«Жизель» (полное название «Жизель, или Вилисы», фр. Giselle, ou les Wilis) — балет-пантомима в двух актах на музыку Адольфа Шарля Адана. Либретто Т. Готье и Ж. Сен-Жоржа, балетмейстеры Ж. Коралли и Ж. Перро, художники П. Сисери (декорации), П. Лорнье (костюмы).
Премьера состоялась 28 июня 1841 года в Академии музыки и танца, Париж.
Действующие лица:
• Жизель, крестьянская девушка
• Граф Альберт
• Илларион, лесничий (на русской сцене — Ганс)
• Берта, мать Жизели
• Батильда, невеста Альберта
• Герцог Курляндский, отец Батильды
• Вильфрид, оруженосец Альберта
• Мирта, повелительница вилис
• Две солистки, вилисы
• Невеста и Жених, крестьяне
• Крестьяне, крестьянки, придворные, охотники, слуги, вилисы
Действие происходит в Тюрингии в феодальную эпоху.
История создания
В 1840 году Адан, уже известный композитор, вернулся в Париж из Петербурга, куда он поехал вслед за Марией Тальони — прославленной французской танцовщицей, выступавшей в России с 1837 по 1842 год. Написав в Петербурге для Тальони балет «Морской разбойник», в Париже он начал работать над следующим балетом, «Жизель». Сценарий был создан французским поэтом Теофилем Готье (1811—1872) по старинной легенде, записанной Генрихом Гейне, — о вилисах — погибших от несчастной любви девушках, которые, превратившись в волшебных существ, до смерти затанцовывают встречающихся им ночами молодых людей, мстя им за свою погубленную жизнь. Чтобы придать действию неконкретный характер, Готье сознательно смешал страны и титулы: отнеся место действия в Тюрингию, он сделал Альберта герцогом Силезским (графом его именуют в позднейших вариантах либретто), а отца невесты князем (в поздних вариантах он герцог) Курляндским.
В работе над сценарием участвовали известный либреттист, умелый автор многих либретто Жюль Сен-Жорж (1799—1875) и Жан Коралли (1779—1854). Коралли (настоящая фамилия — Пераччини) на протяжении многих лет работал в миланском театре Ла Скала, а затем в театрах Лиссабона и Марселя. В 1825 году он приехал в Париж и с 1831 года стал балетмейстером Grand Opera, называвшейся тогда Королевской академией музыки и танца. Здесь шло несколько его балетов. Активное участие в постановке балета принял и тридцатилетний Жюль Жозеф Перро (1810—1892). Чрезвычайно талантливый танцовщик, ученик знаменитого Вестриса, он был крайне некрасив, и потому его балетная карьера не удалась. О его жизни сохранились противоречивые сведения. Известно, что несколько лет он провел в Италии, где встретился с совсем молоденькой Карлоттой Гризи, которая благодаря занятиям с ним стала выдающейся балериной. Для Карлотты, ставшей вскоре его женой, Перро и создал партию Жизели.
Премьера балета состоялась 28 июня 1841 года на сцене парижской Grand Opera. Идею хореографической композиции балетмейстеры позаимствовали из «Сильфиды», поставленной Ф. Тальони девятью годами ранее и впервые представившей публике романтическую концепцию балета. Как в «Сильфиде», ставшей новым словом в искусстве, в «Жизели» появилась кантиленность пластики, усовершенствовалась форма адажио, танец стал основным выразительным средством и получил поэтическую одухотворенность. В сольные «фантастические» партии вошли разнообразные полеты, создающие впечатление воздушности персонажей. В едином ключе с ними были решены и танцы кордебалета. В «земных», нефантастических, образах танец приобрел национальную характерность, повышенную эмоциональность. Героини поднялись на пуанты, их танец по виртуозности стал походить на творчество виртуозов-инструменталистов того времени. Именно в «Жизели» балетный романтизм окончательно утвердился, началась симфонизация музыки и балета.
