Ремейк «Палача» на НТВ
Начнем с главного: телевизионный мини-сериал «Палач» — это почти уникальный в отечественном кинематографе пример фильма-ремейка. Причем ремейка концептуального: в данном случае новая версия кинофильма в телевизионном формате осуществлена автором сценария фильма-оригинала. Случай уникальный потому, что в нашей традиции прижился лишь феномен повторных экранизаций. Ремейком лишь отчасти может считаться случай «Красных дьяволят» и «Неуловимых мстителей» (причем последний фильм породил и сразу несколько сиквелов), в какой-то степени и «Бесприданница» Эльдара Рязанова, созданная с оглядкой на одноименный шлягер Якова Протазанова... Да вот, в сущности, и все. В 90-е был осуществлен только один жизнеспособный проект подобного рода — «Никотин» Евгения Иванова, ремейк классического фильма Жан-Люка Годара «На последнем дыхании», а также ранние «соцартовские» безумства Максима Пежемского. Впрочем, то было элитарное кино. А ходили и странные слухи о, например, невероятном проекте, осуществленном на Дальнем Востоке на очень странные, дальневосточные же финансы, фильме, являющемся буквально покадровым ремейком классического голливудского экшна «Французский связной»...
Никто этого фильма так, похоже, и не увидел, хотя его регистрационное удостоверение до сих пор, что называется, «пребывает в анналах» и будоражит воображение киноведов. Точно так же постепенно выходят из коллективной памяти и великолепные образчики всего гигантского массива кинематографа 90-х. О, там были не только примеры крайне старомодно сделанного, но претендующего на немыслимую крутизну «кооперативного кино»! Там были и великолепные фильмы-идеи. Среди них — первый «Палач» Виктора Сергеева.
Картину эту до сих пор помнят, хотя, как это ни странно, ее редко показывают сейчас по ТВ. Вероятно, потому, что в начале 90-х были совсем другие производственные технологии (особенно режет глаз монтаж, но тут уж что поделаешь, производственная революция произошла). Но еще важнее, что «Палач» — фильм мрачный. Не по колориту, по идее. И, как это становится понятно, Сергей Белошников, сценарист первого «Палача», был куда талантливее, чем он же — сценарист и режиссер «Палача» № 2. Стал профессиональнее, искушеннее даже и соавтора замысла, постановщика первого «Палача», то есть режиссера Сергеева. Но без промаха он бил тогда, в 1990-м. Банальный закон: повторение замысла всегда проигрывает первой версии? Нет, Белошников не побоялся его переиграть, тут другое.
Как сейчас становится все более и более очевидным, ремейк в кино — это (всегда!) признак жанрового кризиса. Либо некоего жанрового переизбытка, мощного раствора, куда достаточно поместить призрак шлягерной киноконструкции, чтобы выкристаллизовалось вполне жизнеспособное новое произведение. Это еще и способ рефлексии жанра и жанрового кинематографа, конечно.
Так и Белошников возвращается к своему старому сценарию после исторической смены киномод и общественных декораций и делает сериал «Палач» в программной клиповой манере. Получается отечественная рефлексия на клиповый «черный фильм», на ленты типа «Семь», «Игра» или незабвенный «Бойцовский клуб» — все от голливудского классика жанра Дэвида Финчера. Он не первым, но лучше многих начал «размывать» грань между воображаемым и реальностью, помещать действие в страшные сны и галлюцинации преступников и жертв. Здесь в ход шли клиповый монтаж, сюрреалистические конструкции и остроумные визуальные «обманки»: криминальные личности в фильмах Финчера не нуждаются в мотиве для преступления или игры в него, они — идейные преступники, поэтому стражи закона вынуждены проникнуться их идеологией, дабы обезопасить подобных маньяков... Эпигонов Финчера не счесть. Самое забавное, что сейчас их можно обнаружить и в отечественном телевизионном кино! А что такое фильм «Седьмая жертва» из проекта «Каменская», как не перепевка сюжета «Семи»?!
Но там дело сложнее: сюжет фильма впрямую цитируется и в одноименном романе Александры Марининой. Более того, сыщица Каменская приходит к оригинальному способу вычислить «автора» серии ничем не связанных убийств, посмотрев фильм Дэвида Финчера «Семь»! Более того, еще раньше зрители вычисляют автора и его фильм, вдохновившие выдуманного Марининой маньяка на серию измышленных карательных акций! Но от этого они только ловят еще больший кайф!
