Год Верди, год 200-летия со дня рождения маэстро из Буссето, еще только начался, а сама знаменательная дата наступит еще не скоро — 10 октября. Однако столичная «Новая опера», которая в январе традиционно проводит свой фирменный фестиваль «Крещенская неделя», за девять вечеров этого музыкального смотра выдала уже столько музыки Верди — и традиционно репертуарной для нашей афиши, и раритетной, — что, кажется, даже до конца года «обскакать» маленький оперный театр, затерявшийся в саду «Эрмитаж», вряд ли удастся какому-либо из московских театров, в том числе и Большому, напыщенно «блестящему», как самовар, обновленной чистотой своего фасада в центре Москвы на Театральной площади.
Пока же — еще в преддверии Года Верди — главный музыкальный театр страны предложил нам по осени лишь премьеру дежурной «Травиаты», которую и крутил без конца, подражая итальянской системе проката stagione и явно почивая в результате этого на лаврах.
Маленькая да удаленькая «Новая опера» взяла публику в плен не серийностью театрального проката, а исключительно репертуарным разнообразием.
Открылся фестиваль 11 января недавней, совсем свежей постановкой «Трубадура», а закрылся 31 января блестящим по совокупности доводов гала-концертом под названием «Viva Verdi!», хотя не все его солисты были столь блестящи. Разумеется, в афише фестиваля присутствовали и постановки прошлых лет: к этой категории относится и всё та же популярная «Травиата», и не менее популярная опера «Риголетто», и однозначно ставшая за последнее десятилетие невероятно популярной у нас опера «Набукко». Три оперы – «Аида», «Двое Фоскари» и «Ломбардцы в первом крестовом походе» – прозвучали в концертном исполнении, а один из вечеров был отдан исполнению «Реквиема».
Из девяти названных вечеров – из-за «драматических» пересечений дат фестиваля с датами других музыкальных мероприятий – мне удалось посетить только шесть, хотя слово «только», возможно, здесь и не очень уместно, ведь и шесть вечеров с Верди – результат весьма неплохой…
Итак, «Трубадур». Общее отношение к этой постановке — скучно!
Но коснусь лишь музыкальной стороны новой продукции, тем более что обстоятельный отчет о предпоказе «Трубадура» уже был сделан моим коллегой.
К сожалению, в партии Леоноры оба раза (и на премьере, и на открытии фестиваля) я слушал Татьяну Печникову, и жестко-напористая манера ее вокализации оставляла весьма мало шансов на получение слухового удовольствия и «растворение» в музыке, в которой, казалось бы, просто нельзя не раствориться. Но это ощущение удалось испытать благодаря интерпретациям партии Азучены: и Анастасия Бибичева, и Маргарита Некрасова о своем законном праве на эту благодатную роль заявили весьма убедительно, просто первая сделала основную вокальную ставку на психологически тонкую и музыкально-деликатную прорисовку образа, а вторая, будучи более опытной и обладая голосом более глубоким, сильным и страстным, трактовала эту партию в плакатно выразительной и драматически сочной манере мастеров прошлого.
Выписанные на подмогу тенора – и Ахмед Агади из Мариинского театра, и Георгий Ониани из Боннской оперы – в партии Манрико просто
нещадно голосили, разрушая кантилену и всё музыкально-интонационное и мелодическое очарование образа.
Второй всё же предстал существенно убедительнее, но и тот, и другой ударную стретту в финале третьего акта фактически не спели, а надрывно мощно, что называется, «протрубили».
В партии Графа ди Луны я также услышал певцов-«силовиков» – Виталия Билого и Анджея Белецкого. Очень досадно, что обладая прекрасными вокальными данными, оба буквально лезли из кожи, стараясь перепеть самих себя, а потому постоянно и очень чувствительно «поддавали звучка». Но если смириться с неизбежным и распрощаться с вокальной пластикой и кантиленой этой партии, то в подобной «стилистке» всё же наиболее органичным предстает Анджей Белецкий. Наконец, после памятных интерпретаций в этом театре «Лоэнгрина» Вагнера, «Таис» Массне и оперы «Дитя и волшебство» Равеля работы главного дирижера театра Яна Латама-Кёнига, взвалившего на себя далеко непростой груз «Трубадура», как будто и не видно:
оркестр пока лишь только играет ноты этой оперы Верди, но не интерпретирует их…
Абсолютно такая же ситуация сложилась и на «Реквиеме» Верди: было то громко, то тихо, но исполнение совершенно не захватывало по причине отсутствия в нем тонкой психологической нюансировки и сакральной просветленности, которая непременно должна ощущаться даже в моменты самых мощных хоровых и оркестровых tutti. К тому же из всей четверки солистов лишь Анастасия Бибичева демонстрировала вполне культурное и осмысленное звуковедение, так что трактовки остальных сольных партий – Эльвиры Хохловой, Максима Пастера и Тараса Штонды – просто пришлось «принять к сведению».
