Новый триумф «Жизни за царя» Глинки в Москве

Под впечатлением от царского подарка «Новой Оперы»

«Жизнь за царя» прозвучала 29 августа, когда большинство столичных театров сезон еще не открыли. Она свалилась, как снег на голову, ошеломив, поразив, восхитив именно музыкальной стороной интерпретации, ставшей на этот раз единственной субстанцией восприятия, ибо речь идет не о театральной постановке, и даже не о semi-stage версии, а о стопроцентно концертном формате, не замутненном, к счастью, ходульными «изысками» современной режиссуры. Не секрет, что в последнее время режиссура музыкального театра становится всё более и более навязчивой и непрофессиональной, так что глоток свежего музыкального воздуха оказывается для Москвы невероятно мощным и результативным.

«Жизнь за царя» Глинки – опера большая (четыре акта с эпилогом), и если исполнять ее без купюр, что практически и было сделано, то это порядка трех часов чистого звучания. В связи с этим закономерно возникает вопрос, а стоило ли театру подменять собой филармонию, отказываясь в данном проекте от своего прямого предназначения создавать на сцене игровое действо. «Филармоническая» премьера на театре однозначно показала и доказала, что стоило! С учетом двух антрактов – после второго и третьего актов – оперный первенец Глинки, которому выпала честь называться первой отечественной классической оперой, начавшись в семь вечера, закончился примерно без двадцати одиннадцать, однако зрительный зал к концу исполнения не поредел, а после окончания разойтись не спешил…

Музыкальная аура этого проекта предстает настолько сильной, что в финале публика устраивает исполнителям грандиозную овацию, не присоединиться к которой для автора этих строк решительно невозможно! Душа и цементирующий базис всего музыкального здания проекта – маэстро Андрей Лебедев. К великой русской партитуре бельканто дирижер обращается впервые, но это обращение – поистине его звездный час: партитура и дирижер счáстливо находят друг друга! Его союзница, не менее музыкально-вдумчивая и компетентная, чем он, – главный хормейстер театра Юлия Сенюкова. Работа оркестра и хора великолепны: эпичность и мощь истинно русского интонационного посыла, масштаб рельефно-собранного звучания ювелирно точно коррелируют с рафинированной ажурно-белькантовой орнаментацией виртуозных ансамблевых и сольных вокальных номеров.

Будучи русской по тематике и по исконно народному, самобытному колориту музыки, перед нами по форме – типичная номерная итальянская опера, и ничего зазорного в этом нет. Эта опера – дитя плоть от плоти традиций романтического бельканто первой половины XIX века, гениально преломленных русским композитором Михаилом Глинкой по отношению к теме русского героизма, к русской патриотической идее. Так что лаврами отечественной праоперы этот опус увенчан отнюдь не случайно! Что же до обсуждаемого исполнения «практически без купюр», то под этим следует понимать их незначительное количество лишь в заведомо «техническом» аспекте. Особняком, тем более в концертном исполнении, стоит купюра финальной части мазурки, завершающей танцевальную сюиту второго (польского) акта. Отсутствует симфонический антракт между финальной сценой Сусанина с поляками и эпилогом, но он, преследуя в опере служебную функцию перемены сцены, ничего принципиально нового в музыкальном плане не добавляет. Всё остальное (и также незначительное) – микрокупюры, связанные с повторами в хорах и ансамблях.

Так, финальный терцет Собинина, Антониды и Вани в эпилоге звучит без центральной части, мелодически повторяющей начальную и финальную, но, главное, эта потрясающе сильная, пронзительная музыка-«реквием» звучит вновь! Вживую ее не доводилось слышать с момента эпохальной постановки Большого театра России 1989 года, впервые в ХХ веке вернувшей «Жизнь за царя» на русскую сцену после засилья «Ивана Сусанина» советской эпохи с новым либретто Сергея Городецкого, вытравившим из сюжета всё монархическое и царское. «Жизнь за царя» в Большом с оригинальным русским либретто барона Егора Розена (обрусевшего немца) стала беспримерным «подвигом» музыкального руководителя и инициатора той постановки Александра Лазарева, дирижера, который за время своего правления в главном музыкальном театре страны мастерски сумел создать величественный пантеон русской классической оперы.

Нынешним пусть и концертным проектом «Новая Опера» подвиг Большого явно повторяет. С точки зрения музыкальной компоновки первые два акта «Жизни за царя» по сравнению с привычным советским «Иваном Сусаниным» принципиально нового не несут. Но открытые и в этом проекте музыкально-значимые большие купюры в третьем акте (в финале сцены в избе Сусанина) и, понятно, восстановленная ария Собинина в четвертом акте (номер с умопомрачительной эквилибристикой на каскаде высоких, тесситурно «забойных» нот) не могут не вызвать неподдельного меломанского интереса. Праздник для слуха и на сей раз они несут полный и всеобъемлющий! И главный фигурант этих обретений, не говоря о весьма эффектном выходе в первом акте, – лирический тенор Алексей Татаринцев в партии Собинина, обладатель голоса красивейшей, поразительно чувственной благородной фактуры. Из схватки с таким «убийственным» материалом, пусть удается и не всё идеально гладко, певец выходит победителем-героем под овации публики!

Но овации – заслуженная награда всей четверке солистов. В их числе – изысканно-филигранная лирико-колоратурная сопрано Ирина Боженко, заметно прибавившая на сей раз в эмиссии и драматической аффектации (Антонида), эмоционально яркая, тембрально фактурная – просто безукоризненная! – меццо-сопрано en travesti Юлия Меннибаева (Ваня) и могучий, раскатистый бас Евгений Ставинский (Сусанин), певец интеллектуально тонкий, музыкальный… Создавая образ-архетип на роскошной драматической кантилене, за живое он властно цепляет при этом пульсацией мощного психологического нерва!

Фото Даниила Кочеткова

реклама