В пятницу тринадцатого июня любители оперы со всего мира устраиваются в не самых удобных креслах легендарного амфитеатра Арена ди Верона, где с 1913 года проходит один из самых известных и популярных оперных фестивалей под открытым небом в мире, в ожидании «Набукко» Джузеппе Верди, и не подозревают, что им предстоит пережить эффект дежавю.
Почти идентичное зрелище за «подписью» Стефано Поды уже показывали ровно два года на той же самой площадке, и звучала музыка того же композитора, а именно Джузеппе Верди, только речь шла об «Аиде». Естественно, пятнадцать тысяч зрителей, заполнивших древний амфитеатр, с нетерпением ждут, что после многочисленных постановок «Набукко», подписанных именами таких режиссеров, как Джанфранко Де Бозио, Хуго Де Ана, Арно Бернар, новый спектакль Стефано Поды — режиссера, сценографа, художника по костюмам, художника по свету и даже хореографа — явит миру что-нибудь оригинальное и вдохновляющее.
Меломаны и опытные журналисты сохраняют в компьютере фотографии «Аиды» двухлетней давности в постановке Поды, той самой «Аиды», которую принято называть «хрустальной» (так именовался спектакль в материалах, разосланных журналистам пресс-службой). Посмотрев на фото и освежив память, зрителям и критикам остается только утвердиться в мысли, что спустя два года на сцене Арены ди Верона они видят постановку очень похожую на «Аиду». С той лишь разницей, что в «Набукко» мания грандиозности еще более неуёмна, а количество элементов сценографии, артистов хора и миманса еще более впечатляюще.
В «Аиде» в центре огромной сцены находилась гигантская рука, которая опускалась и взмывала ввысь, символизируя власть, в нынешнем «Набукко» ее место занимают прозрачные песочные часы, выполненные из металлических труб и с надписью «Vanitas» («тщеславие» по-латыни), встроенные в лестницу, которая спускается на сцену. Справа и слева от песочных часов два полушария, которые сближаются по ходу действия, образуя глобус в финале.
После «Аиды» и «Набукко» на гигантской сцене Арены ди Верона ясно, что постановки Поды ограничиваются несколькими элементами сценографии и движениями хора и миманса, не блещущими ни четкостью, ни элегантностью. Режиссер в очередной раз использовал в спектакле апробированные приемы: на сцене присутствует огромное количество людей, задача которых передвигаться в пространстве, выстраиваться в форме геометрических фигур, маршировать. Всё, что зритель видит на протяжении более трех часов, узнаваемо и повторяемо, а главная печаль в том, передвижения масс носят исключительно декоративный характер.
Вокальный состав, который был выбран из соображений надежности и опытности, в достаточной степени соответствует ожиданиям. В заглавной партии монгольский баритон Энкбат Амартувшин — потрясающий артист, вызывающий восхищение великолепным тембром голоса, энергичным подходом к образу, четкой дикцией, мужественностью. Баритон, каким-то чудом пришедший из далеких монгольских степей, не играет роль Набукко и не поет его партию, а на самом деле перевоплощается в вавилонского царя.
То же самое можно сказать и о неаполитанской сопрано Анне Пироцци, которая в течение многих лет с подлинным великолепием выступает в роли Абигайль. Тщеславная, властная, одержимая любовью и в конце концов внутренне хрупкая, она проникает в сложную психику героини, а ее огромный и крепкий голос без труда «укрощает» сложное и неудобное вокальное письмо молодого Верди. Тем не менее, на премьере «Набукко» в интерпретации Пироцци чувствуются некая неуверенность к напряженность.
Тенор Франческо Мели, которого мы привыкли слышать в гораздо более значительных ролях, чем Измаил, занимает особое место в спектакле благодаря высокой музыкальной культуре и красивой вокальной линии.
Молодая российская певица Василиса Бержанская, ныне уже сформировавшаяся, многогранная и обаятельная артистка, с легкостью справляется с ролью Фенены. Уверенность на сцене, врожденные грация и женственность, солидная вокальная подготовка: благодаря этим качествам образ Фенены предстает интересным и значительным. Маленьким шедевром стало соло в финале «E' dischiuso il firmamento», спетое на длинном дыхании, в мягкой и бархатистой манере и с большой выразительностью.
Габриэле Сагона и Карло Бози — испытанные интерпретаторы ролей первосвященника Бело и Абдалло, а молодая и обаятельная Даниэла Капьелло хорошо справляется с ролью Анны.
На подиуме израильско-американский дирижер Пинхас Штейнберг, кажется, пытается заставить публику забыть о ныне легендарном Даниэле Орене, который долгие годы был одним из символов Арены, но не достигает поставленной перед собой цели. Его дирижирование, вне всякого сомнения, профессионально и точно, однако не в полной мере соответствует духу раннего Верди, грубоватого, энергичного и неукротимого. Однако, по ходу действия Стейнберг находит лучшее понимание с оркестром и хором Арены ди Верона и достигает более насыщенного и энергичного звучания партитуры. Зрители выражают ему одобрение, приберегая горячие аплодисменты для финальных поклонов.
Но говорят ли аплодисменты о подлинном успехе этого «Набукко» со многими, слишком многими, недостатками? Или публика всего лишь вежливо аплодирует, желая скрыть свое разочарование? Посмотрим, развеют ли сомнения последующие спектакли этого странного и необаятельного «Набукко».
Foto Ennevi
