«Набукко» Верди как саундтрек к режиссерской «игре в бирюльки»
Когда отечественных оперных впечатлений становится мало, их, естественно, хочется расширить зарубежными. Если говорить об Италии, более четырех веков назад подарившей оперу всему миру, то в сознании на волне стереотипов мышления возникает либо элитный чопорный бренд всемирно известного миланского театра «Ла Скала» (как будто бы других театров в Италии нет!), либо абсолютно диаметральная ипостась – народно-массовый бренд летнего оперного фестиваля на античной веронской Арене. Гигантский театр под открытым небом, снимая кальку с его итальянского лейбла, мы давно привыкли называть «Арена ди Верона», и каждый год толпы организованных и неорганизованных туристов стремятся вкусить на ней музыкальной романтики под звездами, а посему без зрителей, пусть цены на билеты и кусаются, «Арена ди Верона» не останется никогда!
Долгое время веронская Арена была наваждением и для автора этих строк, но впервые оказаться на ней в качестве зрителя довелось лишь в 2001 году, в юбилейный вердиевский сезон, приуроченный к 100-летию со дня смерти композитора. Вкусив обоймы шлягеров – «Аиды», «Трубадура», «Набукко» и «Риголетто» – и четко уяснив для себя, что Арена – предприятие отнюдь не меломанское, а сугубо туристическое, связанное лишь с магией места, а значит, полноценного акустического наслаждения музыкой и голосами не дающее, рецензент всё же рискнул повторить романтический вояж и на другой год. Но априори оптимистичный настрой второй попытки в буквальном смысле охладился дождливой погодой. В 2002 году повезло лишь с новой постановкой «Набукко», но последние акты «Тоски» и «Кармен» из-за дождей так и остались несыгранными.
После набитой оскомины, казалось, с Ареной покончено на веки вечные, однако в 2009 году судьба неожиданно снова занесла в Верону, и после благополучно прошедшей пары спектаклей – «Турандот» и новой «Аиды» (точнее, старой – исторической реконструкции 1913 года) – подумалось, что «кризис романтики» теперь-то уж назрел точно, а «болезнь» Ареной осталась в прошлом. И если бы не апрельский вояж в Teatro Filarmonico на «Анну Болейн» Доницетти, «рецидива» нынешнего года явно бы не случилось. Но при виде Арены, пройти мимо которой в Вероне просто невозможно, романтические нотки в подкорках сознания вдруг зазвучали вновь, и решение вырвать один день для Арены из недели пребывания на фестивале в Пезаро в августе созрело спонтанно и без колебаний!
Выбор пал на «Набукко» Верди, прошлогоднюю постановку довольно известного французского режиссера Арно Бернара, и речь пойдет о последнем из шести афишных спектаклей, который состоялся 18 августа и, главное, благополучно без дождя доигрался до конца. За годы, прошедшие с последнего посещения Арены, меры безопасности с досмотром личных вещей и прохождением через металлодетекторы внедрены, наконец-то, и здесь. Против мер безопасности кто бы возражал, но кто бы еще и объяснил, почему пронесенная с собой пол-литровая пластиковая бутылка воды – это безопасно, а точно такая же, но литровая, уже посягает на безопасность, делая из ее владельца не иначе как «врага народа»! Вразумительного ответа на это не даст никто, но правила (даже самые нелепые) остаются правилами, так что, «погоревав», литр воды пришлось выбросить в корзину, а единственное, что можно сказать в патовой ситуации «игры в бирюльки», так это вечное «Siamo in Italia!», актуальное абсолютно на все случаи итальянской жизни…
