Талантливому киноактеру исполнилось бы 70
Неординарность актера легко измерить его жизненным опытом, в котором, будто в зеркале, отражается талант как таковой. А комедийный талант Брондукова выходил далеко за пределы экрана. «Мой отец был поляком, мать — русской, а по паспорту я — украинец» — это была одна из любимых шуток Брондукова. Борислав играл не только на съемочной площадке. Когда друзья или знакомые спрашивали, чему он учит своих детей, он отвечал: «Я учу их на Брежнева».
Не унимался Брондуков и на публике. Например, на Всесоюзном кинофестивале 1969 года в Ленинграде Борислав стал причиной курьеза. Украина представляла картину Леонида Осыки «Каменный крест», где Брондуков замечательно сыграл вора и был удостоен приза за лучшую мужскую роль. Когда актер явился на пресс-конференцию, его сразу же обступили журналисты. Среди вопросов прозвучал довольно банальный: «Кого еще вы хотели бы сыграть?» Брондуков ответил: «Ленина». Микрофоны стали быстро исчезать, журналисты поспешно отступали от Брондукова. А он удивленно: «Да вы не так поняли! Я имел в виду роль Ленина в Театре сатиры...» Тут уж вообще все разбежались. Кстати, украинский актер и режиссер Иван Миколайчук считал, что в отличие от многих других актеров, Брондуков мог бы с успехом играть царей.
А еще Борислав любил разыгрывать сцены на улице. В начале 1960-х, когда Боря был еще студентом, переход через улицу в недозволенном месте облагался штрафом в тридцать копеек. Однажды Брондуков перешел Крещатик возле Бессарабского рынка. Милиционер ловит его и требует штраф. Боря достает из кармана горсть по одной копейке и начинает считать. Милиционер подгоняет Борю, а тот: «Ой, вы меня сбили!» — и начинает сначала. Прохожие останавливаются, интересуются, что здесь происходит, а Боря: «Ой, вы опять меня сбили!»
Постепенно собираются люди, и уже какая-то женщина ругает милиционера, мол, чего это он издевается над студентом. А Боря за свое: «Ну не сбивайте меня!» Тогда милиционер не выдерживает: «Убирайся отсюда, что б я тебя больше не видел!» — «Э, нет, — говорит Боря, — я заплачу-таки этот штраф». И начинает все сначала...
Говорят, Брондуков любил, а главное — умел, рассказывать анекдоты. Но если послушать истории, которые происходили с актером на самом деле, то выйдет не хуже любого анекдота.
Когда в Киев приехала одна известная певица, то студенты Киевского театрального института решили посетить ее концерт. Билетов не было, и они стали просить, чтобы их пропустили. А их не пускают. Тогда Брондуков спрашивает у билетера: «Где здесь администратор?» — «Вон там сидит», — отвечает билетер. Брондуков пошел... Через пять минут возвращается: «Так, тут со мной шесть человек...», — отсчитывает своих собратьев, и те, минуя билетера, сразу же растворяются в толпе. Билетер растерянно спрашивает: «А что сказал администратор?». «Я его не встретил», — ответил Боря, углубляясь в толпу.
Киноактер — профессия драматичная, одна из самых рискованных. Актер репертуарного театра имеет больше шансов регулярно получать роли, а в работе киноактеров многое зависит не столько от таланта, сколько от удачи, везения и подобных факторов. Впрочем, как и в жизни...
Б.Брондуков — инспектор Лестрейд Судьба не баловала Брондукова. Ему довелось сыграть более ста ролей в кино, но большие можно пересчитать на пальцах: «Каменный крест», «Зеленый фургон», «Тревожный месяц вересень», «Вас ожидает гражданка Никанорова», «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона»... Как говорится, не роль красит актера, а актер наполняет собой любую роль, и все же...
На улице его узнавали, просили автографы, приглашали выпить. Он был бодр и весел, дурачился, шутил и смеялся. А умер от тяжелой болезни и в безвестности. Даже на пике своей популярности, бывало, пел грустные протяжные песни. При этом голос его чуть дрожал. Все это не вязалось с обликом Брондукова-клоуна, который должен непременно смешить.
А когда оставался один, бывало, и плакал... Однажды Иван Гаврилюк, друг и коллега Брондукова, случайно увидел Борины слезы. Это поразило Ивана: «Когда человек, который жестом, фразой или словом может рассмешить тысячи людей, вдруг плачет в одиночестве, тогда мне становится страшно!..»
И все же большинство из нас помнят Борислава Брондукова совсем другим: забавным ковбоем в фильме «Человек с бульвара Капуцинов», самоуверенным до комичности инспектором Скотленд-Ярда в «Приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона», народным, как сказал бы Иосиф Виссарионович, «социально близким», героем в «Зеленом фургоне», блестящим мастером эпизода в картинах Георгия Данелия и Эльдара Рязанова.
