The Government Inspector
Хореографическая транскрипция комедии Н. Гоголя в 2 актах.
Композитор А. Чайковский, сценарист О. Виноградов при участии А. Петрова, балетмейстер О. Виноградов, художники И. Пресс и В. Окунев, дирижер Д. Далгат.
Премьера состоялась 12 августа 1980 года в Ленинградском государственном академическом театре оперы и балета имени С. М. Кирова (Мариинский театр).
Столичный департамент. Борьба чиновников за лучшее кресло. «Работа» началась. Марш-парад бумаг, вариации приказов и постановлений. Чмыхов отправляет Городничему письмо о грядущем приезде ревизора.
Панорама города N. Сюита чиновников: проходы Земляники, Шпекина, Ляпкина-Тяпкина, Хлопова и других. Городничий получает письмо. Страх.
Бегство Хлестакова от долгов. Монолог Хлестакова. Встреча Хлестакова с чиновниками города N. Дуэт Хлестакова и Городничего. Представление чиновников. Марш парад по городу: городовые с метлами, переодевание народа, «потемкинские деревни».
Дом Городничего. Суматоха, парад блюд, гости. Хлестаков. Сюита его вранья: департамент, курьеры, бал в столице, «брат Пушкин», военный парад. Пораженные чиновники сговариваются о взятках. Марья Антоновна мечтает...
Сюита взяток: чиновники поочередно вручают Хлестакову танцующие денежные купюры. На радостях Хлестаков пишет письмо в Петербург.
Дуэт Хлестакова и Марьи Антоновны. Дуэт Хлестакова с Анной Андреевной. Обручение Хлестакова с Марьей Антоновной. Счастливый жених на тройке уезжает, обещая вернуться за невестой и тестем с тещей.
Почтмейстер «работает» с письмами. Обнаружение письма Хлестакова. Прием у Городничего. Поздравления чиновников по поводу женитьбы дочери и ожидаемого счастья. Почтмейстер приносит письмо Хлестакова. Его читают все по очереди.
Известие о приезде настоящего ревизора.
«Немая сцена».
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ.
Отечественный балет в двадцатом веке с большим или меньшим успехом осуществил хореографические транскрипции романов Толстого и Достоевского, пьес Пушкина и Лермонтова. Но даже на этом фоне стремление создать балет на основе бессмертной комедии Гоголя «Ревизор» кажется шагом почти безрассудным.
Это понимал и балетмейстер Олег Виноградов: «Я всегда занимался поиском новых тем в балете. В процессе работы (я работал над „Ревизором" одиннадцать лет) я понял, в чем заключалась основная сложность „перевода" комедии Гоголя на язык танца. С одной стороны, в пьесе есть видимая и заманчивая легкость для ее постановки в балете — это очень ярко очерченные самим Гоголем гротескные образы персонажей, образы-маски. Здесь, конечно же, представляется прекрасная возможность для использования хореографической пантомимы, пластики, жеста и т. д. Но гениальность „Ревизора", прежде всего, заключена в самом гоголевском тексте, в языке, а в балете мы как раз лишены этого самого главного компонента. Фразы, которые все знают наизусть, которых всегда ждут со сцены, в нашем балете, естественно, не прозвучат».
Понимая неизбежные потери, авторы балета позволили себе ввести сцены, отсутствующие в пьесе. Так, уже в прологе балета зритель видел столичный петербургский департамент — гипертрофированный образ чиновничьего муравейника. Возникал, проникнутый истинно гоголевским гневом, символ бессмысленной и тупой «машины делопроизводства», своими метастазами разъедающей всю Россию. Именно отсюда, из департамента, летит в захолустный город письмо-уведомление Чмыхова, разбудившее в Городничем великий страх и создавшее почву для похождений Хлестакова.
Конструкция поворачивалась, и на месте департамента возникал уездный городок. Этот покосившийся мирок неусыпно поддерживали двое городовых — этакие провинциальные атланты. Авторы спектакля прочитали «Ревизора» глазами современного человека, осознающего причины, по которым естественное человеческое стремление к лучшей жизни выродилось в желание, по выражению Гоголя, «не пропускать того, что плывет в руки», урвать сегодня то, что завтра может не достаться никому.
Балет создавался не только соавторами, но и единомышленниками. Пластика персонажей как бы рождалась из острой, порой пародийной музыки Александра Чайковского. Тридцатичетырехлетний ученик Тихона Хренникова уже был автором комической оперы «Дедушка Крылов смеется» и ряда инструментальных концертов. Его склонность к фарсу, гротеску ярко проявилась в гоголевском балете, которым ныне маститый композитор, дебютировал в хореографическом театре.
Композитор использовал неожиданные звукосочетания, необычные оркестровые эффекты. Музыкальной характеристикой Городничего стал посвист флейты-пикколо на фоне резких звуков медной оркестровой группы. Хлестаковская легкость мыслей передавалась наивным, почти детским мотивчиком, внезапно трансформировавшимся в шлягеры из классических произведений и даже кинофильмов. Критики находили даже, что стиль музыки напоминает балетные сочинения молодого Шостаковича.
В балетах Виноградова сценография всегда не украшение спектакля, а его составная часть, расширяющая образный строй действия. В «Ревизоре» собственно декорации отсутствуют. Вся сцена затянута черным бархатом, и лишь посредине, на поворачивающейся конструкции, художники спектакля Ирина Пресс и Вячеслав Окунев выстроили квинтэссенцию захолустного городишки, набитого нажитым барахлом мирка Городничего.