Через год, в 1842-м, «Жизель» была поставлена на сцене петербургского Большого театра французским балетмейстером Антуаном Титюсом Доши, более известным как Титюс. Эта постановка во многом воспроизвела парижский спектакль, за исключением некоторых видоизменений в танцах. Спустя шесть лет приехавшие в Петербург Перро и Гризи привнесли в спектакль новые краски. Следующую редакцию балета для Мариинского театра осуществил в 1884 году знаменитый балетмейстер Мариус Петипа (1818—1910). Позднее советскими балетмейстерами в разных театрах возобновлялись прежние постановки. В изданном клавире (Москва, 1985) значится: «Хореографический текст Ж. Перро, Ж. Коралли, М. Петипа в редакции Л. Лавровского».
Сюжет
Горное селение. Крестьяне собираются на праздник винограда. Появляются охотники — граф Альберт с оруженосцем. Альберт намного опередил других охотников, чтобы встретиться с понравившейся ему крестьянской девушкой. Граф и его оруженосец Вильфрид прячутся в одной из хижин, и вскоре Альберт выходит в простом платье. Вильфрид пытается отговорить господина от рискованного замысла, но граф приказывает ему удалиться и стучится в дверь домика, где живет юная Жизель. Альберт объясняется ей в любви. Любовную сцену прерывает Ганс. Рассерженный Альберт прогоняет его. Появляются подруги Жизели, она увлекает их в танце — ведь танцевать она любит больше всего на свете. Мать Жизели предупреждает девушку об опасности превращения в вилису, но та лишь упоенно танцует. Внезапно раздаются звуки рога. Это приближается охота. Альберт поспешно уходит, чтобы прибывшие не раскрыли его инкогнито. Вместе с охотниками появляются невеста Альберта Батильда и ее отец, герцог Курляндский. Жизель с любопытством рассматривает роскошный наряд знатной дамы. Батильда расспрашивает простодушную Жизель о ее занятиях, и та увлеченно рассказывает о сборе винограда, о нехитрых хозяйственных делах, но больше всего о танцах — своей страсти. Батильда дарит Жизели золотую цепь, которую та принимает со смущением и восторгом. Охотники расходятся, герцог и Батильда скрываются в домике Жизели. Из окна хижины, в которой переодевался Альберт, выбирается лесничий. В его руках драгоценное оружие, доказывающее высокое происхождение того, кто вскружил голову любимой Гансом Жизели. Начинается праздник. Альберт увлекает Жизель в танце. Ганс бросается между ними и трубит в рог, на звуки которого приходят охотники с герцогом и Батильдой. Обман раскрыт. Жизель бросает к ногам Батильды подаренную цепь и падает. Не выдержав потрясения, она умирает.
Деревенское кладбище ночью. К могиле Жизели приходит Ганс, горюющий о погибшей. Таинственные шорохи, болотные огни пугают лесничего, и он убегает. В дорожке лунного света возникает повелительница вилис Мирта. Она вызывает вилис, которые окружают могилу, готовясь встретить новую подругу традиционным ритуалом. Из могилы появляется призрачная фигура Жизели, ее движения послушны волшебному жезлу Мирты. Услышав шум, вилисы убегают. На кладбище появляется Альберт, мучимый скорбью и раскаянием. Напрасно верный оруженосец уговаривает его уйти из опасного места. Альберт остается. Внезапно он видит перед собой призрак Жизели и устремляется за ним. Вилисы, вернувшись с Гансом, заставляют его танцевать. Он, теряя силы, молит о спасении, но безжалостные мстительницы сталкивают его в воду и исчезают. Вскоре они возвращаются с новой жертвой — Альбертом. Жизель, пытаясь защитить любимого, подводит его к своей могиле, над которой установлен крест. Мирта взмахивает жезлом, но он ломается перед святыней. Жизель начинает танец, чтобы дать Альберту передышку, но он присоединяется к ней. Постепенно силы его иссякают; далекий звон возвещает рассвет, лишающий вилис их силы. Они скрываются. Под звуки охотничьего рога появляются слуги, разыскивающие графа. Жизель навсегда прощается с ним и опускается под землю. Альберт безутешен.
