в конкурсном регламенте «раздачи слонов и пряников» можно отметить одно существенное изменение: поощрительные денежные премии финалистам, которые не удостоились ни главных, ни специальных наград. А присуждение главных лауреатских премий на этой «Опералии», как и 10 лет назад, учитывало дифференциацию женских и мужских голосов, так что официальные итоги 2021 года выглядят следующим образом.
Главные премии и звания лауреатов в номинации «Опера» (мужские голоса):
• I премия (30000 USD) – Иван Айон-Ривас (тенор, Перу);
• II премия (20000 USD) – Бехзод Давронов (тенор, Узбекистан);
• II премия (20000 USD) – Джона Хоскинс (тенор, США);
• III премия (10000 USD) – Дмитрий Чеблыков (баритон, Россия);
• III премия (10000 USD) – Чусун Гэбриэл Парк (бас-баритон, Южная Корея).
Главные премии и звания лауреатов в номинации «Опера» (женские голоса):
• I премия (30000 USD) – Виктория Каркачева (меццо-сопрано, Россия);
• II премия (20000 USD) – Мане Галоян (сопрано, Армения);
• III премия (10000 USD) – Эмили Погорельц (сопрано, США).
Приз зрительских симпатий:
• Наручные часы «Ролекс» (мужской голос) – Иван Айон-Ривас;
• Наручные часы «Ролекс» (женский голос) – Мане Галоян.
Специальные премии в номинации «Сарсуэла»:
• Премия (10000 USD) дона Пласидо Доминго Феррер / отца Пласидо Доминго (мужской голос) – Иван Айон-Ривас;
• Премия (10000 USD) Пепиты Эмбил Доминго / матери Пласидо Доминго (женский голос) – Мане Галоян.
Другие специальные премии:
• Премия (15000 USD) Биргит Нильсон (мужской голос) – не присуждена;
• Премия (15000 USD) Биргит Нильсон (женский голос) – Виктория Каркачева;
• Премия CulturArte (10000 USD) Гильермо и Бертиты Мартинес – Екатерина Санникова (сопрано, Россия).
Поощрительные премии (5000 USD) финалистам в номинации «Опера», не ставшим лауреатами:
• Валерий Макаров (тенор, Россия);
• Кимон Мюрра (контратенор, США);
• Эдвард Нельсон (баритон, США).
Из 32 участников четвертьфинала (I тура) обратить взор на номинацию «Сарсуэла» решили только 19, но, тем не менее, это больше половины всего «личного состава»! Десять лет назад на «Опералии» в Москве плыть по волнам довольно массированной пропаганды испанской музыки легкого академического жанра было невероятно интересно и приятно в силу явной новизны музыкальных ощущений. Однако за десятилетие, прошедшее между двумя московскими «Опералиями», эта музыка так много – кстати и некстати! – звучала в самых разных программах, что, в силу ее эстрадно-развлекательной специфики, успела приесться, набив меломанам «устойчивую оскомину», и эта часть состязаний, за редким исключением, на сей раз особого интереса не вызвала и была лишь «принята к сведению».
В полуфинале (на II туре) выступили 22 участника, из которых на этом этапе конкурса по двум номинациям продолжили соревнование 7 человек, только по номинации «Опера» – 13, и только по номинации «Сарсуэла» – 2. В финал (на III тур) прошли 12 участников, из которых на финишной прямой по двум номинациям продолжили борьбу 5 человек, только по номинации «Опера» – 6, и только по номинации «Сарсуэла» – 1. В отношении тех, кто из четвертьфинала в полуфинал не прошел, сожалеть приходится лишь о двух участниках: в меньшей степени – о баритоне из Монголии Очирсайхане Эрдэнэ, в заведомо бóльшей – о сопрано из США Александре Разсказофф. Говоря так, мы имеем в виду именно номинацию «Опера», о которой преимущественно и будем вести речь. Баритон из Монголии с арией Алеко из одноименной оперы Рахманинова, поразивший глубиной прочтения и довольно хорошим русским языком, блистательному Дмитрию Чеблыкову (III премия), спевшему в четвертьфинале эту же арию, конечно же, уступил: в этом, понятно, и была вся загвоздка…
При этом Александра Разсказофф на фоне недвусмысленно слабых участниц-сопрано стала единственной, кто подтвердил свое мастерство на высочайшем профессиональном уровне, так что «маскировка» ее вопиюще несправедливого отсева в номинации «Опера» пропуском в полуфинал «Сарсуэлы» выглядела просто издевкой, тем более что в финал «Сарсуэлы» певица не прошла. Зато каким-то чудом туда прошла Екатерина Санникова, результаты которой даже для перехода в полуфинал выглядели более чем сомнительно! К счастью, ее вокальные экзерсисы в номинации «Опера» закончились еще в полуфинале, но, как бы то ни было, премия CulturArte, в денежном эквиваленте равная III премии, досталась именно ей! Воистину, чудны дела твои, Господи! То есть решения уважаемого компетентного жюри, к которым сам Доминго никакого отношения решительно не имеет.