— Я много раз видел Брондукова в различных ролях, но сначала мне и в голову не приходило, что когда-нибудь мы будем работать вместе, — признается режиссер «Приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона» Игорь МАСЛЕННИКОВ. — Когда команда для фильмов о Холмсе уже была собрана, передо мной встала задача: найти на роль Лестрейда комичного, смешного, забавного актера, потому что именно таким был Лестрейд в сценарии. Я начал прикидывать, кто бы мог это сыграть. Выяснилось, что все наши комики какие-то очень уж русские, и найти «англичанина» — это целая проблема. Типологически, вроде, ничего, но как только начинают играть, то сразу что-то неанглийское выходит. А Брондуков был и комичным персонажем, и, как мне показалось, интернациональным.
— Как Брондуков отреагировал на ваше предложение?
— Он мне сразу сказал: «Какой я англичанин? У меня же хохляцкий акцент!» Я сказал, что мы сможем переозвучить. Уже тогда существовала этическая норма, согласно которой озвучивать исполнителя чужим голосом без его разрешения было нельзя. Тогда Боря сам назвал мне человека: «Хорошо, если это будет Игорь Ефимов». Был у нас на «Ленфильме» такой актер, работавший в основном в дубляжной группе. Позже он сыграл роль фальшивомонетчика в нашем фильме «Двадцатый век начинается».
— Как Брондукова воспринимали его коллеги?
— Боря настолько вошел в роль, и всем это так нравилось, что удовольствие было колоссальное. А Рина Зеленая была просто влюблена в него. «Инспектор Лестрейд!» — объявляла она и брезгливо пропускала в дверь это «скотлендярдовское чучело». «Прочь, чудовище!» — говорила она в другой раз. Но каждый день спрашивала меня: «Будет ли сегодня на съемках присутствовать инспектор Лестрейд?» Она понимала в актерах!..
Брондуков был не просто исполнитель, а очень искренний, органичный, естественный актер, хорошо наполняющий собой любую роль. Он так же органичен, как и Жан Габен, к примеру. Только Жан Габен — другой человек, и органика у него другая.
— То есть свой темперамент, какие-то нюансы жизненного поведения Брондуков органично переносил на съемочную площадку?
— Да. И это было удивительно! Я неслучайно привел пример Жана Габена, потому что кажется, что этот актер ничего не делает, с ним ничего не происходит, но при этом во всех фильмах он разный. Это особая одаренность, талант. Таким был и Брондуков.
— Работа над ролью Лестрейда далась Брондукову легко?
— Актеры кино находятся в таком положении, когда должны абсолютно поверить в режиссера. Потому что только режиссер держит в голове всю конструкцию фильма, общее представление. Хорошие киноактеры тем и отличаются — детской доверчивостью к тому, что просит режиссер. У нас с Брондуковым была пара бесед, и он как-то очень легко все ухватил. Большое значение имела труппа, которую я собрал. Все находили общий язык, жили дружно, к тому же большинство актеров приехало из других городов, поэтому у них была возможность общаться на уровне гостиниц. А когда доходило до дела, то Брондуков тем и отличался — полным пластическим доверием тому, что предстояло сделать.
С художником по костюмам Неллей Лев мы не сразу нашли образ Лестрейда. Он должен быть, конечно, англичанином — твид, стоячий воротничок, гетры, штаны гольф... И тут на помощь пришел Чарли Чаплин: именно он «подсказал» нам, что все должно быть кургузым, севшим после стирки, — Лестрейду все мало, он из всего вылезает, все у него затянуто «в дудочку». И Боря сразу понял, как надо играть. Через этот облик, через эти гетры и дурацкую кепку понял, кто он такой в нашей истории.
— Чем Брондуков отличался в обычной жизни?
— Он был просто набит анекдотами. Многие актеры — анекдотчики, это так принято, но Боря в этом смысле был удивительным кладом. Как только он появлялся, все ждали чего-то смешного. В основном это каким-то образом касалось украинской тематики — сала, горилки и всякого такого. Он был душой компании, человеком открытым, забавным и очень приветливым.
— Поначалу я побаивался Борю, зная по предварительным слухам, что он взрывной и обидчивый, — говорит режиссер «Зеленого фургона» Александр ПАВЛОВСКИЙ. — И когда он приехал на съемку в Одессу, мы долгое время притирались. Сразу возникла щепетильная этическая тема: на каком языке он будет разговаривать? Понятно, что говорить должен по-украински. С другой стороны, фильм — по заказу Центрального телевидения. Поэтому он должен говорить на некоем суржике, но не на таком развязно-эстрадном, как Данилко, а на том самом суржике, который действительно существует в селах южной Украины.