«Ревизор» — спектакль сатирический, лишенный привычной лирико-романтической линии, что в практике балетного театра явление не столь частое. Хореографический язык балета сознательно разнохарактерен: виртуозный классический танец соседствует с пародией на него, свободная пантомима сменяется остроумными танцевальными «фразами». Отдельные сцены объединены в своеобразные танцевальные сюиты.
Наиболее удачной была сюита вранья Хлестакова, где танцевали и «тысяча курьеров», и «брат Пушкин», и целая, ожидающая «указаний», армия. Смех — нечастый гость в балете, но как зрителю было сдержать его, когда знакомство Городничего с Хлестаковым происходило без музыки, под интонационно разнообразный кашель персонажей: начальственный — одного, жалобно-хвастливый — другого. Или в уморительном «дуэте» мечтающей за пианино Марьи Антоновны, с являющемся ее воображению ангелоподобным (даже с крылышками) Хлестаковым.
Известно, что подлинный успех комедии невозможен без ярких исполнительских удач. На премьере «Ревизора» хотелось отметить почти всех. Какие типажи в «хороводе» чиновников! Паукообразный Полицмейстер (Анатолий Иваненко), робкий смотритель училищ Хлопов (Марат Кумысников), глуповато-наглый попечитель богоугодных заведений Земляника (Петр Русанов), прожженный взяточник судья Ляпкин-Тяпкин (Геннадий Бабанин), любопытный, но недалекий почтмейстер Шпекин (Валерий Емец) и сколь различные, столь и не разлучные Бобчинский (Виктор Федоров) и Добчинский (Виталий Цветков).
Эти шаржированные фигуры, по замыслу хореографа, были не только смешны, но и страшны своей звериной цепкостью, желанием не упустить своего, любой ценой удержаться на своем отвоеванном у судьбы месте. Наталья Большакова рисовала свою Марью Антоновну ленивой, перезрелой девицей. Внешнее жеманство лишь слегка прикрывало ее кошачью хищность. У Нинеллы Кургапкиной Анна Андреевна — особа молодящаяся, чувствительная и мечтательная до глупости. Дружным смехом встречал зал проплывающего над сценой «влюбленного» Хлестакова, пригрезившегося ей в их будущей сладкой петербургской жизни.
Украшением спектакля стала талантливая и во многом необычная интерпретация двух главных персонажей хореографической комедии. Городничий задуман балетмейстером и реализован Николаем Ковмиром отнюдь не в принятой классической статичности и пантомиме. Напротив, его отличает (и даже возвышает над прочими) именно умение мгновенно трансформировать свое поведение. Простой народ он почти физически подавляет своими мощными прыжками, с чиновниками являет образец предводителя, этакого орла среди кукушек. Зато перед мнимым ревизором он заискивает почти по-собачьи, буквально «на задних лапках». И наконец, в финале — растерянный и жалкий обманутый обманщик.
Иван Александрович Хлестаков в трактовке Вадима Гуляева — артист по натуре. Про таких говорят: «Ему бы на сцену». Даже наедине с самим собой он играет непрерывно и самозабвенно, мгновенно переходя от траурных ламентаций к почти наполеоновским вспышкам честолюбия. Да, он неудачник в жизни, но, как ребенок, в один миг забывает все старые обиды и огорчения. Его несет стихия импровизированного, почти «концертного» вранья, возникающих и тут же гаснущих страстишек и безудержного желания обогатиться за чужой счет.
Со школьной скамьи все мы помним, что «Ревизор» кончается знаменитой немой сценой. На драматической сцене молчание оглушает, но чем заменить его в балете? Хореограф нашел свое неожиданное и остроумное решение. История близится к развязке. Бесследно исчез на тройке Хлестаков. Почтмейстер познакомился с письмом в Петербург (в этом балете все письма, как и денежные купюры, танцуют) и оповестил об его содержании все общество. Отчаяние Городничего не знает границ, а тут еще некстати врывается запоздалая депутация с подарками от «простого народа». Всеобщее замешательство прорезает звук трубы а гонца, возвещающего о приезде истинного ревизора. Все расступаются, и зритель видит наших «героев», с которых спали столь дорогие их сердцу мундиры. Перед лицом истинной оценки их «трудов» они становились наги и беспомощны (к телу исполнителей мгновенно приставлялись картонные «обнаженные» фигуры).
Но и это еще не финал. Из середины конструкции прямо на зрителя начинает бить яркий луч прожектора, и в этом слепящем свете на авансцену медленно выходит самый главный ревизор человеческих душ — Николай Васильевич Гоголь. «Над кем смеетесь, господа...»
Спектакль за отпущенные ему судьбой 8 лет выдержал более 40 представлений. На парижских гастролях 1982 года он позабавил мало знакомых с гоголевским первоисточником французов недюжинной фантазией, остроумием и выдумкой. Для многих первых исполнителей их роли в «Ревизоре» стали последними в их творческой жизни. Сменившие их в спектакле артисты не смогли достичь уровня «первооткрывателей». Театр потерял столь редкий в его репертуаре комедийный балет.
А. Деген, И. Ступников
