Приключения духа летней ночью

Cольный концерт Стефани д’Устрак в БЗК

Cольный концерт Стефани д’Устрак в БЗК

Уникальный фестиваль «Опера Априори», который проводит в Москве команда продюсеров ART-BRAND, подходит к концу, или, стоит надеяться, подходит к концу его первый, более чем успешный сезон, а в следующем году московским меломанам предстоит новое увлекательное путешествие.

Результаты совершенно колоссальные

— выступают международные звезды первой величины, соблюдаются заявленные программы концертов, билеты не настолько дороги, чтобы не позволить себе приехать на любимого солиста из другого города в столичный концертный зал. Но главное — это установка организаторов на искусство молодых, раскрученных и не очень, известных у нас и не слишком певцов.

Правильно, что сольный концерт получила Юлия Лежнева. Юная певица открывала фестиваль «Опера Априори». Таких как она вокалистов нужно всячески поддерживать в России, давать им свободу выбора программы, соединять с оркестрами, с которыми им гармонично петь (главный партнером певцов стал московский коллектив Musica Viva под руководством Александра Рудина).

Интересный вечер получился из соединения премьеры оперы «Черный монах» А. Курбатова с «Замком герцога Синяя борода» Б. Бартока. Бесспорной кульминацией стал приезд Йонаса Кауфмана и легендарного австрийского пианиста Хельмута Дойча с «Зимним путем» Шуберта.

Но главным подарком для московских и питерских (было замечено несколько гостей из города на Неве) франкоманов стал концерт молодой французской певицы, меццо-сопрано Стефани д’Устрак. Еще раз спасибо организаторам, что позвали артистку сейчас, когда ей около сорока (1974 г.р.), а не ждали, пока она станет трехкратным кавалером Ордена почетного легиона.

Д’Устрак принадлежит к поколению певцов, вскормленных на культуре CD и DVD.

Когда 25 лет назад начался бум барочной оперы, разные коллективы бросились записывать диски. Вышли целые собрания опер Люлли, Генделя, Рамо. Постановок было меньше, потому что они требовали от театров затрат, а реакцию и бурный интерес будущего зрителя сразу невозможно было спрогнозировать.

Когда из консерватории выпускалась Стефани д’Устрак, внучатая племянница Пуленка и де Лапреля, вокруг нее было достаточно постановщиков, находящихся в поисках молодых креативных певиц, готовых воплотить на сцене любой сложности роли. В 2008 году Стефани спела «Армиду» Люлли в постановке Робера Карсена в Парижском театре «Шанзелизе». Музыкальным руководителем выступил Уильям Кристи, который и открыл талант д’Устрак, очень подходящий для барокко.

Дело было не только в особенностях ее голоса, сколько в драматическом таланте певицы.

Абсолютно свободная, открытая, дерзкая, самоуверенная и при этом спокойная и уравновешенная – после Натали Дессей, которая как раз обычно продуцирует на сцене нерв, ничего подобного Франция не знала. Хотя справедливости ради надо упомянуть также двух других толковых француженок – Патрисию Петибон и Вероник Жанс, поющих в том числе и барочный репертуар.

После Армиды д’Устрак спела Кибелу в «Аттисе» — этот дебют был, вообще, подобен взрыву, поскольку в тот вечер родилась невероятная трагическая актриса.

За певицей закрепилась слава специалистки по барокко, ее стали даже называть «лучшей барочной певицей Франции»,

при этом личные интересы певицы не ограничивались музыкой и оперой этого специфического периода. Одним из ее любимых композиторов стал Берлиоз — композитор-реформатор, до конца не понятый и недооцененный современниками.

Музыка Берлиоза — очень выпуклая, театральная, наполненная образами — до сих пор волнует исследователей, которые занимаются романтизмом. Камнем преткновения остается его «Фантастическая симфония», на музыку которой в XX веке Леонид Мясин сочинил таинственный балет, лежащий в забытьи и ждущий нового исследователя с ключами к его зашифрованному посланию потомкам.

Д’Устрак выбрала для своего русского дебюта два опуса Берлиоза,

один из которых — цикл «Летние ночи» на слова Теофиля Готье — любят исполнять меццо-сопрано всех национальностей и возрастов, полагая, что выдыхая сложные французские словечки, они погружаются сами и погружают слушателя в томную чувственность романтизма.

Это так и не так, потому что франкофонная поэзия Готье, не переводимая на другие языки без смысловых потерь, это неотъемлемая часть именно французского романтизма как явления, и едва ли стоит пробовать ее осмыслять отдельно.

