Вера Сторожева: «Творчество нельзя разделить по принципу „м“ и „ж“»

Вера Сторожева

Премьера фильма Веры Сторожевой «Компенсация» состоялась на ХVIII Выборгском кинофестивале. Здесь по «Выборгскому счету» она когда-то получила приз за свой дебют в игровом кино «Небо. Самолет. Девушка», здесь была председателем жюри, и, наконец, представила свою новую работу, выступив в необычном для себя жанре криминальной драмы. Осенью «Компенсацию» показали в Доме кино в Москве.

— Вера Михайловна, как принимали выборгцы вашу картину? Многие режиссеры отмечают, что за восемнадцать лет своего существования Выборгский кинофестиваль воспитал очень чуткого, думающего зрителя.

— Да, поэтому для меня было очень важным именно здесь увидеть реакцию зала перед прокатом. Мне хотелось, чтобы «Компенсация», была интересна и взрослым, и детям. Чтобы они поняли — у каждого человека есть своя правда. А главное послание картины состоит в том, что ничто в жизни не проходит просто так, мы за все платим и должны уметь прощать, потому что все люди делают ошибки, особенно мужчины.

Судя по полному залу самого большого в городе кинотеатра «Выборг-палас», по мыслям, которыми люди делились со мной после показа, это получилось. Я слышала, как одна женщина после просмотра спрашивала у своего спутника: почему все так закончилось? И он ей ответил: потому что дети ни в чем не виноваты, но именно они расплачиваются за грехи родителей. Это и есть главная мысль фильма. А одним из почетных гостей фестиваля был местный батюшка. После просмотра он сказал, что будет раздавать диски с нашей картиной всем мужчинам, посещающим храм. Значит, мы трудились не напрасно.

— Как вы считаете, на самом ли деле существует женское и мужское кино?

— Конечно, кино, которое делают женщины, более эмоционально, глубже вникает в перипетии женской души, во все то, что изначально важно для женщин. Но мне не нравится разделение на женское и мужское кино, потому что ни одну область искусства не разделяют, как туалет: на мужской и женский. Тем не менее многие зарубежные фестивали включают в себя программы типа «женский взгляд», и я неминуемо в них участвую. В этом есть смысл, потому что фильмы, которые делают женщины-режиссеры, имеют особый вкус и колорит.

Кино — искусство, с одной стороны, коллективное, с другой — индивидуальное. В группе может быть 70 человек, среди которых большинство — мужчины, но если режиссер — женщина, женская доминанта все равно пробивается. Режиссура — очень сильное индивидуальное творчество. Мой педагог Паола Волкова говорила: фильм — это ваш рентгеновский снимок, невзирая на то, что у него есть автор сценария. «Компенсацию» в «мужском» жанре криминальной драмы мы делали женской командой: я, Наталья Назарова — автор сценария, Татьяна Сергиенко — продюсер.

— Но если фильм — это рентгеновский снимок режиссера, пережили ли вы нечто подобное тому, что произошло с вашими юными героинями?

— Нет, к счастью, я выросла в благополучной семье, была младшим ребенком, меня баловали, любили. Ничего подобного не было и с моими детьми, которых мы растили вдвоем с мужем. Но все человеческие проблемы впитываются из ноосферы. Не обязательно все самому пережить, можно отождествиться со своими героями и почувствовать их боль. Семья, из которой ушел отец, — давно обыденное явление. Но оно всегда остается самой глубокой драмой для тех, кто его пережил. Мы и сняли этот фильм как криминальную драму с подвижным сюжетом. Неслучайно главные события происходят в самом центре Москвы. Это городская история.

— Женщины в ваших фильмах обычно сильнее мужчин. Те словно воплощают в себе некое противостояние, которое женщина должна преодолеть, победить...

— Женщина и мужчина — это всегда схватка. Это, с моей точки зрения, те две половины, которые вечно стремятся друг к другу и вечно взаимоотталкиваются, борются, противодействуют. Особенно сейчас, когда женщина стала более самостоятельной, завела няню, домработницу и занята решением творческих, общественных, даже государственных проблем.

— Вы пробуете себя в разных кино- жанрах. И все-таки, какой из них — ваш?