Представленная вслед за «Трубадуром» постановка «Набукко» – давняя «поделка» Андрейса Жагарса в стиле пресловутой «режоперы»
(премьера 2006 года) — вновь собрала нас на станции метро «Маяковская», перенеся вместо стародавних ветхозаветных времен в предвоенную Москву со всей вытекающей отсюда костюмной и сценографической «вампукой» и изрядно набившим оскомину еврейским вопросом, актуализированным в привязке к витавшей в воздухе опасности «коричневой чумы», то есть фашизма.
И единственным резоном посетить этот спектакль явился, возможно, и не номенклатурный, но хорошо известный в мировом музыкальном сообществе итальянский дирижер Альберто Веронези. Выпускник Миланской консерватории, этот стилистически рафинированный и темпераментный музыкант сегодня больше известен как художественный руководитель Пуччиниевского фестиваля в Торре дель Лаго, однако проживая ныне в Палермо и занимая пост музыкального руководителя местного коллектива (Orchestra Sinfonica Siciliana), он ухитряется сочетать деятельность в качестве музыкально-художественного руководителя и многих других структур – Оперного оркестра Нью-Йорка, Филармонического оркестра театра «Комунале» в Болонье (не путать с художественно-музыкальным руководством самим театром!), а также Беллиниевского оперного фестиваля в Катании, основанного им в 2009 году. Кроме этого маэстро является постоянным дирижером театра «Петруццелли» в Бари...
В этом месте позволю себе немного вернуться назад. Я вспоминаю один из спектаклей «Набукко» в «Новой опере», которым дирижировал Ян Латам-Кёниг, еще не будучи ее главным дирижером: тогда его оркестр, в отличие от звучания нынешнего «Трубадура», меня если не поразил, то однозначно убедил своей корректностью и точностью расставленных смысловых акцентов, это был живой и весьма энергичный, действенный аккомпанемент. В свое время дирижером-постановщиком «Набукко» явился замечательный и, на мой взгляд, во многом недооцененный сегодня именно в вердиевском репертуаре дирижер «Новой оперы» Евгений Самойлов.
Похоже, в случае «Набукко» с маэстро Латамом-Кёнигом тогда просто сработала «оркестровая память», заложенная в музыкантов Евгением Самойовым,
ведь спектакль был давно накатан и никогда вплоть до сегодняшнего дня не исчезал из репертуара.
Нечто подобное прослеживалось и на спектакле, которым дирижировал маэстро Веронези, но это была трактовка, к подкупающей добротности и слаженности которой итальянский дирижер не преминул добавить просто море своего итальянского темперамента. В случае Анджея Белецкого в партии Набукко и Елены Поповской в партии Абигайль абсолютно то же самое совсем недавно мы уже проходили в «Трубадуре» (если сопоставить эти партии с партиями Графа ди Луны и Леоноры), а центром обсуждаемого сейчас спектакля неожиданно оказался Владимир Кудашев – бас, обративший на себя внимание в партии Захарии выразительной глубиной звучания и богатым интонационным посылом.
Между прочим, три года назад, опять же, на «Крещенской неделе», Евгений Самойлов руководил и концертным исполнением «Трубадура», но три года, прошедшие до премьеры нынешней постановки, – срок большой, так что об остаточной «оркестровой памяти» в данном случае говорить не приходится: это практически сделанная с нуля работа маэстро Латама-Кёнига… А мы тем временем подходим к концертному исполнению «Аиды», которым как раз и дирижировал маэстро Самойлов и которое по праву можно назвать кульминацией музыкальных впечатлений фестиваля.
Фестивальная «Аида» окончательно убедила в том, что по нынешним временам лучшей постановки оперы, чем ее концертное исполнение, просто и не сыскать…
Моя ирония на сей счет абсолютно прозрачна: хочешь сохранить душеное спокойствие – ходи только на оперу в концертном исполнении! В этой работе поразила прежде всего музыкальная интерпретация дирижера – без расхожих пережимов и заштампованности, скрупулезно выверенная по темпам и оркестрово-красочному наполнению, акцентированная не на внешней парадности, а на чувственной музыкальной интимности, вдумчивая и философски «спокойная», но при этом с внутренним психологическим ядром, вокруг которого и сформировался, конечно же, далеко не идеальный, но во многом порадовавший состав солистов.
