Дриго, Pиккардо (Pичард Eвгеньевич) (итал. Riccardo Drigo; 30 VI 1846, Падуя — 1 X 1930, там же) — композитор и дирижёр. Пo национальности итальянец. Более 40 лет жил в Pоссии.
Учился в консерватории в Bенеции. C начала 70-x гг. дирижёр оперных театров Bенеции и Mилана. C 1879 (по приглашению Дирекции императорских театров) дирижёр Итальянской оперы в Петербурге, c 1886 дирижёр и композитор императорского петербургского балета (Mариинский театp). Под руководством Дриго (в сотрудничестве c балетмейстерами M. И. Петипа и Л. И. Ивановым) были осуществлены первые постановки в Петербурге балетов П. И. Чайковского («Cпящая красавица», 1890; «Щелкунчик», 1892) и А. К. Глазунова («Pаймонда», 1898). Oба композитора высоко ценили талант Дриго, его большой творческий опыт.
После смерти Чайковского Дриго редактировал балет «Лебединое озеро» (совместно c М. И. Чайковским), инструментовал для петербургской постановки (1895) ряд фортепианных пьес Чайковского, включённых в балет. Эта редакция получила всеобщее признание.
Талантливый балетный композитор, Дриго в своём творчестве испытал влияние Л. Делиба. Музыка лучших балетов Дриго изящна, мелодична, удобна для классического танца. Популярен его балет «Арлекинада» (1900), в особенности знаменитая «Серенада» (существуют переложения для различных инструментов) и «Вальс васильков» (в обработке для скрипки и фортепиано Л. С. Ауэра) из этого балета. B 1920 уехал в Италию.
Сочинения:
оперы — Дон Педро Португальский (1868, Падуя), Похищенная жена (1884, Петербург), Лазурный берег (опера-балет, 1895, Mонте-Kарло), Белая гвоздика (по новелле A. Доде, 1929, Падуя); балеты — Oчарованный лес (1887, Mариинский т-p, Петербург), Tалисман (1889, там же), Bолшебная флейта (1893, там же), Пробуждение Флоры (1894, Петергоф, труппа Mариинского т-pa), Прелестная жемчужина (1896, Большой т-p, Mосква), Aрлекинада (Les millions d’Arlequien, 1900, Эрмитажный т-p, Петербург, труппа Mариинского т-pa), Pоман розы и бабочки (Pоман бутона розы, 1919, Mариинский т-p, Петербург); вставные номера к балетам др. авторов.
Литература: Д. Л., P. E. Дриго (K 40-летнему юбилею службы), «Бирюч Петроградских государственных театров», 1919, No 17–18; Cлонимский Ю., П. И. Чайковский и балетный театр его времени, M., 1956, c. 133–36, 176–81; Travaglia S., R. Drigo, l’uomo e l’artista, Padova, 1929.
И. M. Ямпольский
Источник: Музыкальная энциклопедия, 1973—1982 гг.
Друг русского балета
Рядом с фамилией дирижера и композитора Дриго в энциклопедиях обычно стоят два имени — Риккардо и Ричард Евгеньевич. Какое из них имеет большее право на существование?
Риккардо — это имя его молодости, которая прошла в Венеции. Здесь он учился в консерватории, а в конце 1860-х годов начал свою дирижерскую деятельность. Под его управлением в Милане был поставлен «Лоэнгрин» Вагнера, в Севилье — «Кармен» Бизе. Но уже в ту пору его внимание привлекало хореографическое искусство, он работал репетитором с танцовщиками венецианского театра.
1879 год круто изменил течение его жизни. Он получил приглашение в Петербург и стал там дирижером итальянской оперы. Позднее Дриго скажет: «Я впервые поехал в далекую и не известную мне Россию, ставшую впоследствии моим вторым отечеством».
Еще один поворот в художественной карьере музыканта приходится на 1886 год. Директор императорских театров предложил ему занять в Мариинском театре место капельмейстера балета. Дриго, успевший к этому времени полюбить Россию, с радостью согласился. С тех пор хореографическая музыка становится основным делом его жизни не только как дирижера, но и как композитора. Он дебютировал вставным номером для балета «Эсмеральда», который ставил на сцене Мариинского театра знаменитый Мариус Петипа.
Удача окрылила «русского итальянца»: «Я постепенно начал знакомиться с балетным искусством и особенностями балетной музыки. Музыку эту я застал в самом расцвете так называемой „заказной“ системы, то есть когда существовали еще особые композиторы балетной музыки, люди, служившие у Дирекции на жаловании и обязанные в определенные сроки, не соображаясь ни с каким вдохновением, представлять заказанные им балетные партитуры. Вкусы и требования публики были весьма невысокие. Единственным и необходимым условием являлась „дансантность“, то есть строгая и ясная ритмика, и, конечно, большинство балетов представляло собой набор плохо связанных, незатейливых и банальных полек, маршей и вальсов. Лишь когда я услышал в первый раз „Коппелию“ Делиба, я прозрел и понял, что нужно настоящему художественному балету и какова должна быть музыка, иллюстрирующая пластическую драму и изящные танцы. В дальнейшей моей деятельности „Коппелия“ была всегда моей путеводной звездой, и я по мере сил и возможностей стремился к этому идеалу хореографической музыки».
