«Евгений Онегин» на сцене Большого театра «Лисео»
Спектакль Кристофа Лоя по опере «Евгений Онегин» П. И. Чайковского впервые был показан в Осло в 2020 и уже тогда был неоднозначно принят критикой, пытавшейся, повторяя описания из программки, как-то оправдать безоговорочный провал знаменитого режиссёра: заявленная магистральная тема одиночества осталась не раскрытой, а количество несуразностей и нестыковок выходило за рамки допустимого.
Зависимость постановщика от вертикальной организации мизансцен, в которых солисты, хористы и артисты балета постоянно залезают на столы, стулья, тумбы и комоды, стала фундаментом нелепости представления, которое К. Лой разделил на два «мира»: похотливо-приземлённый и душевно-неземной. Центральной идеей «мира первого» (1-4 картины до сцены дуэли) оказалось доминирование мужской сексуальной разнузданности и женская беззащитность перед ней. В этой части мужчины пристают и чего-то хотят, а женщины изнемогают от невозможности не дать и отказать, потому что — ну а чего ещё в деревне делать? Ленский в этой концепции не очень выделяется из социального мейнстрима, так как тоже пристаёт к Ольге со своей любовью вместо того, чтобы понять и отстать. Онегин пристаёт вообще ко всем подряд — от горничных до Ольги с Татьяной, — хватает их за все места и использует повсюду во всех смыслах.
Всё это напоминало бы обречённую реплику на знаменитую постановку Дмитрия Чернякова [1], если бы верхом абсурда в спектакле К. Лоя не стало воскресение Ленского, который сначала сам выстреливает себе в горло из пистолета, который Онегин держит в руке, а потом под музыку котильона в шестой картине вскакивает и начинает резвиться, как зайчик в известном советском мультфильме Юрия Энтина «Пиф-паф, ой-ой-ой!» (1980). Я не знаю, видел ли Кристоф Лой этот пародийный шедевр, но бессмертная цитата «привезли его домой — оказался он живой» неуместным фоном сама собой возникала в памяти. Иными словами, глубоко погружаться во всё это не стоит: у всех бывают не те дни, а у режиссёра Кристофа Лоя случился не тот спектакль.
Теперь о том, как звучало.
Начну с хорошего — с выдающегося дебюта в партии Татьяны российской сопрано Кристины Мхитарян [2]. Обладающая обертоново-сочным, чарующим тембром, лишённым малейшего намёка на акустические шероховатости, певица представила блестящее технически и яркое драматически прочтение. Профессионально продуманные и интуитивно найденные в этой странной постановке психологические детали вместе с жестами, мимикой и вокалом складывались в цельную эстетически завершённую мозаику роли. Каждое эмоциональное движение героини было художественно артикулировано в этой работе К. Мхитарян. Настолько цельного во всех смыслах образа я не встречал с тех пор, как впервые услышал запись этой партии в исполнении знаменитой Галины Писаренко [3]. Бесподобная работа, многообещающий дебют.
Не менее важным открытием вечера лично для меня стало выступление в титульной партии украинского баритона Юрия Самойлова. Кроме плотного, красочного тембра, певец продемонстрировал богатый арсенал вокальных техник, позволяющих как держать головокружительно долгие ферматы, так и полнокровно и собранно звучать в самых неожиданных и сложно организованных мизансценах, которые будто создавались режиссёром специально для того, чтобы испытать спортивную выносливость артистов. Онегин у Самойлова — не молодящийся седовласый «супер-стар» с академических подмостков, прикидывающийся двадцатитрёхлетним денди, но живой, активный, наглый, избалованный статусной безнаказанностью парень, который берёт от жизни всё, что шевелится. Без сомнения, этот образ мало вяжется с привычным представлением об Онегине как о человеке, утомлённом праздностью: да, Онегин Юрия Самойлова не похож на Ренату Литвинову в мужском костюме и от этого производит совершенно взрывное впечатление. Мощное экспрессивное прочтение.
Дальше — всё уже не то.
Каталонский тенор Йосеп Брос, выступивший в партии Ленского, обладает красивым тембром, непослушными связками и неустойчивой памятью. Можно, конечно, учесть отсутствие достаточного количества репетиций и присутствие в партии чрезмерного количества иностранных слов (всё-таки русский язык и музыкальный материал — не самая простая гимнастика для иностранцев) и не обращать внимания на невиданное количество технических помарок, сосредоточившись на стилистически корректном представлении партии. Был бы в этом хоть какой-то смысл, мы бы так и сделали. Но выступление артиста в этой роли ничего, кроме сочувствия, не вызывало. Тем более что исполнительница партии Ольги звучала ещё хуже.
Кристина Фаус, а это именно она так исполнила партию Ольги, что на её фоне Йосеп Брос показался просто Фрицем Вундерлихом [4], удивила выхолощенным тембром и непонятной фразировкой, малопригодной даже для речитативов а капелла.
В очень спорной размашисто-раскатистой стилистике художественного завывания озвучил партии Зарецкого и Гремина Адам Палка (в спектакле К. Лоя Онегин даже передразнивает Зарецкого, пародируя его широкое звуковедение).
Хор был хорош, хоть и расходился постоянно с оркестром, но сам оркестр под управлением Йосепа Понса был бесподобен. Маэстро Понс, конечно, выдающийся симфонист и за вокалистами следить не привык. Этот удивительный подход стал причиной того, что кроме исполнителей двух главных партий, на сцене слушать в этот вечер было совершенно некого. Но даже ради невероятно сильных работ Кристины Мхитарян и Юрия Самойлова это представление стоило посетить.
Примечания:
1) Если в Москве спектакль Д. Чернякова (Новая сцена московского Большого театра, 2006) вызвал нешуточные онлайн-баталии и разделил меломанов на два непримиримых лагеря сторонников и противников осовременивания классики, то в Вене, куда спектакль был перенесён в 2020 году, успех был безоговорочным: как родина психоанализа австрийская столица с распростёртыми объятиями приняла это прочтение партитуры Чайковского.
2) Интересно, что академическим вокалом Кристина Мхитарян начала заниматься в семь лет после того, как услышала голос Монсеррат Кабалье (1933–2018) — одной из легендарных оперных певиц, чья судьба тесно связана с барселонским театром Лисео. Великая певица родилась в Барселоне 12 апреля 1933 и обучалась в консерватории при театре Лисео.
3) Галина Писаренко (1934–2022), по мнению многих музыковедов, является непревзойдённой исполнительницей партии Татьяны.
4) Фриц Вундерлих (1930–1966) — известный немецкий тенор, обладавший обворожительно красивым лирическим голосом.
Фотографии предоставлены пресс-службой театра.
За последние годы смешанные виды единоборств набирают всё большую популярность. Российские бойцы мма успешно выступают на крупнейших соревнованиях. В списке спортсменов-легенд — Федор Емельяненко, Хабиб Нурмагомедов и Александру Шлеменко.