Точно также на все случаи жизни сгодится и «игра в бирюльки», которой французский режиссер с небывалой легкостью (или легкомысленностью?) подменяет итальянскую оперу не где-нибудь, а в ее вотчине, на ее родной заповедной территории. Ее «революционный» (хотя и библейский) сюжет – противостояние ассирийцев во главе с Навуходоносором II (Набукко) и иудеев в лице первосвященника Захарии, и современники Верди, конечно же, не могли не видеть в нём аллюзию на ненавистное им австрийское господство в Ломбардо-Венецианском королевстве. Но при исконном либретто Темистокле Солеры, в котором, естественно, не изменено ни строчки, эта аллюзия с локализацией действия в восставшем Милане, с переодеванием персонажей в костюмы эпохи Рисорджименто и идентификацией ассирийцев с австрийцами, а иудеев с итальянцами – чистой воды режиссерский фарс. А, собственно, сама опера в нём, что ребенок, намеренно выплеснута с водой…
Но спасает дело то, что и в сценографическом, и в костюмном, и в реквизиторском, и в пиротехническом, и в мизансценическом аспекте, насколько последний, вообще, возможно убедительно реализовать на открытой сцене необъятных размеров без занавеса и кулис, этот фарс предстает поистине роскошным шоу. Весьма эффектное и красочное зрелище захватывает «вселенским» перемещением массовки хористов и статистов, изображающих народные массы и пестрые социальные слои двух противоборствующих сторон. Но зрелище с баррикадами, канонадами, зарницами дальних взрывов, конными всадниками и повозками, запряженными лошадьми, воспринимается именно как шоу от Арно Бернара с «удачно» подвернувшейся под руку музыкой Верди, а вовсе не как постановка «оперы опер», которой маэстро из Буссето в начале 40-х годов XIX века впервые мощно заявил о себе как о самобытном мастере и истинном патриоте горячо любимого им отечества…
На сей раз в типично развлекательном шоу, несмотря на серьезность его тематики, Арно Бернар – не только режиссер, но и художник по костюмам, историческая линия которых, безотчетно радуя глаз, выдержана потрясающе реалистично. А его идефиксу с отражением мартовских революционных событий 1848 года, вошедших в историю как «Пять дней Милана» (Cinque giornate di Milano) и завершившихся врéменной победой миланцев с отступлением австрийских войск, весьма органично вторит поддержанная умелой постановкой света Паоло Маццона не менее реалистичная сценография Алессандро Камеры. Но неуемный в своих банальных «утопических» фантазиях режиссер заходит еще дальше. События «миланского шоу» на веронской Арене он разворачивает вокруг полуразрушенного здания, подозрительно смахивающего на главный театр Италии – театр «Ла Скала». Эта вращающая конструкция-бастион оборотной стороной способна в нужные моменты открывать и благородную залу роскошного дворца, и интерьер оперного театра, разрезанный по оси симметрии и обнажающий как сцену, так и зрительный зал. Именно в этот момент, если какие-то сомнения еще и оставались, понимаешь, что полуразрушенный бастион с балконом и есть театр «Ла Скала»: не узнать скрупулезно воспроизведенный интерьер его зала просто невозможно!