Сколь-нибудь значимых резонов для пропуска в полуфинал не обнаружила и довольно странная компания, которая «достижениями» в полуфинале в этом лишь только убедила. Речь идет еще об одной сопрано Валерии Савинской (Россия), о меццо-сопрано (де-факто о латентных сопрано) Лилиане Истрати (Молдова) и Линси Коппенс (Бельгия), о басе Сун Чун Хо (Южная Корея), о бас-баритоне Владиславе Буяльском (Украина) и о баритоне Эдварде Нельсоне (США), который из этой компании стал единственным, кто прорвался в финал, ибо в полуфинале вдруг включил второе дыхание, так и не открывшееся в финале.
Между тем, ставшие лауреатами сопрано Мане Галоян (II премия) и Эмили Погорельц (III премия) в четвертьфинале пока лишь насторожили: первая – вокализацией крупного помола в ущерб нюансировке и общей музыкальности (а еще и тем, что в отправном списке участников не было именно ее!), вторая – пронзительно резкой, «металлической» фактурой звукоизвлечения. В полуфинале и, главное, в финале с оркестром картина кардинально не изменилась, однако победителей, как известно, не судят, тем более победителей такого престижно-денежного конкурса, как «Опералия». «Зажигание звезд» на ее орбите из года в год поставлено на серийный поток, давно ставший коллективным бизнесом вовлеченных в конкурсный процесс функционеров – всех служб, жюри и самогó «отца-основателя».
Обычно финалисты – и на предыдущей «Опералии» в Москве было именно так – под оркестр повторяют одну из трех арий, исполненных ранее. Но любопытно, что для троих из них – сопрано Мане Галоян, меццо-сопрано Виктории Каркачевой и бас-баритона Чусуна Гэбриэла Парка – на этот раз было иначе. В финале Виктория Каркачева (I премия), как и Мане Галоян арию Виолетты из «Травиаты» Верди, «с чистого листа» спела речитатив и каватину Ромео из «Капулети и Монтекки» Беллини. И лишь после такого «апгрейда» все тщетные попытки этой меццо-сопрано достучаться до меломанских сердец в первых двух турах сразу же возымели успех: обращение к репертуару бельканто, наконец-то, предстало адекватным. Затрагивая тему нынешнего дефицита подлинных меццо-сопрано и наличия у них первозданной тембральной фактуры, необходимо сказать, что из всех меццо-сопрано этой «Опералии» выбор был невелик. Тем не менее, выбор Виктории Каркачевой из тех голосов, что мы услышали, оптимален, хотя при всей чувственности и техничности певице необходимо методично развивать глубину и объемность вокального посыла, и поэтому присуждение ей премии Биргит Нильсон – аванс непомерно большой и щедрый…
Если пьедестал женских голосов, судя по тому, как его покорительницы выступили на конкурсе, заполнен номинально и по необходимости, то пьедестал мужских голосов едва ли не просел от перевеса, ведь на него взошли сразу пять лауреатов! Кстати, упомянутый ранее бас-баритон Чусун Гэбриэл Парк (III премия), расположивший к себе еще в первом раунде, «с чистого листа» в финале филигранно-изысканно и стилистически тонко спел сцену и арию Санчо Пансы из «Дон Кихота» Массне. Вообще, из лауреатов-мужчин, надо сказать, весьма красивая пирамида выстроилась! В ее основании – баритон и бас-баритон, в середине – два тенора, а в навершии – снова тенор. Но верх пирамиды достался абсолютно немузыкальному и неумелому перуанцу Ивану Айону-Ривасу (I премия), чье звучание харáктерной фактуры и сдавленно-жесткого, землистого тембра так и не смогло вписаться ни в ауру романтики, ни в стихию бельканто. Переслушивание в финале с оркестром в исполнении этого певца арии и кабалетты Коррадо – развернутой сцены из «Корсара» Верди – ни малейшего восторга ни в аспекте стиля, ни в аспекте музыкальности так и не вызвало, хотя мэтром Доминго на это, безусловно, и делалась главная ставка!
Итак, распределение мест внутри мужской пирамиды спорно, и всё же не порадоваться за обе лауреатские пары (за две II и две III мужские премии) невозможно! Так что с пары лауреатов бас-баритонального цеха пиетет перенесем теперь на пару лауреатов-теноров. Лирический тенор Бехзод Давронов (II премия), хотя и представляет Узбекистан, давно уже «наш»: с апреля 2018 года он является солистом оперной труппы Большого театра России, и успешное развитие его карьеры рецензенту далеко не безразлично. Однако странно, что на конкурсе он взялся за арии, требующие известной вокально-драматической аффектации. Ария Рудольфа из «Богемы» Пуччини – при всей ее поэтической лирике! – всегда таит для молодых теноров скрытую опасность, но, правда, эта яркая партия – уже в репертуаре певца, и на «Опералии» арию Рудольфа он спел просто изумительно!