У д’Устрак великолепная дикция, обычно она чеканит каждое слово, но в «Летних ночах» она сконцентрировалась на образах, заимствованных Берлиозом из комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь» (как такового цикла «Летние ночи» у Готье нет, Берлиоз объединил несколько произвольных стихов из его сборника «Комедия смерти»).

В первой песне «Вилланель», запутывающей следы смысла через ложные отсылки к Вергилиевым «Буколикам» — якобы наивным стихам про пастушеские радости и горести, певица акцентируется на кодовых для этой песни противоречиях, объясняющих нервозность музыки и беспечность слова — «quand auront disparu les froids» («когда исчезнут холода») — это про переменчивость природы и преходящие ценности и «et dis-moi de ta voix si douce:/ “Toujours!”» (и скажи мне своим приятным голосом “Всегда!”»).

Типичное столкновение вечности и текучести, клятв и невозможности их соблюдения

(вспомним Жизель и Альберта, Джеймса и Сильфиду), свойственное романтической поэтике певица передает через волнительный диалог с оркестром. Потрясающе в очередной раз переживать блистательное изобретение Берлиозом вокального цикла для голоса с оркестром.

Смысл знаменитого стихотворения «Призрак розы», увековеченного М. Фокиным в одноименном балете с участием Вацлава Нижинского, который гениально перевоплощался в эффектного молодого человека, навещающего после бала спящую девушку, Стефани переводит в бесплотную сферу. Она пропевает слова нарочито безэмоционально, подводя слушателя к главной поэтической сентенции о ревности «Ci-git une rose/Que tous les rois vont jalouser» (здесь покоится роза, которая будет вызывать ревность у всех царей»). И уже не страшна смерть, не важна прелестная девушка, останется только памятка о царственной ревности.

Отпев так называемые программные стихи, Д’Устрак с головой бросается в пьянящий омут трагедии.

В песнях «На лагунах» и «Разлука» с их интонацией древнегреческого трена (плача), она материализует целую плеяду трагических героинь, таких как Армида и Дидона. Не стесняется простоватых, но пафосных рифм вроде «la nuit immense» («огромная ночь») и «Je chante ma romance» («я пою мой романс»), «distance» и «absence» («расстояния» и «разлука»), «ma bien-aimee» и «ma vie est fermee» («моя возлюбленная» и «моя жизнь закрыта») певица повествует о несчастной любви, разлуке и сладости смерти.

Д’Устрак исполняет шесть песен фактически без перерыва, это полчаса вдохновенного пения. В антракте меломаны делились впечатлениями: «какой свежий голос», «какие красивые верхние ноты», «не хватает низов, но это не портит впечатление».

Во втором отделений после не очень уместного музыкального отступления оркестра в глубь позднего романтизма в виде сюиты из балета «Коппелия», которое могло бы быть тематическим, но не стало, так как были допущены досадные «неточности», и только «Танец часов» прозвучал виртуозной разрядкой, певица поплыла в новое трагическое турне.

В отличие от «Летних ночей», которые кроме меццо-сопрано поют также теноры, «Смерть Клеопатры» не пользуется глобальной популярностью, так как эта кантата для голоса с оркестром на стихи Пьера-Анже Вьейяра де Буамартена считается наводящей на зрителя чрезмерную тоску, граничащую с занудством.

Жадная до драмы, Стефани д’Устрак во втором акте преобразилась.

В первом отделении она пела в брюках и блузочке, чтобы подчеркнуть амбивалентную сущность опуса Берлиоза, чтобы стереть гендерное «я» всех песен. Во втором вышла в черном платьице a la antique, затянутая поясом с металлической пряжкой, на обеих руках браслеты.

Клеопатра читалась во всех деталях. Ее Клеопатра — это героиня-стоик, которая хочет быть достойной своего царского звания.

Она знает цену своей всепобеждающей красоты, но предпочитает умереть.

Четвертая часть — allegro assai agitato — самая сильная у певицы. По смыслу она перекликается со стихом «Призрак розы», который подводит к идее ревности. Но здесь не предвкушаемая вечная ревность царей, а упоение от сохраненного достоинства правителей Египта. Стефани умеет петь состояние, это ее конек.

Певица не делала бисов. Не потому что устала, а потому что мыслит циклами. Она приехала в Россию вестником Берлиоза, и не захотела разбавлять его емкое лирическое послание чужыми песнями, с которыми бы легко справился ее подвижный гибкий голос.

Отдельное спасибо коллегам из Французского Института (Institut Francais) в России, которые не побоялись поддержать (финансово и информационно) раритетное мероприятие, которое по определению не собирает полные залы, являясь наслаждением для гурманов.

Автор фото — Ира Полярная / Art-Brand

реклама

Ссылки по теме

рекомендуем

смотрите также

Реклама