«Передовая» в своей банальности мысль режиссера не дремлет, и его незатейливое шоу разворачивается вокруг «избушки»-бастиона одновременно с представлением в театре «Ла Скала» вердиевского «Набукко». В опере – четыре акта, но на Арене – де-факто три: третий и четвертый – без перерыва. Ближе к финалу «официального», согласно партитуре, третьего акта дело, наконец, доходит до знаменитого хора плененных иудеев (который, к радости туристов, без лишних уговоров моментально бисируется), а затем и до пророчества Захарии. На этом этапе «избушка» впервые поворачивается к зрителям Арены зрительным залом театра, и с этого момента «театр в театре» и театр на Арене практически смыкаются друг с другом, по обе стороны рампы импровизированного по прихоти режиссера театра – театра «Ла Скала» – аномально порождая персонажей-двойников. При такой «детской шалости» орудия в спектакле гремят вполне «по-взрослому», и даже есть эпизоды людских потерь, но идеология шоу – однозначно «опереточная», с оперой как жанром вообще и этой оперой Верди в частности коррелирующая мало! Что ж, эстетика массовых оперных игрищ на Арене диктует свои особые правила – и с этим волей-неволей приходится мириться…
В «театре в театре» опера Верди в ее кульминационный момент вызывает подъем патриотизма итальянцев и беспорядки в зале, партер которого напичкан австрийскими чинами и знатью. Собственно, ради этого всё и затевается – сбросить листовки с галерки, развернуть полотнища национального флага, выставить плакат с надписью «Viva Verdi»… Но финал этой постановки с прозрением Набукко и раскаянием Абигайль, в сущности, – никакой: ни в какую цель он не бьет вообще! Да и на сей раз это вовсе не прозрение Набукко по милости Божьей, а его банальное исцеление, «ход на поправку». Протагонист, теперь поразительно смахивающий на австрийского фельдмаршала Йозефа Радецкого (яркого фигуранта миланских событий той эпохи, которому Иоганн Штраус-отец как раз и посвятил свой знаменитый марш), в момент объявления себя богом банально становится жертвой шальной революционной пули, лишь слегка задевающей его в голову, так что какое тут прозрение?! Скорее, наоборот, ожесточение, хотя, похоже, до поры до времени оно и дремлет в тайниках разума героя.
Фенена и Измаил – та самая любовная парочка персонажей из серии «и нашим и вашим», чья аморфная прорисовка в этой постановке, в сущности, особой погоды и не делает. В отличие от Набукко, партия Абигайль на сей раз и драматургически, и мизансценически решена наиболее эффектно и ярко. И хотя сей типаж гипертрофированно агрессивен и кровожаден, к финалу главная героиня, похоже, внутренне слегка начинает меняться в лучшую сторону. И всё же иллюстративно-декоративный ура-патриотизм, преподнесенный режиссером «на блюдечке с голубой каёмочкой» и разжеванный до состояния манной «опереточной» каши, зрителю говорит существенно меньше, чем слушатель может постичь в иносказательности музыкально-мелодичного, а потому такого понятного и доверительного языка Верди. Сокрытое в его глубинах обычно проступает подспудно мощно, правда – не в этом «опереточном» спектакле…
В режиссерских эмпиреях Арно Бернара есть и довольно любопытные ассоциативные моменты, но широкой туристической публике какое до них дело! Имеется в виду историческая перекличка между Миланом и Вероной, о чём без труда можно узнать из официального пресс-релиза. Оказывается, театр «Ла Скала» и «Арена ди Верона» всегда имели традиционно тесные творческие связи, так что в течение довольно долгого периода в XX веке Арену даже называли Scala d’estate, то есть летним театром «Ла Скала», но это неспроста. Театр «Ла Скала» в Милане был построен и открыт в 1778 году на месте снесенной церкви Санта-Мария-алла-Скала, основательницей, которой в XIV веке стала Беатриче делла Скала из династии Скалигеров, правителей Вероны. Прозванная Реджиной (то есть Королевой), она была супругой Бернабо Висконти из рода правителей Милана. Так что напоминание в веронской постановке «Набукко» о миланском театре «Ла Скала», в котором в 1842 году премьера этой оперы и прошла с триумфальным успехом, весьма символично, хотя к достоинствам спектакля оно никоим образом и не относится.
