Итальянский раритет

В КЗЧ выступила Мариэлла Девиа

Любопытно, кому именно принадлежала идея соорудить на сцене КЗЧ декорацию из предметов антикварной мебели от компании «EMILE MARQU», да еще и выставить в фойе соответствующие экспонаты, — самой певице, ее концертмейстеру Розетте Кукки (по совместительству являющейся также и оперным режиссером) или кому-то из организаторов? Очевидный смысл — создание «аутентичного» обрамления для звучавшей в этот вечер музыки первой половины XIX века. Правда, в сочетании с названием программы «The Queen of belcanto» (в котором, кстати, учитывая происхождение героини и исполняемых авторов, итальянское La Regina было бы куда уместнее, да и благозвучнее английского эквивалента) это могло навести публику на ассоциацию и собственно бельканто с антиквариатом. Однако сама Мариэлла Девиа и исполнявшаяся ею музыка подобной ассоциации никак не способствовали. Девиа скорее подошло бы определение «раритет», в отличие от антиквариата вовсе не обязательно подразумевающее нечто давно уже неживое.

Мариэлла Девиа — из тех звезд посткалласовского поколения, что вслед за великой гречанкой заново открывали эту terra incognita. Только она-то осталась верна бельканто, ограничивая свои немногочисленные вылазки на сопредельные территории главным образом творчеством Верди раннего периода, и, вероятно, еще и поэтому сумела сохранить столь прекрасную форму в том возрасте, в каком более именитые предшественницы давно ее потеряли. При этом у Девиа имеется одно важное преимущество перед многими из своих старших коллег и соперниц (за исключением Ренаты Скотто): она возросла на той самой почве, на какой и возник некогда драгоценный цветок, именуемый романтическим бельканто. Пусть у Кабалье было больше страстности в исполнении и роскоши в голосе, а у Сазерленд — больше виртуозности, зато бельканто Девиа кажется более естественным, имманентно ей присущим, словно бы прямо вырастая из глубин ее итальянской природы. Эта вот покоряющая естественность, на фоне которой все разговоры о мастерстве кажутся от лукавого, а на самом деле подразумевающая высшую его форму, отличает Девиа от очень и очень многих.

Программа московского концерта была выстроена безупречно. За исключением Доницетти, оперные арии «китов» романтического бельканто вместе с примкнувшим к ним ранним Верди представали в обрамлении их же изящных концертных ариетт и канцон, и переход от одного к другому выглядел очень органично. В отличие от опер эти камерные сочинения практически не ставят перед исполнителем технических задач, зато предъявляют еще более строгие требования по части музыкального вкуса и стиля, отсутствия коих здесь не скроешь ни виртуозностью, ни гипертрофированным драматизмом. Девиа чувствует себя в них как рыба в воде, и даже следующие за ними оперные фрагменты в данном контексте и формате отчасти приобретали у нее камерный характер. Вместе с Розеттой Кукки она превращала каждую вокальную миниатюру в шедевр. Пианистка и певица идеально чувствовали не только характер музыки, но и друг друга, образуя поистине идеальный ансамбль. В оперных фрагментах (включавших арии из «Анны Болейн» и «Марии Стюарт» Доницетти, «Капулетти и Монтекки» Беллини, «Аделаиды Бургундской» Россини, «Ломбардцев», а на бис еще и «Травиаты» Верди) исполнение Девиа выглядело труднодосягаемым для большинства сегодняшних неофитов образцом, а аккомпанемент Кукки, насколько это возможно, компенсировал отсутствие оркестра.

Поблагодарим оперный продюсерский центр «Classica viva» за этот изумительный концерт, которым они открыли свой новый цикл, озаглавленный «Вы и голос» и подразумевающий вот такие сольные выступления выдающихся мировых певцов. Имена следующих его участников пока не оглашаются.

Дмитрий Морозов

реклама

вам может быть интересно

Театр одного пианиста Классическая музыка

рекомендуем

смотрите также

Реклама