В начале 90-х в популярную литературу пришли авторы, которые по роду своей деятельности «писали дела». То есть следователи и милицейские аналитики. Можно сколько угодно биться над природой успеха их произведений, однако успех этот есть, он не придуман и не организован. Но когда они, эти произведения, добрались до кино- и телевизионных форматов, то о них, почти в буквальном смысле этого слова, «ломали» головы сначала сценаристы, а потом, увы, и зрители, даже восторженные почитатели первоисточников. Режиссеры же «брали» подобный материал действием, клиповой манерой, наворотом действия. Замечательный пример тому — оба «Антикиллера» в режиссуре Егора Кончаловского. Можно по-разному относиться к ядреному юмору «О.С.П.-студии», но над «Антикиллером» эти ребята однажды прикололись «строго в тему»: «Это фильм по антисценарию известного антисценариста, написанный по антироману выдающегося антиписателя...» И все сразу поняли, куда метили юмористы!
В несравненно более спокойной ситуации оказались те мастера экрана, что приступили к криминальной прозе другого типа. Вот это «криминальное чтиво» как раз таки писали профессиональные литераторы, черпавшие свое вдохновение в старых добрых детективах, в Жапризо или «Хранителе сердца», хотя и не вполне владевшие следственными реалиями и подробным знанием УК. Вот, например, великолепный образец «перепетого» сюжета, то есть почти что «ремейка» того самого культового детектива Франсуазы Саган «Хранитель сердца»: «Поклонник» Николая Лебедева.
Памятный сюжет давнего «Палача» режиссер переводит в иной пласт: он не столько гонит к известной всем развязке сюжет, но «изображает жертву», вернее, отправляет действие в область спутанного, помраченного сознания главной героини Ольги (Ирина Апексимова). Как мы помним, там имел случай такого преступления, чей мотив правоохранительным органам вычислить было бы крайне сложно, даже если бы героиня лично взялась мстить своим насильникам. Те не имели никакого общего «темного» прошлого, просто однажды озверели в силу не вполне понятных им самим обстоятельств, да просто перепились, вот и надругались над почти случайной жертвой. Но девушка не убивает их собственноручно, она нанимает «палача»... Кто этот странный человек? Почему он согласен осуществить столь серьезный заказ за крошечные, даже смешные деньги? Кто помогает ему? И почему, наконец, в его ремесле не действует рыночное право «отменить заказ по просьбе клиента»? В новом «Палаче» все эти вопросы не снимаются, но, наоборот, все больше и больше выпирают по ходу действия. Никаких «улик» автор ремейка не оставляет, все списывает на восприятие героини, уже не способной противостоять собственным эмоциям.
К сожалению, никто из актеров телевизионного «Палача» не обладает столь же обширной и знаковой кинобиографией, какая была у Ирины Метлицкой и Андрея Соколова на момент создания «Палача» первого, киношного. Тот дуэт, те артисты уже успели примелькаться в ролях растерявшихся в обстоятельствах времени интеллигентов из перестроечных драм типа «Куколки» и «Маленькой Веры», и поэтому оба очень подходили на роли жертв случайных обстоятельств. Новоявленные Ольга и Андрей (единственный из разгульной компании, кто отказался принять участие в «мужском зигзаге» собутыльников, но был вычислен «палачом» и убит им в силу причастности к преступлению) прямо-таки гиперуспешны, даже гламурны, поневоле подозреваешь, что истинной жертвой «палача» должны быть именно они, а не участники некрасивого эпизода... Да и статус «палача», равно как и команды его помощников, никаким образом прописать в действительности не удается. Он, всемогущий глава засекреченной группировки наемных убийц, в итоге тоже оказывается пешкой в игре случайных совпадений: жертва и несостоявшийся насильник, представьте себе, не просто познакомились. Но еще и... влюбились!
Тут, конечно, надо было мотивировать выбор героини, объяснить всю странность подобной женщины. Ведь именно она в конце становится настоящим палачом и убивает неуловимого киллера. Несмотря на элегантную, эффектную игру Ирины Апексимовой в роли Ольги (пожалуй, это единственная наша актриса, способная вписаться в стилистику экшн-триллеров), никакого особого психологизма тут нет. Есть ударная доза психопатологии в финале: раз уж взялись снимать «наш» триллер, то он будет «милицейским».
А хотелось бы еще и психологизма, укорененного в действительности. Но ремейка настроения эпохи, мрачного, беспочвенного, отчаянного, той, образца 1990 года «жажды жести», что сделала классикой жанра именно «Палача» Сергеева и Белошникова, не случилось. Хотя про новомодную «жажду жести» (то есть про окончательное торжество Добра над Злом — не по Уголовному кодексу, а «по понятиям») уже снимают новые триллеры. Увы, качественно уступающие произведениям пионеров жанра. Почему? Вероятно, время сейчас такое. Ведь идеологический soft, игра на понижение — это еще один признак ремейка. Этого общепризнанного симптома кризиса, избыточности старых жанровых схем.
Анастасия Машкова