По мнению Арно Бернара, итальянскую мелодраму XIX века, в частности, оперы Верди, можно рассматривать как саундтрек к эпохе Рисорджименто, и здравое зерно в этом, несомненно, есть. Однако аренианское шоу этого режиссера сфабриковано так, что в гигантской чаше римского амфитеатра эллиптически вытянутой формы гениальная музыка Верди попросту тонет, играя всего лишь роль прикладного саундтрека к весьма зрелищной (единственное достоинство этого спектакля!), но – при явном размахе – «непритязательно студийной» инсталляции-«однодневке». Продержавшись два сезона, из афиши будущего года она выпадает, и это вовсе не значит, что на Арену она никогда не вернется. Но, судя по зияющим пустотой островкам рядов дорогого партера на последнем показе этого сезона, востребованность продукции на данном этапе ее проката своего локального предела всё же достигла. Для автора этих строк «Набукко» Арно Бернара – третья его работа после «Жидовки» Галеви в Михайловском театре (2010) и «Ромео и Джульетты» Гуно в столичной «Новой Опере» (2014). И если первая воспринимается явно в штыки, а вторая явно восторженно (бывает же такое!), то «Набукко» образца 2017 года в расчете на туристов-энтузиастов – помпезно-зрелищное «ни то ни сё». А это и есть не что иное, как «игра в бирюльки»…
Переходя к музыкальным впечатлениям, важно заметить, что проблему специфики и феномена притягательности летних оперных фестивалей Италии рецензенту доводилось поднимать еще девять лет назад и что за этот долгий срок ничего, в сущности, не изменилось. Генеральные музыкальные впечатления от нынешнего «Набукко», если говорить об оркестре и хоре, вполне на уровне тех, что в свое время оставили «Турандот» и «Аида» образца 2009 года. Однако вне зависимости от конкретного имени дирижера или хормейстера, впечатления от звучания на открытом пространстве даже такого гигантского хора и огромного оркестра, которыми располагает «Арена ди Верона», сравниться со звучанием в нормальной акустике крытого стационарного театра всё равно не могут!
Практически всегда можно говорить о музыкальном профессионализме, и ощутить его в звучании хора (хормейстер – Вито Ломбарди) и оркестра «Арена ди Верона» (дирижер – Хорди Бернасер) не составляет труда и на этот раз. Но получая огромное удовольствие от теплого летнего вечера на уникальной античной арене, на сцене которой вполне красиво, но бестолково, понимаешь, что получить равновеликое музыкальное удовольствие весьма сложно. Номинально слух всё вбирает в себя без сучка и задоринки, тем более что в конце апреля в двух шагах от Арены в Teatro Filarmonico интерпретацией упомянутой выше «Анны Болейн» маэстро Бернасер смог доставить истинное удовольствие! Но своими акустическими условиями Арена жестока, и особенно – для певцов. Каждый раз они выходят на нее, словно агнцы на заклание, ведь миф о том, что здешняя акустика якобы идеальна, развеян давно и никакой критики не выдерживает…
Те мужские голоса, которые довелось слышать ранее в стационарных оперных театрах и которые всегда вызывали меломанский позитив, на сей раз с поправкой на специфику Арены убеждают лишь на уровне номинальной ровности – не более. К пылким восторгам не располагает ни монгольский баритон Амартувшин Энхбат в партии Набукко, ни польский бас Рафал Шивек в партии Захарии, ни итальянский тенор Лучано Ганчи в партии Измаила, но это Арена, и этим, увы, всё сказано! Что же до румынской меццо-сопрано Кармен Топчиу в партии Фенены и особенно итальянской сопрано Сусанны Бранкини в партии Абигайль, которых довелось услышать впервые, то понять, что это за голоса на самом деле, ни разу не услышав их в нормальной акустике, сложно. В условиях Арены различие между их тембрами – меццо и сопрано – ничтожно, а их отдаленное «щебетание», лишенное даже намека на драматическую аффектацию, в зачет трактовок партий не идет вовсе! «Набукко» без Фенены – еще полбеды, но «Набукко» фактически без Абигайль, да еще в Италии, – катастрофа! И это всё гримасы Арены – великой, коварной и жестокой…
Foto: ENNEVI
Партнер Belcanto.ru — Театральное бюро путешествий «Бинокль» — предлагает поклонникам театра организацию поездки и услуги по заказу билетов в Арену ди Верона, в театр Ла Скала, Ла Фениче, Римскую Оперу, а также заказ билетов в итальянские концертные залы и на летние музыкальные фестивали.