Музыка
Музыка Адана — не просто ритмический аккомпанемент танцам: она отличатся одухотворенностью и поэтичностью, создает настроение, намечает характеристики персонажей и сквозное музыкальное действие. «Душевный мир героев балета, воплощенный в классическом, или, вернее, романтическом танце, настолько опоэтизирован музыкой, а динамика сценических событий так чутко в ней отражена, что... рождается синтетическое единство, основанное на взаимопроникновении всех элементов, образующих новое качество — музыкально-хореографическую драматургию», — пишет исследователь балетного искусства В. Красовская.
Л. Михеева
«Жизель» была создана в эпоху романтического балета и стала его вершинным достижением. В ту пору в моде были сюжеты о сверхъестественном, о юношах, разрывающихся между обыденной жизнью и прельщающими их ундинами, сильфидами и другими таинственными существами из мира нереального. Легенда о девушках-вилисах, обманутых своими любимыми и умерших до свадьбы, казалась созданной для спектакля подобного рода. Французский литератор Теофиль Готье познакомился с этой историей в пересказе немецкого романтика Генриха Гейне. Сюжет понравился, тем более что героиня будущего балета была налицо. Чуть ранее этого парижского балетомана и критика пленил дебют очаровательной блондинки с голубыми глазами — балерины Карлотты Гризи. Своим желанием создать новый спектакль для нее Готье делится с опытным сценаристом Жюлем-Анри Вернуа де Сен-Жоржем, и они вместе в считанные дни сочиняют сюжет «Жизели». Руководством Парижской Оперы написание музыки было поручено опытному композитору Адольфу Адану (так по традиции именуется по-русски Adolphe Adam). Партитура была сочинена им за три недели. Хореографическую часть театр возложил на маститого Жана Коралли, однако не меньший вклад внес и молодой балетмейстер Жюль Перро, в ту пору муж Гризи, сочинивший по существу партию главной героини.
Сразу после премьеры балет был признан выдающимся достижением хореографического театра. Уже 18 декабря 1842 года балетмейстер Антуан Титюс знакомит с парижской новинкой Санкт-Петербург. Чуть ранее «Жизель» восхищает лондонцев, в следующем году зрителей миланской Ла Скала, в 1846 — бостонская премьера в США.
Уникальная созвучность трогательного сюжета и его хореографического воплощения сделали судьбу «Жизели» на редкость удачной. Прежде всего, в России. В 1850-х годах в Петербурге балет находился под присмотром одного из авторов — Жюля Перро. Здесь этот мастер выразительного танца продолжает совершенствовать спектакль: уточняет сцену сумасшествия Жизели, убирает пляски вилис вокруг креста, видоизменяет па-де-де героев во втором акте. Однако решительная коррекция танцевальных сцен принадлежит Мариусу Петипа (1887, 1899). Балетмейстер, бережно сохранив стиль романтического балета, огранил его настолько убедительно, что ныне Петипа по праву считается третьим автором хореографии «Жизели». Сегодня уже невозможно отделить редактуру Петипа от предыдущих постановок.
В таком виде спектакль существует на сцене Мариинского театра более ста лет, за одним, но существенным изменением. Авторский финал, где великодушная Жизель, уходя окончательно в иной мир, поручает любимого его невесте не мог сохраниться в двадцатом столетии. Человеческая трагедия героини не звучала убедительно при подобной концовке, явно основанной на сословном неравенстве героев. Новый финал, видимо, родился на рубеже XX столетия: Жизель, как утренний туман, растворяется в природе, безутешный Альберт предается отчаянию.
