27 февраля в Москве открылся IV Международный фестиваль вокальной музыки «Опера априори». На сцене Концертного зала имени Чайковского выступил знаменитый аргентинский контратенор Франко Фаджоли в сопровождении Московского камерного оркестра Musica Viva Александра Рудина, дирижер Максим Емельянычев.
Программу составляли исключительно произведения Джоаккино Россини. Конечно, информация, что в программу не вошли коронные для Фаджоли произведения барокко, с самого начала несколько огорчала, но и Россини, произведения которого составляли официальную часть вечера – одна из специализаций Фаджоли. Он выступал с ариями Россини на Зальцбургском фестивале в 2014 году, в 2016 выпустил диск Россини (с оркестром Armonia Atenea, дирижер Георге Петру) и в настоящее время совершает тур в поддержку диска.
Фаджоли в Москве ждали давно, петербуржцам повезло услышать феноменального контратенора несколько раньше – в 2014 году. Аудитория, собравшаяся на концерт, заметно отличалась и от среднестатистического филармонического концерта, и от «светско-гламурного» мероприятия: публика демократичная, но мужчин и женщин практически поровну, много 30-40-летних – редких гостей на подобных концертах.
Все-таки в России Фаджоли — это, прежде всего, интернет-звезда,
его ценит соответствующая публика, а отдельные оффлайновые меломаны, попавшие на концерт в силу обстоятельств, реально не знали, что им предстоит услышать. И разумеется, с первого номера испытали огромное потрясение, усиленное эффектом неожиданности. Но все же основная часть зала пришла осознанно и встретила своего кумира овацией еще перед тем, как он взял первую ноту.
Не навязывая никому своего мнения, скажу, что для меня Франко Фаджоли – лучший контратенор в мире. Можно любить Жарусски за неземной ангельский тембр, Ценчича – за куртуазность фиоритур и стойкие верхние ноты, Дэниэлса – за абсолют фразировки и обертоновую неповторимость, Синьковского – за интеллектуальность (не говоря уже о том, что в мире есть масса прекрасных меццо-сопрано). Но чтобы в одном человеке были все плюсы разом и ни одного минуса — трудно поверить, но это факт! При этом все-таки
Фаджоли — это нечто большее, чем просто совершенная машина для пения.
Талант артиста – сживаться с материалом и породившей его музыкальной эпохой, не теряя при этом собственный интерпретаторский подход.
Сам по себе голос Фаджоли описать сложно, его надо слушать, желательно не только в записи. Диапазон у голоса бескрайний, при этом нет не то что выраженных, а вообще каких бы то ни было межрегистровых мостов. В малой октаве Фаджоли поет чем-то вроде густого баритонального тенора, в первой (плюс-минус) – как меццо, а во второй – как колоратурное сопрано, но это не какие-то изолированные куски голоса, а один в другой перетекает абсолютно плавно. Особенно это заметно на пассажах-гаммах, где каждая нота строго чуть-чуть отличается от предыдущей, без малейших рывков и провалов.
Тембр — приятнейший на всем диапазоне, интонация и владение колоратурой — идеальные, дыхание — бесконечное.
Контратеноров иногда упрекают в резком белом звуке – к Фаджоли это не относится в принципе, он поет прикрытым округлым звуком и совсем не отказывается от вибрато, хотя может и регулировать его интенсивность, и полностью убирать при необходимости. Крайне верхние ноты он сужает и прикрывает достаточно сильно, в технике, близкой к Чечилии Бартоли (для россиниевской программы это, наверное, правильно, а вот в барокко было бы любопытно послушать, какой будет нота, если не скруглять, звуку дать лететь пошире и позвонче?)
Не по адресу и обычные для контратеноров обвинения в отсутствии объема и силы звука – немаленький зал Чайковского певец озвучил без усилий. Ну и конечно, личностный фактор на сольном концерте тоже важен.
Франко Фаджоли — обаятельный молодой человек, держится вроде бы просто, но магия личности — велика.
Зритель как вдыхает вместе с ним перед первой нотой, так и, затаив дыхание, следит за творящимся музыкальным шаманством, пока певец не отпустит.
Что касается выбора программы, исполнялись не только номера, вошедшие в вышеупомянутый диск. Однако вышел на сцену певец именно с первым треком своего альбома Россини – арией Сивена из редко исполняемой ранней оперы Россини «Деметрий и Полибий» «Pien di contento in seno» (I акт, сцена 2), а затем исполнил и еще одну арию из этой же оперы «Perdon ti chiedo, o padre» (II акт, сцена 3). Финал первого отделения – блестяще исполненные речитатив и каватина Малькольма Грэма из оперы «Дева озера» (1820) «Mura felici… Elena, oh tu che chiamo» (I акт, сцена 2). В этом же самом зале в 2012 году было концертное исполнение этой оперы, партия Малкольма была озвучена довольно неопрятным, громоздким меццо Сильвии Тро Сантафе, а теперь есть возможность, как говорится, почувствовать разницу – трактовка Фаджоли отличалась исключительным изяществом и музыкальностью.