— А когда вы поняли, что Брондуков вас «признал»?
— Поначалу у нас были рабочие отношения: на съемках встречались, на съемках и прощались — присматривались друг к другу. И долго не выпивали вместе. Это было связано еще и с тем, что я был очень занят. Но знал, что они с Димой Харатьяном и с Костей Григорьевым, который играл начоперрота, собирались вечерами. У меня все времени не было: это же телевизионная картина — денег мало, а объем работы большой. Но под конец съемок мы с Борей сблизились и уже выпивали.
— И песни пели?
— И песни пели, конечно. Боря — человек заводной. И, конечно же, не хватало... и, конечно же, бегали в магазин... и стали друзьями. Он у меня снялся еще в двух картинах — «Светлая личность» и в фильме «И черт с нами!», в которой сыграл начальника городской милиции.
В общении с популярными артистами он был слегка скован. Но потом, когда мы сдружились, он открылся как очень нежный, застенчивый человек. Можно сказать, это была некая внутренняя культура, присущая людям провинциальным, в хорошем смысле этого слова.
— А на актерской работе это сказывалось?
— Нет. Наоборот, во время съемок Боря очень много предлагал. Возможно, под воздействием того, что раньше в «Зеленом фургоне» Генриха Габая эту же роль играл Юрий Тимошенко, и она была разоблачительно-комедийной. А Борина роль очень трогательная. Мы сознательно шли на это, искали в его герое то, что называется «сермяжностью», то есть некую народную правду. Ведь главный герой, которого сыграл Харатьян, — убежденный революционер, адвокат Червень — бандит. А есть еще обыкновенный маленький человек, которого заставили быть милиционером, дали ему винтовку. Он милиционером стал по той же причине, по которой отчасти и сейчас становятся. Это единственное место, где сельский человек, когда голод вокруг, может выжить и семью прокормить. И мы с Борей искали поведению его героя именно такое оправдание: надо накормить всех родственников, которые смотрят на него как на начальника с винтовкой.
— Какие сцены были предложены Брондуковым?
— В картине есть эпизод, где Грищенко с Патрикеевым едут на телеге в Одессу, останавливаются на плавнях, и Грищенко в кальсонах купается с конем. Это не имело к сюжету никакого отношения. Просто было жарко, и лошадь повели купаться. В том месте полно гадюк, и мы боялись туда входить — были в высоких сапогах, с палками. А Боря разделся до кальсон и говорит мне: «Сашко, а ну подывысь!..» Пошел к лошади и стал в нее плескать. А наш оператор Витя Крутин как хроникер схватил камеру и стал снимать. Обычно операторы игрового кино — неповоротливые: «Вот это надо включить, здесь подсветить...», — и все живое теряется, когда они начинают заводить свою атрибутику. А Витя был другой человек: они с Борей нашли друг друга, хорошо почувствовали эту картину.
Боря предложил и финальный эпизод, когда арестованный Грищенко картошку на гауптвахте чистит, — таков итог всей его роли. В сценарии этой сцены не было. Когда мы поняли, что роль все равно получилась разоблачительной, то придумали следущее: сидит этот Грищенко уже без ремня, без винтовки, без всей этой бравости, сидит, согнувшись, картошку чистит и не знает своей дальнейшей судьбы. А ведь в то время на гауптвахте и шлепнуть могли. Это последнее, что осталось в картине, — несчастный человек.
— Можно ли отнести Брондукова к старой актерской школе, мастера которой готовились к роли основательно, а не просто приходили на съемку и выполняли указания режиссера?
— Пожалуй, да. Думаю, это связано с тем, что Боря снимался мало. А поскольку человек он, несомненно, талантливый, то имел большой внутренний запас, который ждал востребованности. У всех больших артистов существует недовостребованность. Например, покойный Саша Демьяненко, который в «Зеленом фургоне» играл Шестакова, мечтал и о других ролях, о классике. Но у Саши хотя бы в театре была такая возможность, а у Бори этого не было.
— Говорят, что Брондуков был очень словоохотливый на площадке, всегда анекдоты рассказывал...
— Анекдоты, да... И не только на съемочной площадке. Это была как бы вторая половина его жизни. Он сперва приходит зажатый, сидит в гримерной и молчит. Но как только его «заденут», и он почувствует, что вписался в коллектив, тут мешок открывается: анекдоты, случаи со съемочных площадок, истории из его жизни, детства — все, что угодно! Рассказчик он был замечательный. Не знаю, выступал ли он с эстрады, но встречи со зрителями были. Его возили, ведь достаточно на афише написать, что будет Брондуков, и зритель просто повалит.
— В чем выражалась зрительская любовь к Брондукову?