Как известно, демократические преобразования в Европе во второй половине XIX века резко сократили ассигнования на содержание балета. Полноценные труппы, которым было под силу достойно исполнять многоактные спектакли, остались лишь в России и Дании (здесь сохраняли балеты Августа Бурнонвиля). Так, благодаря вкладу Петипа и изменившимся условиям, Россия стала второй родиной «Жизели». Париж познакомился с ней заново в 1910 году. Сергей Дягилев в рамках «Русских сезонов» показал фактически петербургский спектакль. Главные партии исполняли Тамара Карсавина и Вацлав Нижинский. Успех был скромен: «Жизель» была показана всего 3 раза в Париже, несколько раз в иных городах и странах, но после 1914 года не входила в репертуар дягилевской труппы. Сокращенный вариант балета исполняла Анна Павлова со своей гастрольной труппой. В 1922 году в Берлине русские эмигранты создали «Русский романтический театр». Одной из первых постановок стала «Жизель» в редакции бывшего балетмейстера Мариинского театра Бориса Романова. В 1924 году романтический балет восстановили в Парижской Опере для другой знаменитой русской балерины Ольги Спесивцевой. Постановку Петипа воссоздавал по своим петербургским записям Николай Сергеев, бывший до революции режиссером Мариинского театра. Ему же обязан и английский балет постановкой 1932 года, ставшей эталонной для многих последующих западных реализаций.
В Москву петербургский вариант балета перенес Александр Горский (1907), дополнив его собственными творческими находками. В 1944 году Леонид Лавровский, возглавив Большой театр, сделал свою (весьма близкую к ленинградской) редакцию старинного спектакля. Именно ее с участием Галины Улановой показал Большой театр во время триумфальных лондонских гастролей 1956 года. Эти гастроли оказали решающее значение в осознании во всем мире неувядаемой ценности старинного балета. «Россия увидела в „Жизели" общечеловеческую драму и обессмертила ее», — писал очевидец. Нынешние постановки «Жизели» в различных балетных труппах мира достаточно близки друг другу и восходят к спектаклю Коралли-Перро-Петипа.
Известно, что драматургия балета складывается из трех ветвей: сюжетной, музыкальной и хореографической. Сложение происходит отнюдь не по арифметическим законам, однако достоинства каждого из компонентов немаловажны.
Сюжет балета ясен, он разнопланов, но компактен. Два акта, два мира — реальный и фантастический. Противопоставление мира мечты, недостижимого идеала и суровой действительности. В силу сословного неравенства любовь героев возможна лишь в призрачном мире. Человеческая любовь бессмертна и побеждает саму смерть. «Жизель» выгодно отличается от иных балетов эпохи романтизма тем, что ее героиня — молодая девушка, а не ундина, сильфида или иное таинственное существо. Именно это обусловило удивительное разнообразие многоликого образа Жизели. И соответствующий эмоциональный отклик зрителя на ее трогательную судьбу. Характеры других героев также достаточно разработаны и допускают исполнительскую интерпретацию. Музыку известного оперного и балетного композитора Адана (1803-1856) отличает чисто французское изящество и мелодичность. Асафьев отмечал: «Как мастерски выпуклы характеры, как гибки в своей простоте и незатейливости напевы танцев и как строг рисунок этих мелодий при всей их нежной отзывчивости». Одно время музыкальная основа «Жизели» считалась простоватой и недостаточно соответствующей современным требованиям. Опомнившись, поняли прелесть искренней простоты, дающей простор мыслям и танцам. Сегодня музыка балета исполняется в концертных залах, звучит по радио, записывается на компакт-диски.
