Балет Эйфмана «Реквием»

Requiem

Дата премьеры
22.08.1991
Жанр
Страна
СССР
Балет Эйфмана «Реквием»

Одноактный балет на музыку В. А. Моцарта. Балетмейстер Б. Эйфман, художник С. Пастух, художник по костюмам Е. Рапай.

Премьера состоялась 22 августа 1991 года в Ленинградском государственном театре балета под руководством Б. Эйфмана.

С некоторого времени Борис Эйфман перестал сообщать зрителям своих спектаклей обстоятельное либретто балета или, хотя бы, название его эпизодов. Вместо этого хореограф предлагает свое вступительное слово: «Слушая „Реквием" Моцарта, ощущаешь дыхание вечности. Тревоги и опасения исчезают, ты пронизан неосознанным предчувствием божественной тайны. Откуда я? Зачем я? Что есть я? Какими приходим мы в мир, что ждет нас, как покинем его?.. Возвращаешься к началу, к своей памяти, к трудно и счастливо прожитым дням.

Ни в одном своем спектакле я не был так искренен, так внутренне обнажен, как в моцартовском „Реквиеме". Его можно принять, отвергнуть, но это мое прошлое, настоящее и предчувствие будущего.

Это моя память вводит незащищенного юношу в мир, воскрешает испытания зрелости, мудрость и бессилие старости. Сколько злобы, клеветы, зависти и насилия в моей памяти, сколько неувядающих прикосновений счастья, любви... Все это во мне, в каждом из нас. Непрекращающийся творческий процесс природы — механизм развития, без которого невозможно ее существование. Художественное творчество было подлинным смыслом, содержанием натуры Моцарта — не погребальная песнь, а бездонное ощущение страданий, надежды и любви к человечеству».

Балет Эйфмана «Реквием»

Хореограф сочинил «Реквием» к столетию со дня рождения Вольфганга Амадея Моцарта (1756-1791). Балет не отражает тематику заупокойной службы, сюжет спектакля формально не сложен: Мать рожает ребенка, Юноша растет, превращается в Мужчину, появляется Девушка, но время быстротечно и приходит старость, круг жизни замыкается, чтобы начаться вновь. Артисты танцуют не конкретных персонажей, а лишь человеческие «архетипы». В премьере участвовали ведущие солисты труппы: Валентина Морозова (Мать), Игорь Марков (Юноша), Альберт Галичанин (Мужчина), Ольга Калмыкова (Девушка), Алексей Гордеев (Старик). В 1998 году Борис Эйфман возобновил «Реквием», который с тех пор находится в репертуаре труппы.

Моцарт написал свой гениальный «Реквием» для большого состава: четыре солиста, хор и оркестр. «Мощное звучание мессы отражено и в хореографии, — отмечала балетовед Ольга Ведехина. — В спектакле участвует вся труппа: мужской и женский кордебалет, пять солистов. В каждом номере „Реквиема" основу составляют кордебалетные сцены, и уже одно это свидетельствует о внимательном отношении балетмейстера к музыке. В сценическом воплощении музыки Эйфман чувствует себя свободно. Хореограф выбирает оптимальную позицию, не склоняясь ни в сторону „танца под музыку", то есть формального подхода к музыкальному материалу, ни в сторону рабского следования за каждым тактом. Для Эйфмана важнее всего — прочтение основной идеи „Реквиема", отражение его образной сферы».

Выстраивая хореографию в согласии с музыкой, на хоровые фрагменты балетмейстер ставит развернутые массовые сцены, солирующее сопрано сопровождает соло Матери, солирующий тенор — соло Юноши и т. д. Трио Юноши, Мужчины и Матери ассоциируется со «Снятием с креста» и «Пьетой», словно говоря, что образы, созданные в искусстве великими творцами, — вечны, как вечно само искусство с его главной темой жизни и смерти. Символика, буквально пронизывающая балет «Реквием», не мешает зрителю воспринимать этот эффектный и красивый спектакль эмоционально. При этом каждый зритель воспринимает многочисленные философские образы по-своему.

Автор книги о Борисе Эйфмане балетовед Юлия Чурко пишет о своих ощущениях: «В разворачивающемся на сцене многоголосии музыкально-хореографических образов видится пульсация вселенской жизни, прочитанной не в реальном, а в символическом измерении. Периодическое появление и исчезновение во тьме кордебалета позволяет думать о постоянной смене поколений, вернее реинкарнации душ, а неизменно присутствующие солисты — о вечной повторяемости бытия. В волнообразном движении массы, то эпически суровой, то драматически порывистой, яростной или погруженной в себя, в унисонной или асинхронной с кордебалетом пластике солистов, в бесконечно модулирующих музыкально-хореографических формах, выражена вся гамма человеческих чувств и состояний. Претворенные в пластике многочисленные реминисценции из образов мирового искусства вкупе с музыкой Моцарта и звучащими на латыни текстами рождают ощущение, что через весь спектакль проходит непрерывно, веками тянущаяся цепочка человеческих исканий, размышлений о Боге, жизни и смерти».

Пластику «Реквиема» сравнивали с колеблющимся пламенем поднятых к небу свечей, с ветвями деревьев, с гнущимся под ветром тростником. Старейший американский критик Клайв Барнс отмечал, что хореограф создает хореографические композиции, которые «свиваются как змеи и раскрываются подобно цветкам».

Замыслам Эйфмана прекрасно соответствует скупая и символичная сценография Семена Пастуха. Глубокий мрак сменяется сияющей голубизной неба. Загадочно наблюдает за происходящим на сцене таинственное око, багряный диск солнца возникает и исчезает во тьме. Исполнен глубокого смысла и огромный яркий крест, трансформирующийся на темном фоне позади танцующих.

Как известно, уже смертельно больной Моцарт, выполняя заказ не известного ему человека, сочинял «Реквием» и для себя. В одном из писем композитор писал: «А как прекрасна была жизнь! Она началась при самых счастливых обстоятельствах. Но никому не дано изменить предназначенной судьбы. С ясным сознанием нужно принять то, что предначертано судьбой. Итак, я заканчиваю свою погребальную песнь».

Текст «Реквиема» начинается и заканчивается фразой: «Господи, дай им вечный покой. И да вечный свет воссияет им...»

А. Деген, И. Ступников

Фото: пресс-служба театра балета Бориса Эйфмана

реклама

Публикации

рекомендуем

смотрите также

Реклама