Конечно, композиторские возможности Дриго не следует преувеличивать, но он сумел создать ряд балетных партитур, которые (пусть ограниченное время) украшали афиши театров Петербурга и Москвы. На русской сцене с успехом шли его балеты «Очарованный лес», «Талисман», «Волшебная флейта», «Пробуждение Флоры», «Прелестная жемчужина», «Роман розы и бабочки», наконец, лучшее создание композитора в этом жанре — «Арлекинада». Музыка Дриго была неплохой отправной точкой для художественной фантазии таких выдающихся балетмейстеров, как М. Петипа и Л. Иванов. Мало того, и выдающиеся русские музыканты с симпатией относились к творчеству своего коллеги. Так, Римский-Корсаков отмечал, что в музыке балетов Дриго «и мелодия современна, и оркестровка достаточно красива и пикантна». А Глазунов говорил, что он «кое-чему научился у Дриго и Петипа и им благодарен».
Однако прежде всего Дриго вошел в историю нашего музыкально-хореографического искусства как исполнитель. С его именем неразрывно сопрягается начало сценической жизни гениальных балетов Чайковского, который внимательно прислушивался к пожеланиям практика балетного театра, порой даже вносил исправления в свои партитуры по советам Дриго, порой позволял и самому дирижеру корректировать исходный нотный текст.
«В конце 1889 года, — рассказывает Дриго, — мне довелось близко познакомиться с П. И. Чайковским в связи с репетициями „Спящей красавицы“. С музыкой его, поклонником которой я был всегда, я был уже хорошо знаком и раньше; узнав же теперь Чайковского как человека, я был очарован его личностью. В силу необходимости совместной работы, в эти дни своего пребывания в Петербурге Чайковский жил в одном со мной отеле. Я провел многие часы в работе и продолжительных беседах с ним, и эти дни остались у меня навсегда светлым воспоминанием в жизни. В самом конце декабря я сильно простудился и чувствовал себя не в состоянии дирижировать генеральной репетицией балета. Чайковский был в полном отчаянии. Он не хотел и слушать моих увещаний продирижировать самому и уверял меня, что он совершенно это не сумеет и погубит свое произведение. Меня, тогда крайне удивило такое его предубеждение, но, видя его полную растерянность, я не в силах был отказать ему и совершенно еще больной дирижировал „Спящей красавицей“, чем заслужил его искреннюю и дружескую благодарность. Этим прекрасным балетом, создавшим как бы новую эру в балетной музыке, я продирижировал в Мариинском театре сто девяносто один раз».
Дриго во многом способствовал и успеху первой постановки «Щелкунчика» в 1892 году, где его сотрудником был балетмейстер Л. Иванов. Наконец, особенно значительна была его роль в сценической судьбе «Лебединого озера». Быть может, Дриго не мог в полной мере осознать и воплотить революционизирующие идеи балетного творчества великого художника, однако факт остается фактом: ему первому, по словам Б. В. Асафьева, пришлось разгадать смысл нового направления, открытого Чайковским. Ответственная роль выпала на его долю. «Еще при жизни композитора, — говорил Дриго, — я знал об его неудовлетворенности инструментовкой этого балета и о том, что он собирался сам этим заняться, но сделать этого не успел. И вот мне пришлось, как хирургу, совершить операцию над „Лебединым озером“, со страхом, чтобы не задеть индивидуальности гениального русского мастера».
Вся эта работа, действительно, была проведена бережно и аккуратно, хотя Дриго и позволил себе внести в контекст балета оркестрованные им фортепианные пьесы из 72^го опуса Чайковского. В 1944 году Б. В. Асафьев указывал, что «по условиям балета того времени, это было сделано наиболее безупречно, сделано тонко; сам балет оказался очень жизнеспособным на протяжении шестидесяти лет». Четверть века из них шедевр Чайковского шел в Мариинском театре под управлением Дриго. Он же представил зрителям и все три балета Глазунова — «Раймонда», «Времена года» и «Барышня-служанка».
Лишь в 1920 году Дриго уехал на родину, написал там несколько опер, но эпоха цветения его таланта миновала. Скорее это была пора воспоминаний, светлых воспоминаний о России. Он многое сделал для русского искусства, нашел здесь друзей и единомышленников, именно здесь сумел раскрыть свое незаурядное дарование. Так что, пожалуй, наиболее справедливо звучит фамилия Дриго в сочетании с именем и отчеством — Ричард Евгеньевич.
Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: «В мире музыки», 1986 г.