Все же главное богатство «Жизели» — ее хореография. От Перро балету достался его излюбленный действенный танец. Большинство сольных и массовых сцен «Жизели», решенных средствами развитой классической хореографии, не служит дивертисментным украшением, а активно продвигает вперед действие спектакля. В то же время этот балет характеризуется экономией выразительных средств. Так, всюду доминирует арабеск — одна из красивейших форм классического танца. Арабеск — основа танцевального образа героини, ее подруг в первом акте и вилис во втором. Отличает «Жизель» и то, что это не чисто женский балет. Альберт — не пассивный партнер балерины, его танец вторит танцу Жизели и соперничает с ним. Хореографическая красота массовых сцен царства вилис пленяет зрителя всегда. Однако полное впечатление от балета получаешь, когда исполнители главных ролей достойно и по-своему убедительно интерпретируют свои партии.
При неизменном рисунке танца исполнительницы роли Жизели нередко предстают перед зрителем психологически различными личностями. Подобное многообразие — примета истинно классического сценического образа. Одна из устойчивых трактовок идет от первой Жизели — Карлотты Гризи. Известный критик в начале прошлого века так характеризовал образ: «Молоденькая девушка с танцами пластически-кокетливыми в первом акте „Жизели", затем поэтически-воздушными и дымно-легкими во втором». Сегодня многие балерины добавляют к этому искусно вычерченные «сильфидные» позировки, подчеркивают ирреальность героини в загробном мире. А ведь балет славит любовь, побеждающую смерть. Благодаря своему сильному чувству Жизель остается человечной и в царстве вилис, этим она и отличается от них.
Другая традиция идет от великой Ольги Спесивцевой. Ее Жизель была обречена с самого начала. Сквозь заданные ролью шаловливость и непосредственность, героиня предчувствует злой рок с самого начала. Смерть подтверждает безжалостность реального мира, самоотверженность героини во втором акте — очередной укор и Альберту, и всем живым. Такая трактовка образа Жизели безусловно повлияла на интерпретацию многих балерин, однако убедительна она лишь у очень немногих. Трагический дар Спесивцевой и ее личностная судьба — уникальны.
Более гармонично иное понимание роли. Наиболее убедительной здесь считается Жизель, созданная Галиной Улановой. После ее лондонских выступлений 1956 года известный английский критик отмечал: «Одна Уланова создала полный и цельный образ, сделала из этой роли видение великой любви, а не только грустный роман обманутой девушки. Веселость Улановой проста и искренна. Поэтому, когда начинается трагедия, мы поражены и убиты вместе с ней». Улановская Жизель не выглядела героичной, но была несгибаемой. Она, так же как и ее Мария из «Бахчисарайского фонтана», безмолвно учила современников не покоряться злу и насилию.
Перемены в понимании главной мужской партии в значительной степени связаны со временем. Для авторов балета Альберт не был злодеем. Привычная для тех времен интрижка графа с поселянкой совсем не обязательно должна была кончаться не только трагически, но даже печально. Фатальными оказались обстоятельства, к тому же юноша осознал свою вину, он чуть сам не погиб из-за своего чувства. Отсюда и финал спектакля, о котором мы уже говорили. С демократизацией жизни старое оправдание уже не годилось. В тридцатых-пятидесятых годах прошлого века многие советские Альберты, исполненные социальным гневом, играли его коварным соблазнителем. Бедная крестьянка была сознательно обманута, ее участь была изначально незавидна. Позже молодые исполнители не могли, да и не хотели натягивать на себя подобную личину. Юный герой Михаила Барышникова был искренне увлечен, его чувству верила не только Жизель, но и зритель. Искренность не отменяла тяжесть вины и глубину раскаяния.
С оценкой нравственности образа Альберта связана судьба его антипода и соперника Ганса, честного и привлекательного труженика, давно и искренне любящего героиню. Так почему же смерть настигает невинного, а не морально виноватого графа? Здесь необходимо напомнить, что «Жизель» — романтический балет. Жизель любит Альберта, а не Ганса, и, следовательно, по законам романтизма, все решает Любовь.
Созданный более полутора веков назад балет и сегодня вызывает интерес благодаря уникальному сочетанию трогательного сюжета и редкой насыщенности спектакля сольным и ансамблевым танцем.
А. Деген, И. Ступников
