«Нос» — опера Дмитрия Шостаковича в 3 действиях (10 картинах), либретто Е. Замятина, Г. Ионина, А. Прейса и композитора по одноименной повести Николая Гоголя.
Премьера: Ленинград, Малый оперный театр, 18 января 1930 г., под управлением С. Самосуда (П. Журавленко — Ковалев).
По словам Шостаковича, сюжет «Носа» был им выбран, потому что давал возможность создания сатиры на эпоху Николая I. «Музыка в этом спектакле не играет самодовлеющей роли,— писал композитор.— Здесь упор на подачу текста. Добавлю, что музыка не носит нарочито пародийной окраски. Нет! Несмотря на весь комизм происходящего на сцене, музыка не комикует. Считаю это правильным, так как Гоголь все комические происшествия излагает в серьезном тоне. В этом сила и достоинство гоголевского юмора. Он не острит. Музыка тоже старается не острить».
Либретто опирается на подлинный текст повести, однако со значительными вставками — фрагментами и отдельными фразами из других сочинений писателя («Женитьбы», «Старосветских помещиков», «Мертвых душ», «Тарана Бульбы» и др.). Авторы оперы придают гоголевской сатире еще большую остроту, переведя камерный сюжет в рамки масштабного спектакля с развитыми ансамблями и массовыми сценами, расширив количество действующих лиц и введя новые эпизоды. Так, например, добавлена большая массовая сцена поимки Носа, а в последней интермедии показан оживленный Невский проспект, толпа в Летнем саду, увлеченная сенсационным событием.
Драматургическое своеобразие «Носа» заключается в стремительном развороте интриги, многомерности музыкально-сценического действия, близкого режиссерским сценариям Мейерхольда, с которым Шостакович в эти годы активно общался, работая в его театре. Преимущественно речитативный склад оперы дал композитору подвижные формы, гибко следующие за сюжетной интригой, а также выразительный оркестр, служащий комментатором происходящих событий (особенно в симфонических антрактах).
По-особому трактованы ансамбли, например знаменитый октет дворников, читающих газетные объявления. Его комедийный эффект заключается в том, что слов разобрать невозможно: каноническое проведение восьми голосов создает ощущение нарочитой «топотни» текста, хотя и сохраняет приметы интонационной и ритмической организованности. Не менее смелое решение — сцена одновременного чтения письма сочиняющим его Ковалевым и уже получившей это послание Подточиной.
Разнообразны приемы вокальных характеристик: омузыкаленная речь с элементами звукоизобразительности соседствует с достаточно традиционными ариозными формами; бытовой говорок — с пародийно-жанровыми номерами типа «Камаринской», сопровождающей приплясывающего Ковалева в последней картине.
Опера вызвала огромный интерес при первой постановке, однако вскоре подверглась официальному осуждению и долгое время не исполнялась. После более чем 25-летнего перерыва она была с успехом поставлена в 1954 г. во Флоренции режиссером Э. де Филиппе. В 1974 г. состоялось возобновление и на отечественной сцене — в московском Камерном музыкальном театре под управлением Г. Рождественского, в постановке Б. Покровского. 10 апреля 2004 г. состоялась премьера «Носа» в Мариинском театре под управлением В. Гергиева, в постановке Ю. Александрова.
А. Гозенпуд
Действующие лица:
• Ковалёв (баритон)
• Иван (тенор)
• Нос (тенор)
• Квартальный (тенор)
• Иван Яковлевич (баритон)
• Подточина (меццо-сопрано)
• Ее дочь (сопрано)
• Ярыжкин (тенор)
• Доктор (баритон)
Цирюльник Иван Яковлевич обнаруживает за завтраком в свежеиспеченном хлебе нос. С ужасом узнает он нос коллежского ассесора Ковалева, которого регулярно брил и который постоянно ругал его за дурнопахнущне руки. Он решает избавиться от носа, выбросив его в Неву.
Тем временем Ковалев поутру обнаруживает пропажу носа и переживает, как же без носа ему придется отправиться на каждодневную прогулку. И все же он выходит из дому, прикрыв платком лицо. И неожиданно встречается на улице… с собственным носом, направляющимся в Казанский собор.
Поспешив за ним, Ковалев заходит в собор. Не успев как следует расспросить у носа, что же произошло, он теряет его из виду. Ковалев бросается на поиски, заходит к обер-полицмейстеру, но не застает того дома, после этого безуспешно пытается дать объявление в газету. В конце-концов он возвращается домой, где набрасывается с упреками на Ивана, бездельника-слугу.
Полицейским, между тем, удается изловить нос. Беглеца поймали на заставе. Домой к Ковалеву приходит квартальный, чтобы возвратить пропавший нос. Обрадованный Ковалев хочет прилепить нос на место, но тот не держится. Отчаявшись, Ковалев вызывает врача, однако тот бессилен что-либо сделать.
Тогда Ковалев, по совету приятеля Ярыжкина, пишет письмо знакомой штабс-офицерше Подточиной, обвиняя ее в кознях с носом из-за того, что Ковалев отказался жениться на ее дочери. Подточина отвечает ему, что не имеет никакого отношения ко всему происходящему.
Тем временем распространились слухи, что по городу гуляет нос. Его, якобы, можно видеть в Летнем саду. Любопытные бросаются туда, чтобы поглазеть на чудо. А в один прекрасный день, непонятно как, нос снова оказывается на своем месте.
