Эту седовласую женщину за последние полтора десятилетия часто можно было увидеть за столом жюри крупнейших международных конкурсов. Но не менее часто — несмотря на преклонный возраст — появлялась она и на концертных эстрадах разных континентов. И если авторитет Лили Краус как педагога давно уже исключительно высок, то основывался он все же на ее достижениях как интерпретатора.
Начало ее пианистической карьеры относится к 30-м годам. Семнадцатилетней девушкой окончив Будапештскую музыкальную академию, она не торопилась концертировать: брала уроки теории у Золтана Кодая и Белы Бартока, совершенствовалась как пианистка у Артура Шнабеля. В течение нескольких лет Краус была педагогом Венской консерватории, но с приходом фашистов была вынуждена покинуть Австрию и избрать для себя жизнь странствующей артистки. В разгар второй мировой войны она предприняла кругосветное концертное турне и дорого поплатилась: в 1942 году пианистка без подданства была интернирована японскими военными властями в голландской Вест-Индии и на несколько лет лишилась возможности выступать, будучи по существу пленницей.
После войны все пришлось начинать сначала. Некоторое время Краус жила в Австралии, затем перебралась в Англию и стала британской подданной. Много позже она уехала в Новую Зеландию, которую и представляла обычно в составах конкурсных жюри. Впрочем, артистка продолжала вести «бродячий» образ жизни: переезжала с места на место, давая концерты, проводя семинары и курсы в Нью-Йорке, Лондоне, Париже, слушая и оценивая молодых музыкантов.
И, несмотря на все это, как пианистка Лили Краус остается типичной представительницей австрийской школы со всеми ее характерными признаками: изяществом, тщательным вниманием к деталям, и, конечно, репертуаром. Последний у нее не слишком обширен. Из года в год она почти всегда играла музыку одних и тех же авторов — Гайдна, Моцарта, Шуберта, Бетховена, Шопена, меняя в программах лишь названия произведений. К этому короткому перечню добавлялось чаще всего лишь одно еще имя — Барток; артистка всегда отдавала дань памяти своему учителю.
Два основных качества принесли популярность пианистке: искренность чувства и пылкий темперамент, подчас, правда, бьющий «через край» и нарушающий динамические пропорции игры. Вот каким очертил облик Лили Краус несколько лет назад американский критик У. Локлейр: «Хотя мисс Краус и называет сейчас своим домом Лондон, ее игра остается стопроцентно венской. В Моцарте быстрые хроматические пассажи выполняются ею с удивительной ловкостью, но без ощущения торопливости; в Гайдне темы излагаются широко и красиво; в Шуберте напевные мелодии тающе трогательны и прекрасны. Слушатель не отдает себе отчета в том, какова техника мисс Краус, хотя она присутствует, и в достатке. Легкость, с которой она исполняет труднейшие пассажи — а их особенно много в кажущихся „невинными“ рондо Бартока, — обманчива. Но что действительно пленяет аудиторию в концертах Лили Краус, — это свежесть и блеск, которые она привносит в репертуар, быть может, звучавший бы блекло и старомодно в менее внимательных и любящих руках».
И все же главной привязанностью Лили Краус был Моцарт. В конце 50-х годов она начала записывать на пластинки все его концерты и сонаты. Этот монументальный труд закончен лишь в середине 70-х годов и занял свое вполне почетное место среди многих уже существующих звучащих собраний фортепианной музыки великого композитора. Последние годы жизни артистка провела в небольшом городке Эшвилле (штат Северная Каролина, США).
Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: Современные пианисты, 1990 г.