— Все его роли, начиная с «Афони», просто растащили на цитаты! Года через три после выхода «Зеленого фургона» стоял я зимой на троллейбусной остановке. А зимой в Одессе гололед, транспорт ходит очень плохо. Минут через сорок подъехал наконец троллейбус, а народу — полно. Люди залезают, залезают в салон, и уже некуда лезть — висят, но не сходят. Водитель ехать не хочет, говорит в микрофон: «Освободите заднюю площадку!» А там за какой-то полной женщиной повисли два пацана. И эта женщина, вместо которой можно было бы четверых впихнуть, стала требовать, чтобы они сошли. А они, наоборот, еще больше надавили на нее: «Вы, мамаша, проходите и не волнуйтесь — мы вас сзаду прикроем», — произнес Борину реплику один из ребят. А когда реплики «уходят в народ», это и есть первый признак любви к артисту, признак популярности. Конечно, зрители его любили: это же отдельный персонаж в нашем кино!
— Чего не любил Брондуков?
— Терпеть не мог панибратства. А с панибратством лезли многие из-за того, что он маленький, смешной, «простецкий». Особенно на улице к нему многие обращались на «ты», иногда, с предложениями типа «Давай выпьем!» И он сразу зажимался. То же самое и в съемочной группе. Это вовсе не значит, что он был чванливым. Он был свойский человек, но когда незнакомец похлопывал его по плечу, то Боря тут же закрывался и, как говорится, иголки выпускал.
— Оберегал свой внутренний мир?
— Видимо, да. Ведь многие лезли в этот мир, думая, что Брондуков в жизни такой, как на экране. А он не такой — он талантливый, умный, образованный, интеллигентный человек. Это он играл такого. Борин внутренний мир не соответствовал его внешности. В этом и заключается глубина таких актеров, как Брондуков, Папанов или Демьяненко, их актерское достоинство. Вот Коля Караченцов, играя глупые роли, всем при этом демонстрирует: смотрите, мол, какой я умный играю эту глупую роль. Это водевильный ход из французской комедии, когда глупость демонстрируется. А Боря не играл свои персонажи глупыми, он играл их достоверными.
— В этом и заключается актерское обаяние Брондукова: какую бы роль он ни играл, он был абсолютно достоверным, — утверждает Георгий ДАНЕЛИЯ, снимавший Брондукова в фильмах «Афоня», «Осенний марафон», «Слезы капали» и «Мимино». — Например, в «Афоне» такое впечатление, что на роль Федула взяли не актера Брондукова, одели и загримировали, а настоящего алкаша — настолько он убедительный!
Я помню, когда мы снимали ресторан, а ресторан снимают ночью, то Брондуков вышел подышать воздухом. Назад швейцар его ни за что не впускал, сколько бы тот ни говорил, что он актер. В конце концов забрали Борю в милицию. Мы едва вытащили его оттуда, поскольку дежурный милиционер тоже не верил в то, что он артист.
С другой стороны, когда мы снимали в Ростове «Слезы капали», жили в гостинице, то однажды вечером я услышал, что в ресторане кто-то поет по-французски. Пошел туда. Народу было много, по сцене ходил Брондуков и пел французские песни. Создавалось полное впечатление, что это французский шансонье. Я не мог поверить, что этот самый шансонье сыграл у нас Федула. Настолько он был разносторонний, в том числе и музыкальный! И жаль, что и я, и другие режиссеры в своих фильмах использовали его в одном амплуа. Он мог играть совсем другие роли. Куравлев же играет гестаповца в «Семнадцати мгновениях весны», и играет довольно убедительно. А его в основном брали на роли типа Афони или «живет такой парень».
— Вы считаете, что Брондуков мог играть и трагедийные роли?
— Хороший актер может играть все. Например, Сергея Филиппова использовали однотипно — только на комедийные роли брали. Но у него, и это видно даже по роли Кисы Воробьянинова из «Двенадцати стульев», гораздо шире был диапазон. Игорь Ильинский в немом кино тоже выступал лишь как комедийный персонаж, зато в театре играл много разнообразных ролей, и всегда хорошо.
— Брондуков мог бы сыграть Гамлета?
— Конечно. Начинающего актера воспринимают стереотипно, по его первым ролям. И поначалу появление Брондукова в роли Гамлета, возможно, и вызвало бы усмешку у зрителя, но на этом бы и закончилось — он все равно убедил бы. Не понимаю, почему именно Гамлета приводят в пример? В том возрасте, в каком я застал Брондукова, я не взял бы его на Гамлета из-за физических данных. К примеру, Евгений Леонов мог бы сыграть Гамлета? Мог бы. Но взял бы я его на Гамлета? Нет. А вот на короля Лира взял бы и одного, и второго. Брондуков — яркий актер с комедийным даром, что бывает довольно редко.
Публикацию подготовил Олексий-Нестор Науменко