Когда молодой артист впервые выступил в США с Бостонским симфоническим оркестром (это было в мае 1972 года), журнал «Мюзикал Америка» с откровенным недоумением воскликнул: «Да где он был до сих пор, этот Бишоп?» И действительно, большинству американских слушателей это имя ничего не говорило, хотя Бишоп и родился в США (настоящая фамилия его отца Ковачевич, и он сын выходцев из Югославии). Мальчиком он переехал с родителями в Англию, где занимался частным образом у Л. Шорра и Майры Хесс. С 11 лет Стивен выступал перед публикой, но первое серьезное испытание не принесло ему лавров.— на конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе он получил лишь диплом (1960). Зато в следующем году Бишоп обратил на себя внимание критиков исполнением бетховенских Вариаций на тему Диабелли, Вариаций на тему Генделя и «Интермеццо» (соч. 117) Брамса.
Творческий рост артиста, а вместе с тем и рост его известности не были стремительными, но к началу 70-х годов «количество перешло в качество». Бишоп зарекомендовал себя серьезным, думающим артистом с обширным репертуаром, в котором наряду с музыкой композиторов XIX века особо значительное место занимают сочинения Бартока — Второй фортепианный концерт, «Микрокосмос», Сонатина и Другие. После его американского дебюта критика отмечала, что он продемонстрировал в Концерте Моцарта «фантазию, тонкость чувств, силу и самоконтроль, которые должны обеспечить ему большую и преданную аудиторию». Действительно, успех молодого артиста за последние годы, особенно в Англии и США, неуклонно возрастает. Но вместе с тем, судя по отзывам критики, ему еще не удалось преодолеть и отчетливо выраженных недостатков — некоторой эмоциональной отстраненности и излишней педантичности игры. В частности, касаясь его интерпретации бетховенских сонат и концертов (а он играет большинство из них), западногерманский критик И. Харден заметил, что оно «при всей внешней тонкости и чувственности так скромно и незаметно в эмоциональном отношении, словно — да простят мне это сравнение — наблюдаешь в кино за тщательно одевающимся лондонским банкиром».
Впрочем, сделанные в 80-е годы записи сонат Бетховена и поздних фортепианных сочинений Шопена, позволяют говорить о том, что искусство Бишопа становится более полнокровным. «Стивен Бишоп показывает себя утонченным шопенистом,— писал журнал „Хай Фиделити“.— Его стиль содержит немало такого, что идет от разума, но аналитическое начало только усиливает драматичность и ясность композиций. Рядом с проницательным контролем идут чувство яркого контраста и драматизма, изысканность нюансов и красок и вместе с тем трогательная теплота чувства, которая никогда не перерастает в низкопробную сентиментальность или невротическую истерию. Редко встречается молодой исполнитель, способный соединить проницательный и гармоничный интеллект с настоящей поэтической индивидуальностью».
Высокую оценку получила и его интерпретация обоих концертов Брамса на многих европейских эстрадах. «Этот превосходный артист использует ресурсы музыкальной выразительности, выявляя масштабность сочинения и одновременно открывая интимные тонкости, заключенные в этой музыке; таким образом он демонстрирует убежденность и силу, имеющие мало равных себе на нашей эстраде». Так писал критик из Глазго Джон Мартин, отнюдь не склонный к восторгам.
Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: Современные пианисты, 1990 г.
