...Лядов скромно отвел себе область миниатюры — фортепианной и оркестровой — и работал над ней с большой любовью и тщательностью ремесленника и со вкусом, первоклассного художника-ювелира и мастера стиля. В нем действительно жило прекрасное в национально-русском душевном облике.
Б. Асафьев
А. Лядов принадлежит к младшему поколению замечательной плеяды русских композиторов второй половины XIX в. Он проявил себя как талантливый композитор, дирижер, педагог, музыкально-общественный деятель. В основе творчества Лядова лежат образы русского эпоса и песенного фольклора, сказочной фантастики, для него характерна проникнутая созерцательностью лирика, тонкое ощущение природы; в его произведениях встречаются элементы жанровой характеристичности и комизма. Музыке Лядова свойственны светлое уравновешенное настроение, сдержанность в выражении чувства, лишь иногда прерываемые страстным, непосредственным переживанием. Большое внимание Лядов уделял совершенствованию художественной формы: непринужденность, простота и изящество, стройная соразмерность — вот его высшее критерии художественности. Идеалом ему служило творчество М. Глинки и А. Пушкина. Он подолгу обдумывал во всех подробностях создаваемые им произведения и потом записывал сочиненное начисто, почти без помарок.
Излюбленная музыкальная форма Лядова — небольшая инструментальная или вокальная пьеса. Композитор в шутку говорил, что он не выносит больше пяти минут музыки. Все его сочинения — это миниатюры, лаконичные и отточенные по форме. Творчество Лядова невелико по объему, кантата, 12 сочинений для симфонического оркестра, 18 детских песен на народные слова для голоса с фортепиано, 4 романса, около 200 обработок народных песен, несколько хоров, 6 камерно-инструментальных сочинений, свыше 50 пьес для фортепиано.
Лядов родился в музыкальной семье. Его отец был дирижером Мариинского театра. Мальчик имел возможность слушать в концертах симфоническую музыку, часто бывать в оперном театре на всех репетициях и спектаклях. «Глинку он любил и знал наизусть. „Рогнедою“ и „Юдифью“ Серова восхищался. На сцене он участвовал в шествиях и толпе, а приходя домой, изображал перед зеркалом Руслана или Фарлафа. Певцов, хора и оркестра он наслушался вдосталь», — вспоминал Н. Римский-Корсаков. Музыкальная одаренность проявилась рано, и в 1867 г. одиннадцатилетний Лядов поступает в Петербургскую консерваторию. Практическим сочинением он занимался у Римского-Корсакова. Однако за пропуски занятий и недисциплинированность в 1876 г. он был исключен. В 1878 г. Лядов вторично поступает в консерваторию и в этом же году блестяще сдает выпускной экзамен. В качестве дипломной работы им была представлена музыка к заключительной сцене «Мессинской невесты» Ф. Шиллера.
В середине 70-х гг. Лядов знакомится с членами балакиревского кружка. Вот что писал Мусоргский о первой встрече с ним: «...Появился новый, несомненный, оригинальный и русский юный талант...» Общение с крупнейшими музыкантами оказало большое влияние на творческое формирование Лядова. Расширяется круг его интересов: философия и социология, эстетика и естествознание, классическая и современная литература. Насущной потребностью его натуры было размышление. «Клюйте из книги то, что Вам нужно, и развивайте это на свободе, и тогда Вы узнаете, что значит думать», — писал он позже одному из своих друзей.
С осени 1878 г. Лядов становится педагогом Петербургской консерватории, где ведет теоретические дисциплины у исполнителей, а с середины 80-х гг. преподает и в Певческой капелле. На рубеже 70-80-х гг. Лядов начал дирижерскую деятельность в Петербургском кружке любителей музыки, а позже выступил как дирижер в общедоступных симфонических концертах, учрежденных А. Рубинштейном, а также в Русских симфонических концертах, основанных М. Беляевым. Его дирижерские качества высоко ценили Римский-Корсаков, Рубинштейн, Г. Ларош.
