Николай Борисович Фадеечев

Nikolai Fadeyechev

Дата рождения
27.01.1933
Профессия
Страна
СССР
Николай Борисович Фадеечев / Nikolai Fadeyechev

На экране крупным планом лицо Хозе с молящим взглядом. Мольба не о пощаде, мольба — бесслезный мужской плач о конце жизни. Не только Кармен, которую он только что убил, но и своей, исковерканной и теперь уже не нужной. Кадр из фильма «Балерина», запечатлевший «Кармен-сюиту» с Майей Плисецкой и Николаем Фадеечевым, — урок мощного актерского мастерства. Без всяких скидок на балетную условность. Этот леденящий душу взгляд Хозе вдребезги разбивает все обвинения «Кармен» Альберто Алонсо в эротике. Какая эротика? Высокая трагедия героя, готового отвечать не перед людьми, а перед собой и собственной судьбой. Трагическая тема судьбы сопровождает практически все созданные Николаем Фадеечевым образы, становясь основой даже самых лирических его творений.

...Время не было благосклонно к Фадеечеву — дебюты пришлись на смену балетных формаций. Он не смог примкнуть к «драмбалету», уже сдававшему свои права, и всего на несколько лет обогнал поколение виртуозов: Васильева, Лавровского, Владимирова, Лиепы, призванного Юрием Григоровичем для утверждения новой эстетики. Фадеечева невозможно назвать ни танцовщиком Григоровича, хотя он и был Данилой в «Каменном цветке», ни танцовщиком Лавровского, хотя его Ромео легко вошел в контекст спектакля. Случались и иные встречи: в «Лауренсии» — с Вахтангом Чабукиани, в «Асели» — с Олегом Виноградовым, в «Прелюдии» — с Наталией Касаткиной и Владимиром Василевым, в «Спартаке» — с Игорем Моисеевым. Каждая из ролей сложилась, но не «проросла» в схему творческого союза: хореограф и его артист. От Фадеечева это не зависело — спектакли мелькнули как кометы на небосводе балетного межсезонья.

Время определило великому артисту иную миссию — сохранить классические традиции. Не только сохранить (уже одно это позволило бы остаться в веках), но провести тему романтического героя по-своему, вдохнуть жизнь и движение в каноны подуставшего и закосневшего балетного академизма. Его Альберт и Зигфрид, Дезире и Юноша, Голубая Птица и Жан де Бриен избежали банальных чувств, стали живыми, ранимыми и страдающими. Из отвлеченных абстракций (самые талантливые предшественники сбрасывали маску только в моменты вариаций-реприз) превращались в конкретных людей. Бесполых инфернальных балетных красавцев Фадеечев наделил мужским характером и вывел в мир драматического искусства. Благодаря редкому дару танцовщика — мыслить на сцене, он был всегда органичен и владел искусством перевоплощения. И еще — сдержанная, но мощная природа его темперамента, способность передавать музыку движением обеспечивали долгое актерское дыхание, которого хватало на то, чтобы в нюансах провести партию-роль от экспозиции к финалу.

Абсолютный слух к классике, в которой он искал и находил вечное, позволил Фадеечеву по старым лекалам скроить новые образцы, которые и современники, и последователи приняли за эталон. По этим образцам, легко перекинувшим спасительный мостик от прошедших веков в будущее, весь мир «обновил» балетную традицию мужского классического танца. Английские критики ахнули: для этих странных русских Альберт — живой человек, может быть, даже главное действующее лицо балета. На дворе был 1956 год, памятный гастролями Большого театра в Лондоне, на которых

23-летний Николай Фадеечев впервые выступил в «Жизели» с Галиной Улановой. Аккомпанируя и оппонируя самой совершенной из великих улановских героинь, он был рядом и естественным, и убедительным. Легендарная балерина жалела, что Фадеечев не станцевал с ней ни «Лебединое озеро», ни «Спящую красавицу», — вновь досадно развело время. Фадеечев танцевал с Улановой только два балета, которые оставались в ее репертуаре, — «Жизель» и «Шопениану». Галина Сергеевна признавалась: «У меня было много партнеров, но, пожалуй, самые чуткие руки были у Фадеечева». Он оказался идеальным кавалером не только для Улановой, чьи переливы настроения были импрессионистcки легки, как ветерок в кудрявой роще, но и для Майи Плисецкой, чей темперамент казался сродни океаническим бурям.

В сцене сумасшествия «Жизели» лицо Альберта — Фадеечева передавало невероятные муки и терзания. То был зачин темы внутреннего страдания, которое выйдет наружу из-под солдатской выправки в Хозе, а позднее — выбьется из-под фрачной пары Каренина. Роль в балете «Анна Каренина» оказалась последней из созданных Николаем Фадеечевым, до обидного рано — еще до сорока.

Каждый спектакль, исполненный Фадеечевым, становился этапным. И по исполнительской интерпретации, и по масштабу актерского письма, соразмерному изображаемой эпохе. В его Дезире торжествовал блистательный галантный век; сдержанным дыханием рыцарского средневековья веяло от Жана де Бриена; Принц в «Щелкунчике» доказывал, что в сказки стоит верить; в Альберте оживала романтическая традиция пушкинского, русского толка. Фадеечеву было ведомо, что такое маленький штрих, пластический нюанс: как точен может быть невысокий арабеск — точнее, чем поза, вздыбленная на максимальную высоту, какая гамма эмоций кроется в спокойной походке, движении кисти и даже статичном положении.

Ничего не сказано о технике, но по отношению к Фадеечеву техника — аксиома, она была уникальной. Мягкое плие и плавная кантилена движений; легкий прыжок, уникальный баллон, туры, которые он без усилий делал в разные стороны. Раритетные черты классического чистописания сохранял его танец даже в последние годы карьеры, когда автору этих строк посчастливилось видеть Николая Борисовича на сцене.

Фадеечев подбирал тайный код из нюансов и деталей к каждой роли, как сегодня — к каждому ученику. На спектаклях своих подопечных он присутствует неизменно, и капельдинеры, ставя стул в проходе, предупреждают фотографов: «Не мешайте Николаю Борисовичу». Мне нравится наблюдать, как достойно и естественно Николай Борисович входит в зал, пропуская устремленные к нему взгляды, и как внимательно следит за танцем учеников, равно сопереживая всем, кто ведет жизнь на сцене. «В его характере не было никакой зависти. Коля Фадеечев танцевал со мной больше 20 лет и никогда не завидовал ни моему успеху, ни успехам других», — говорит Майя Плисецкая. Он, сделавший своих героев концептуальными, никогда не объяснял созданное — попробуйте, найдите развернутое интервью с Николаем Фадеечевым. Оказывается, вклад не только в российскую историю, берите шире — в мировую, может не зависеть от публичности как образа жизни.

Елена Федоренко

реклама

вам может быть интересно

Сергей Антонов Инструменталисты

рекомендуем

смотрите также

Сергей Полтавский Инструменталисты
Лео Делиб Композиторы
Макс Рейнхардт Театральные деятели
Гюнтер Реннерт Театральные деятели

Реклама