— Они все мои, потому что мне скучно снимать одно длинное кино, которое разделено годом и титрами. И даже когда я нахожу для себя удачную форму, делаю фильм, который отмечен фестивалями, мне хочется в следующий раз сделать нечто совсем другое. В этом, может быть, боязнь повториться, нежелание стоять на поляне, которая мной уже освоена. Потому я работаю с разными авторами и разными операторами — хочется уйти и от зависимости жанра, и зависимости от коллег. Может быть, в этом болезненная самостоятельность. Но все мое кино, невзирая на жанр, все равно авторское.

— Вы любите менять не только виды и жанры кино, но и кинематографические профессии: работали и как сценарист, и как актриса, причем ни больше ни меньше, как с Кирой Муратовой...

— С Кирой Георгиевной Муратовой я познакомилась благодаря своему мужу Сергею Попову, когда он снимался у нее в фильме «Познавая белый свет». Это было примерно 30 лет тому назад. Писала для Киры Георгиевны одну из новелл к фильму «Три истории», где главную роль сыграл Олег Табаков. Моя новелла была самой кровожадной: маленькая девочка травит интеллигентного героя крысиным ядом. А в фильме у Киры Георгиевны снималась не потому что я артистка, а по дружбе. Эта такая школа! Только когда прошло время, я стала понимать, насколько это было важно для моей биографии, для меня... Кира Муратова — режиссер в чистом виде. Она меня ничему специально не учила, но я поняла главное, что режиссер — это самостоятельная и довольно одинокая фигура. Что в работе он должен быть властным, деспотичным и добиваться того, чего хочет.

— Насколько известно, учил вас Александр Митта?

— Митте я понравилась на экзаменах, и он меня пригласил в свою мастерскую. Нас было трое, но поскольку это был период развала СССР, то два других студента — из Армении и Украины — уехали в свои отделившиеся республики, и я практически осталась один на один с Александром Николаевичем. А когда и он уехал преподавать в Германию, то училась у Константина Худякова и Кшиштофа Занусси. Это была элитная школа режиссуры. Занусси нам читал лекции, мы ездили к нему на практику в Европу. Были у него на монтаже картины «Прикосновение руки», он нам очень многое показывал, рассказывал, старался внедрить нас в европейскую культуру. Это был 91-й год. Вокруг — развал всего, и в это время он нас очень поддерживал.

— Вы снимаете самых популярных артистов современного российского кино: от Гоши Куценко и Любови Толкалиной в «Компенсации» до Сергея Пускепалиса и Ксении Кутеповой в «Скоро весна», Ренаты Литвиновой и Инги Оболдиной в «Небо. Самолет. Девушка». Трудно работать со звездами?

— Нет, хотя многие так думают. Есть расстановка сил и профессий на площадке. Я никогда не работаю по принципу: я — режиссер, ты — дурак. Люблю актерские предложения, всегда их выслушиваю, потому что, когда актер входит в шкуру персонажа, он многое может подсказать, и этим нельзя не пользоваться. С талантливыми людьми работать легче, чем с бездарными. Но у меня как у режиссера нет и не может быть пиетета перед предшествовавшими заслугами актера. Актер нужен здесь и сию минуту. Безусловно, ты имеешь в виду его опыт, который может быть в данный момент полезен, но он никак не может на тебя давить своим статусом. Иначе ты как режиссер погибнешь под заслугами актерского состава.

— Вы не только режиссер, но и сценарист, актриса...

— По мироощущению я режиссер. Актриса — это факультатив: у Ренаты Литвиновой, у Киры Муратовой. А сценарист — постольку, поскольку это необходимо для моей профессии режиссера.

— А в жизни, в семье, с коллегами — вы тоже режиссер?

— Как солдат приходит с фронта и приносит домой окопные привычки, так и я приезжаю из экспедиции и начинаю «подавать голос», всеми командовать. Потом, в пост-продакшне, эта привычка угасает ... Наверное, страдает семья и муж (в первую очередь), но все уже привыкли, терпят. Они знают, что это у меня послевкусие после съемок, а не дурной характер.

— Что будете делать дальше?

— Мы с Натальей Назаровой работаем над сценарием фильма, проект которого придумываем с компанией «Парадиз», которая является продюсером фильма «Компенсация». Пока могу только сказать, что по жанру это будет романтическая комедия. Я очень люблю сидеть в зале, когда зрители смеются. Зрители благодарны любому поводу вместе посмеяться. Ведь когда люди вместе испытывают сильные эмоции, смеются или плачут, происходит катарсис, коллективное очищение.

Беседу вела Татьяна Семашко

реклама

вам может быть интересно

рекомендуем

смотрите также

Реклама