Музыкальные связи Лядова расширяются. Он знакомится с П. Чайковским, А. Глазуновым, Ларошем, становится участником «беляевских пятниц». В это же время он приобретает известность и как композитор. С 1874 г. выходят в свет первые произведения Лядова: 4 романса ор. 1 и «Бирюльки» ор. 2 (1876). Романсы оказались единственным опытом Лядова в этом жанре, они были созданы под влиянием «кучкистов». «Бирюльки» — первое фортепианное сочинение Лядова, представляющее собой серию мелких разнохарактерных пьес, объединенных в законченный цикл. Уже здесь определяется лядовская манера изложения — камерность, легкость, изящность. До начала 1900-х гг. Лядовым было написано и издано 50 опусов. Большинство из них — небольшие фортепианные пьесы: интермеццо, арабески, прелюдии, экспромты, этюды, мазурки, вальсы и др. Широкую популярность завоевала «Музыкальная табакерка», в которой с особой тонкостью и изысканностью воспроизводятся образы кукольно-игрушечного мирка. Из числа прелюдий особенно выделяется Прелюдия си минор ор. 11, мелодия которой очень близка народному напеву «И что на свете прежестоком» из сборника М. Балакирева «40 русских народных песен».
К наиболее крупным произведениям для фортепиано относятся 2 вариационных цикла (на тему романса Глинки «Венецианская ночь» и на польскую тему). Одной из известнейших пьес стала баллада «Про старину». Это сочинение близко эпическим страницам оперы Глинки «Руслан и Людмила» и «Богатырской» симфонии А. Бородина. Когда в 1906г. Лядов сделал оркестровую редакцию баллады «Про старину», В. Стасов, услышав ее, воскликнул: «Настоящего баяна Вы тут вылепили».
В конце 80-х гг. Лядов обратился к вокальной музыке и создал 3 сборника детских песен на тексты народных прибауток, сказочек, припевок. Ц. Кюи назвал эти песни «крошечными жемчужинами в самой тонкой, законченной отделке».
С конца 90-х гг. Лядов с увлечением занимается обработкой народных песен, собранных экспедициями Географического общества. Особенно выделяются 4 сборника для голоса с фортепиано. Следуя традициям Балакирева и Римского-Корсакова, Лядов широко пользуется приемами подголосочной полифонии. И в этой форме музыкального творчества проявляется типичная лядовская черта — камерность (он использует минимальное количество голосов, которые образуют легкую прозрачную ткань).
К началу XX в. Лядов становится одним из ведущих и авторитетных русских музыкантов. В консерватории к нему переходят специальные теоретические и композиторские классы, среди его учеников С. Прокофьев, Н. Мясковский, Б. Асафьев и др. Смелым и благородным можно назвать поведение Лядова в 1905г., в период студенческих волнений. Далекий от политики, он безоговорочно примкнул к передовой группе преподавателей, протестовавших против реакционных действий РМО. После увольнения из консерватории Римского-Корсакова Лядов вместе с Глазуновым заявил о своем выходе из состава ее профессоров.
В 1900-х гг. Лядов обращается преимущественно к симфонической музыке. Он создает ряд произведений, продолжающих традиции русской классики XIX в. Это оркестровые миниатюры, сюжеты и образы которых подсказаны народными источниками («Баба-Яга», «Кикимора») и созерцанием красоты природы («Волшебное озеро»). Лядов называл их «сказочными картинками». В них композитор широко использует колористические и живописные возможности оркестра, следуя по пути Глинки и композиторов «Могучей кучки». Особое место занимают «Восемь русских народных песен для оркестра», в которых Лядов мастерски использовал подлинные народные напевы — эпические, лирические, плясовые, обрядовые, хороводные, выразив разные стороны духовного мира русского человека.
В эти годы Лядов проявлял живейший интерес к новым литературным и художественным течениям, и это нашло отражение в его творчестве. Он пишет музыку к пьесе М. Метерлинка «Сестра Беатриса», симфоническую картину «Из Апокалипсиса» и «Скорбную песнь для оркестра». В числе последних замыслов композитора — балет «Лейла и Алалей» и симфоническая картина «Купальская ночь» по мотивам произведений А. Ремизова.
Последние годы жизни композитора были омрачены горечью утрат. Лядов очень остро и тяжело переживал потерю друзей и соратников: один за другим ушли из жизни Стасов, Беляев, Римский-Корсаков. В 1911 г. Лядов перенес тяжелую болезнь, от которой уже не смог оправиться полностью.
Ярким свидетельством признания заслуг Лядова явилось празднование в 1913 г. 35-летнего юбилея его творческой деятельности. Многие его сочинения и поныне пользуются широкой популярностью и любовью слушателей.
А. Кузнецова
Источник: Творческие портреты композиторов, 1990 г.