Каким-то внутренним драматизмом певцу всё же удалось наполнить и плач Федерико из «Арлезианки» Чилéа, и ариозо Германа (не самое, конечно, драматичное в «Пиковой даме» Чайковского), и даже романс Леандро – хит всех времен и народов из сарсуэлы Соросабаля «Портовая трактирщица». Наилегчайший лирический тенор из США Джона Хоскинс (II премия), напомнив дивные трели перуанского «соловья» Хуана Диего Флореса в молодые годы, заворожил обаянием молодости и непосредственностью самовыражения, чувством стиля и феерией верхних нот в репертуаре бельканто, и это стало подлинным открытием! Забыть солнечно-светлую артистическую ауру молодого американца просто невозможно!
Были на «Опералии» и другие «соловьи» – еще один лирический тенор Джон Ловелл (Канада), но уже спинтового толка, а также тенор Джошуа Уикер (США) с определенными задатками лирико-драматической природы. Они, особенно первый исполнитель, довольно удачно выступили в четвертьфинале, но выступление этих участников в полуфинале, опять же, особенно первого, увы, сложилось не в их пользу. А в противоположность им еще один легкий лирический тенор Валерий Макаров (Россия) и единственный на этом конкурсе контратенор Кимон Мюрра (США), которые вполне уверенно, профессионально, но без очевидного лоска прошли все этапы и весьма достойно выступили в финале, уступили на этот раз своим коллегам-конкурентам в бескомпромиссно честной борьбе.
Контратенорам, особенно когда этот тип голоса представлен на конкурсе, как сейчас, в единственном экземпляре, приходится труднее всех, ведь, в силу специфики тембрального звучания, контратенорам зачастую приходится соревноваться исключительно с собой. Да: Кимон Мюрра блеснул, прежде всего, в барочной музыке… Но, даже представив каватину Арзаче из «Семирамиды» Россини с поразительно выверенным ощущением стиля, свою довольно любопытную вылазку в романтический репертуар этот исполнитель так и не смог поднять до уровня подлинно романтической чувственности. Как ни крути, на это способно лишь звучание традиционного контральто-травести (драматического меццо-сопрано), так что для истых приверженцев фирменного стиля Россини эта репертуарная вылазка певца объективно так и останется всего лишь любопытной…
Если исходить из картины лауреатских премий в номинации «Опера», то картина специальных премий в номинации «Сарсуэла» ни малейшего удивления не вызывает. А в том, что этим же призерам – Ивану Айону-Ривасу и Мане Галоян – также достался и приз зрительских симпатий, многие увидят хороший знак: смотрите, мнение жюри и мнение зрителей совпадают! Эту банальную сентенцию оставим экзальтированным поклонницам мэтра Доминго и восторгам широкой публики, ведь сие ровным счетом не говорит ни о чём. Это лишь довольно ловко уводит от специфических конкурсных проблем, которые за лакированным фасадом «Опералии» и ослепительным блеском элитных часов «Ролекс» обыватели от оперы либо искренне не замечают, либо также искренне не понимают.
Но завершить наши заметки всё же хочется соображениями, далекими от конкурсных вокальных эмпирей. Лишь вскользь было упомянуто, что по случаю проведения в Москве 28-й «Опералии» состоялась пресс-конференция Пласидо Доминго. Она прошла в Атриуме вспомогательного корпуса Большого театра России 18 октября – непосредственно перед прослушиваниями первого дня четвертьфинала. Но что интересно: журналистов на пресс-конференцию организаторы «Опералии» собрали, а решить вопрос с их аккредитацией на все раунды, включая финал, даже не удосужились, и случай сей поистине беспрецедентен!
Вместо этого организаторы конкурса отправили журналистов за билетами в кассу: вот вам и гримасы капиталистического оперно-вокального бизнеса! Однако благодаря пресс-службе Большого театра – по согласованию с театральным руководством – журналисты на прослушивания всё же попали! Подоплека поднятого вопроса – отнюдь не финансовая, а сам этот далеко не праздный вопрос, однозначно, – принципиальный, даже, если хотите, программный, ведь выходит, что освещение конкурса организаторам просто не нужно… Выходит, что неудобные конкурсные моменты первых двух раундов, подразумеваясь чисто рабочими, обсуждаться не должны… Выходит, что непогрешимая во всём «Опералия», устроенная по принципу закрытого элитарного клуба, должна сражать обывателя наповал лишь лакированным блеском своего распиаренного гламурного финала…
Фото с официального сайта «Опералии» © Павел Рычков / Большой театр