Во втором отделении певец исполнил речитатив и каватину Танкреда из оперы «Танкред» (1813) «O sospirato lido… Dolci d'amor parole» (I акт, сцена 3) – опять же, почувствуйте разницу с певшей Танкреда в концертной версии Альберто Дзедды в 2014 году Патрисией Бардон, с ее тектоническими разломами между регистрами и резкими верхами.
Завершалась официальная программа речитативом и каватиной Арзаче из оперы «Семирамида» (1823) «Eccomi alfine in Babilonia… Ah, quel giorno ognor rammento» (I акт, сцена 2). Еще один трек с диска – арию из оперы «Эдуардо и Кристина» «La pietà che in sen serbate» Фаджоли спел на бис, и это был, как в тот момент показалось, самый прекрасный, самый свободный и эмоциональный номер.
А затем вдруг, в качестве второго биса, певец спел не Россини, а арию моцартовского Керубино «Voi che sapete» – концертный шлягер на все времена. Вроде бы ничего, принципиально расходящегося с традицией исполнения этого произведения, Фаджоли не сделал – но ария прозвучала совершенно непривычно, свежо, завораживающе прекрасно.
Отметим и высокий уровень работы оркестра Musica Viva и дирижера Максима Емельянычева.
В прошлом году они уже работали на «Опера Априори» на концерте другого контратенора Макса Эммануэля Ценчича, теперь не менее достойную работу сделали с Фаджоли. В качестве оркестровых номеров прозвучали увертюра к опере «Итальянка в Алжире» (1813) (интерпретированная Емельянычевым достаточно индивидуально, с известной мерой сдержанности, строгости и скрупулезности (поддержанной безупречным оркестром), интригующим пиано в начале и интересным развитием дальше) и увертюра к опере «Севильский цирюльник» (1813) (она понравилась меньше – в ней не было привычного блеска и театральности, скупая ученость этой музыке оказалась не к лицу, а идеально выверенный во всех остальных номерах баланс здесь вдруг дрогнул – и две трубы на фоне хрупкого камерного звучания все-таки заметно «торчали»).
Очаровательный камерный раритет – «Серенада для маленького ансамбля» (1823). Ее исполнили семь солистов оркестра – струнный квартет, флейта, гобой и английский рожок. И в довершение композиторского портрета Россини, был выбран виртуозный, как арии Фаджоли, номер – «Интродукция, тема и вариации для кларнета с оркестром», солист Валентин Урюпин. В его исполнении
концерт для духового инструмента прозвучал очень вокально, как будто спетый без слов голосом виртуоза фрагмент какой-то оперы.
Возвращаясь же к главному «виновнику торжества» хотелось бы сказать следующее. Какой вывод о феномене Франко Фаджоли можно сделать по итогам московского концерта? Можно списать все на исключительный вокальный дар лично этого человека. Была же певица Има Сумак с разработанным мужским диапазоном в плюс к собственному колоратурному сопрано, феномен которой так и не был объяснен. Почему бы не быть теперь феномену наоборот, тем более что Сумак тоже южноамериканка, близко-соседнего с Фаджоли этноса, с определенной генетической близостью.
Можно, напротив, трактовать появление Фаджоли как результат, выражаясь марксистской терминологией, количественно-качественного скачка. Появившиеся во второй половине контратенора учились, развивались, расширяли границы репертуара, работали над повышением мастерства, отвоевывали рынок, их становилось все больше, между ними тоже появилась конкуренция и, как результат, количество должно было рано или поздно перейти в качество.
Появившийся идеально вышколенный контратенор подтверждает факт этого перехода.
Проверить, какое из объяснений правильное, очень просто – надо лишь подождать пару-тройку лет. Если вслед за Фаджоли появятся и другие, не худшие – верно количественно-качественное объяснение. Если не появятся – верна версия об уникальности.
Впрочем, для тех, кто был на концерте, Фаджоли в любом случае останется в памяти как исключительный и неповторимый артист.
Фото: Ира Полярная / Опера априори
На правах рекламы:
Многие певцы нуждаются в подзвучке. Для усиления голоса вовсе не требуются платить много денег — можно купить и недорогие микрофоны. Вас приятно удивят цены на качественные радиомикрофоны, которые можно купить в интернет-магазине «Синтез Аудио».