Как и для других «мушкетеров» новой волны венгерского пианистического искусства, 1970 год был в биографии Шандора Фальваи переломным. Именно в том году он появился на будапештской эстраде, дебютировал в Москве и принял участие в галаконцерте Фонда помощи детям при ООН в Лозанне вместе со многими знаменитыми артистами. Концерт этот, транслировавшийся по телевидению на многие страны, сразу сделал его имя известным: вскоре он начал получать приглашения из многих стран мира. В конце того же счастливого года венгерский пианист дал сольный концерт в Париже, а затем выступил с оркестром в Халле (ГДР).
Разумеется, для специалистов такой поворот в карьере молодого артиста не оказался неожиданным: основанием для него были серьезность творческих намерений и отличная профессиональная подготовка, полученная Фальваи сначала в консерватории родного города Мишкольца, а затем в будапештской Музыкальной академии под руководством профессора М. Бехера. Окончив Академию, он еще год совершенствовался в Московской консерватории, после чего начал преподавательскую деятельность в своей «alma mater» — сперва как ассистент, потом как педагог.
Первая пластинка, записанная Фальваи, содержала крупные произведения Шумана — одного из любимых его авторов. Чисто пианистическая законченность, тонкая музыкальность еще не пришли тогда в полную гармонию со сложными замыслами композитора. У Фальваи — ищущая, своеобразная индивидуальность, которая всегда стремится найти собственный подход к исполняемой музыке, свой угол зрения. Это дается нелегко, но приносит со временем желанные плоды. «Он борется, чтобы раствориться в музыке, и публика ценит это»,— писала венгерский музыковед М. Фойер.— Он раскрывается далеко не так легко, как Ранки, но за его борьбой стоит проследить, ибо тогда становится ясно, что в нем соединяются серьезность размышления и поэтическая страстность».
Данная характеристика позволяет понять, почему талант Фальваи, внешне неброский, особенно ощутимо проявляется в трактовке крупных произведений. Ныне он не боится сложностей, научился решать самые трудные задачи. Примечательно, что для своего дебюта в нью-йоркском зале «Карнеги-холл» он составил программу из четырех сонат — Гайдна (фа мажор), Бетховена (ре минор, соч. 31, № 2), Листа (си минор) и Бартока. И вновь, как до этого в СССР, ГДР, ФРГ, Швейцарии, Японии и других странах, сумел убедить слушателей в своей правоте. Известный критик А. Хьюдж писал тогда в газете «Нью-Йорк таймс»: «Его игра отмечена смелостью, выразительной ясностью и крепкой музыкальностью. Помимо технической уверенности и общей музыкальной основательности, Фальваи продемонстрировал способность сохранить живое звучание музыки на всем протяжении концерта. Он ни разу не играл что-либо так, словно это проходное место на пути к интересующему его пассажу…»
Итак — значительность замыслов, серьезность и мастерство — вот качества, которые принесли известность Шандору Фальваи. И эти качества тоже по достоинству оценены слушателями. В 1975 году Фальваи был удостоен премии имени Листа за пропаганду венгерской музыки за рубежом.
Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: Современные пианисты, 1990 г.