Даже героические, но очень «честные» и искренние усилия еще одного тенора из Мариинки Августа Амонова, направленные на преодоление тесситурных и вокально-драматических трудностей партии Радамеса, заставляют проникнуться к этому исполнителю неминуемой симпатией. Солистка Национальной оперы Украины Оксана Крамарева сделала, в целом, интересную заявку на роль Аиды, но для этой партии ей явно недоставало вокального драматизма, да и наверху голос звучал не очень уверенно. Есть еще порох в пороховницах и у «бойца старой гвардии» Андрея Бреуса в партии Амонасро, но кто поразил в этом проекте своим интеллектуально тонким и стилистически выверенным проникновением в образ Амнерис, так это Агунда Кулаева.
Честно говоря, я привык к более «мясистому», более экзальтированному звучанию этой партии,
но то, что предлагает певица, выстраивая пленяющий своей царственностью вокально-драматический образ, убеждает безоговорочно. Мне кажется, что если бы этот спектакль был в репертуаре и возможность обращения к этой партии была бы постоянной, то певица психологическую контрастность образа со временем могла бы сделать еще более выпуклой.
Молодому и несомненно талантливому дирижеру «Новой оперы» Василию Валитову было доверено выступить на фестивале в два его последних вечера. В первый из них вниманию публики было предложено концертное исполнение «Ломбардцев», впервые представленное маэстро на фестивале год назад. Моим восторгам по поводу этого уникального и однозначно удавшегося музыкально-раритетного проекта не было числа и на этот раз, так что повторяться в общем плане не стану и коснусь лишь исполнителей.
Если с трудностями партии Леоноры в «Трубадуре» Татьяна Печникова всё еще ведет непримиримую борьбу, то партия Джизельды в «Ломбардцах» с самого начала нашла в ее лице удивительно благодатную исполнительницу, и в этом я лишь снова убедился. В исполнении Евгения Ставинского партия Пагано предстала великолепным образцом настоящей вердиевской кантилены и драматически яркого психологизма. Георгий Васильев, у которого год назад не всё прошло гладко и без проблем, на этот раз в партии Оронта просто «пел соловьем» – и пение его живительным бальзамом наполняло разум и душу. Если в череде моих личных впечатлений от нынешней «Крещенской недели» «Аида» стала убедительной кульминацией, то
именно «Ломбардцы» – даже не заключительный гала-концерт! – явились подлинным финалом-апофеозом.
Но это вовсе не значит, что финальный гала-концерт «Viva Verdi!», за дирижерским пультом которого также стоял Василий Валитов, не удался. Как раз напротив!
Просто речь идет о том, что вся его уникальность, собственно, и заключалась в исполнении на нем фрагментов (хоровых, ансамблевых и сольных) из всех 26 опер композитора (в это число, естественно, не вошли редакции с альтернативными названиями). Наиболее ярко в гала-концерте проявили свое мастерство Василий Ладюк (ария Станкара из «Стиффелио»), Евгений Ставинский (ария Аттилы из одноименной оперы и ария Вальтера из «Луизы Миллер»), Игорь Головатенко (ария Жермона из «Травиаты»), Алексей Татаринцев (песенка Герцога из «Риголетто») и Агунда Кулаева (песня Азучены из «Трубадура» и песня Эболи из «Дона Карлоса»). Из «Ломбардцев» восхитительно прозвучал финальный терцет третьего акта (Джизельда – Татьяна Печникова, Оронт – Георгий Васильев, Пагано – Евгений Ставинский, соло на скрипке – Андрей Балашов).
…Энергетика простых и бесхитростных мелодий Верди – это то главное, за что мы и любим его.
Но эту несомненно позитивную энергетику на протяжении январских вечеров фестиваля сообщал публике и хор «Новой оперы». Иногда эта энергетика была слишком навязчивой и «громкой», как в «Трубадуре», «Реквиеме» и отчасти в «Набукко», а иногда – благодатным оптимумом, как в «Аиде», «Ломбардцах» и на финальном гала-концерте. Этот оптимум не пропустишь никогда: его достижение ощущается сразу же, ибо всегда вызывает душевную релаксацию и необъяснимое умиротворение.