Радостный Ковалев отправляется гулять. Встретив Подточиных, Ковалев заводите ними светскую беседу, как ни в чем не бывало. Откланявшись, он идет, приговаривая, что все равно не женится на дочери. В отличном настроении он приглашает приглянувшуюся ему торговку манишками к себе домой.
«Нос» — произведение, с которого начинается оперное творчество Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Идея была подсказана ему Б.Асафьевым. К началу работы над «Носом» — в 1927 году — композитору еще не исполнился 21 год. Шостакович утверждал, что обратился к известной повести Н. В. Гоголя потому, что она давала возможность создать сатиру на времена Николая I.
Исторические условия, в которых создавалась опера «Нос», были весьма непростыми, а художественные тенденции той эпохи противоречивы. С одной стороны, требовалось создание новой «советской оперы», под которой понималось нечто на современный сюжет из жизни крестьян, рабочих и революционеров. С другой стороны, в профессиональной музыкальной среде царило увлечение новой западной музыкой — в таких условиях естественным было ожидание отечественного композитора, который мог бы обновить музыкальный язык советской оперы. И вот такой композитор явился — в лице Шостаковича.
Опера «Нос» стала произведением необычным во многих отношениях. Среди более чем двадцати ее действующих лиц нет ни одного положительного персонажа — никого, кто мог бы вызвать хоть тень симпатии. Шостаковичу оказалась близкой та своеобразная манера, в которой Гоголь изображает этот причудливо-уродливый мир — по словам композитора, особенность юмора у этого писателя в том, что он «не острит», «все комические происшествия излагает в серьезном тоне».
На такой тон взял курс и композитор, стремясь создать спектакль, в котором музыке не отдается самодовлеющая роль, а во главе угла оказывается подача литературного текста. Это определило стиль вокальных партий, которые близки к омузыкаленной речи. Здесь нет арий, мелодии которых врезаются в память и демонстрируют вокальные возможности исполнителей, которых с нетерпением ждет публика — зато немало ансамблей, например, квартет Ковалева, Подточиных и Ярыжкина или октет дворников. Но как бы ни отрицал композитор комизма и пародийности в своем произведении, такие черты в опере «Нос», несомненно, присутствуют — это выражается, в частности, в гротескном представлении бытовых жанров (галопа, польки).
Либретто оперы «Нос» создавалось в основном самим Шостаковичем, но в написании его принимали участие также Г. Ионин, Е. Замятин и А. Прейс. Все трое имели опыт работы в кинематографе, и либретто создавалось по таким же методам, как киносценарии — по популярному в то время принципу «свободного монтажа». Образцом во многом служила экранизация другой повести Н. В. Гоголя — «Шинель» — по сценарию Ю. Тынянова, не столько иллюстрирующая экранизация, сколько свободная «фантазия на гоголевские темы».
Одним из проявлений «кинематографичности» оперы стало появление в ней большого количества эпизодических действующих лиц. Основу либретто составил подлинный текст Гоголя, но в самой повести «Нос» недоставало материала для оперы, а сочинять собственный текст Шостакович не считал возможным. По этой причине использовался материал и из иных произведений писателя — «Старосветские помещики», «Женитьба», «Шинель», «Мертвые души» и другие. Был использован даже текст Ф. М. Достоевского — песенка Смердякова из «Братьев Карамазовых».
Завершив оперу «Нос» летом 1928 года, в феврале 1929 Шостакович начал переговоры об ее постановке. Первоначально предполагалось, что поставит ее В. Мейерхольд в Большом театре, но режиссер был слишком занят работой над другими спектаклями. И тогда было принято решение о постановке «Носа» в МАЛЕГОТе режиссером Н. Смоличем — учеником В. Мейерхольда — и дирижером С. Самосудом.
Найденное Н. Смоличем и художником В. Дмитриевым сценическое решение полностью соответствовало сущности оперы: нагромождение архитектурных памятников Петербурга с уродливо искаженными пропорциями, манекены молящихся в соборе, гигантская витрина, заполненная предметами домашнего быта — все это подчеркивало абсурдность событий, разворачивающихся на сцене. По воспоминаниям режиссера Г. Козинцева, в спектакле «бушевал гоголевский гротеск», бесцеремонно вторгшийся в «царство «Аиды» и «Трубадура».
Премьера состоялась в январе 1930 года. Оценки критиков, которых удостоилась опера «Нос», были весьма противоречивы — от восприятия произведения как «завода-лаборатории» нового музыкального языка до упреков в «формализме», типичных для той эпохи. В произведении усматривали «психологическую реакцию мещанства на современность» и даже… фрейдистские тенденции и «нечто сексуальное».
Но ни одни лишь подобные упреки послужили причиной того, что опера была снята с репертуара после шестнадцати спектаклей — опера была сложна и непривычна не только для публики и музыкальных критиков, но и для самих исполнителей. Дирижеру С. Самосуду приходилось устраивать дополнительные репетиции перед каждым спектаклем — а ведь ставились и другие оперы, над которыми тоже надо было работать.
Новая сценическая жизнь оперы «Нос» началась лишь в 1962 году, когда партитура была издана в Австрии — и произведение начали ставить в западных театрах. Следующая постановка в Советском Союзе осуществилась лишь в 1974 году.