Лядов Анатолий Константинович (29 IV (11 V) 1855, Петербург — 15 (28) VIII 1914, усадьба Полыновка, близ г. Боровичи, ныне Новгородской обл.) — русский композитор, дирижёр, педагог, музыкально-общественный деятель. С детства занимался музыкой под рук. отца — дирижёра Мариинского т-ра К. Н. Лядова и пианистки В. А. Антиповой. В 1878 окончил Петерб. консерваторию по классу композиции Н. А. Римского-Корсакова (экзаменационная кантата — «Мессинская невеста» по Ф. Шиллеру). В сер. 70-х гг. вошёл в состав Балакиревского кружка как младший представитель (наряду с А. К. Глазуновым) «Новой русской музыкальной школы», в нач. 80-х гг. — Беляевского кружка. Был одним из художественных руководителей беляевского издательского и концертного дела, входил в Попечительный совет для поощрения русских композиторов и музыкантов (с 1904).
На рубеже 80-х гг. начал дирижёрскую деятельность, выступал в концертах Петерб. кружка любителей музыки, Муз.-драм. кружка, в Рус. симф. концертах с исполнением произв. М. И. Глинки, «кучкистов», П. И. Чайковского, С. И. Танеева, А. Н. Скрябина (ранние симфонии), а также заруб. композиторов. С 1878 преподаватель Петерб. консерватории (обязат. муз.-теоретич. предметы, с 1900 — спец. теоретич. классы и композиция; с 1886 профессор). Одновременно (с 1884) преподавал в Придв. певч. капелле. Среди его учеников — комп. Б. В. Асафьев, M. P. Гнесин, В. А. Золотарёв, Н. Я. Мясковский, С. С. Прокофьев, В. В. Щербачёв; музыковеды В. М. Беляев, А. В. Оссовский; дир. М. А. Бихтер, Н. А. Малько, А. М. Пазовский, Л. П. Штейнберг; оперные певцы П. З. Андреев, И. В. Ершов и др.
До начала 1900-х гг. основу творчества Лядова составляли фортепианные произведения, преимущественно пьесы малых форм, чаще — непрограммные (прелюдии, мазурки, багатели, вальсы, интермеццо, арабески, экспромты, этюды, полифонич. соч.), встречались также программные пьесы пейзажного и характеристич. склада («Пастораль», «Музыкальная табакерка»). Немногочисленны более крупные произв.: одночастные композиции («Новинка», «Про старину», «Баркарола») и фп. циклы, состоящие из серии законченных миниатюр (сюита «Бирюльки», «Вариации на тему Глинки», «Вариации на народную польскую тему»).
В фортепианном творчестве Лядова оригинально претворены некоторые характерные черты фортепианной музыки Ф. Шопена и Р. Шумана; в то же время произведения Лядова ярко национальны, по своей поэтич. основе и муз. языку они родственны музыке Глинки, А. П. Бородина, М. П. Мусоргского. В них встречаются образы рус. песенного фольклора, былины, сказочной фантастики, звучат подлинные нар. мелодии. Лирика Лядова, обычно светлая и уравновешенная по настроению, характеризуется сдержанностью, «застенчивостью» высказывания, ей чужды пылкая патетика и драматизм. Отличит. особенности фп. стиля Лядова — экономия средств, изящество и прозрачность звуковой ткани, преобладание мелкой техники, тонкая тембровая нюансировка.
Среди немногочисленных вокальных произведений Лядова выделяются «Детские песни» для голоса с фп. на нар. слова (ор. 14, 18, 22). Эти песни, преемственно связанные с творчеством Мусоргского (в частности, с циклом «Детская»), в жанровом отношении нашли продолжение в вок. миниатюрах (на нар. слова) И. Ф. Стравинского.
В кон. 1890 — нач. 1900-х гг. Лядов создал свыше 200 обработок народных песен для голоса с фортепиано и других исполнительских составов (жен., муж. и смешанный хоры, вок. квартет, жен. голос с оркестром). Сб-ки Лядова (большей частью в них использованы записи участников песенных экспедиций Рус. география, об-ва) стилистически примыкают к классич. обработкам Балакирева и Римского-Корсакова. В сб-ках отобраны старинные крестьянские песни и сохранены их муз.-поэтич. особенности. Для обработок Лядова характерны: «облегчённая» фактура, подголосочно-полифонич. тип сопровождения, выразит. «подача» деталей поэтич. текста и напева, законченность камерного стиля. Своего рода итогом и кульминацией работы над песенным фольклором явилась сюита «Восемь русских народных песен» для оркестра (изд. 1906), развивающая традиции нар.-жанрового симфонизма Глинки («Камаринская») и композиторов «Могучей кучки» (увертюры на рус. нар. темы Балакирева и Римского-Корсакова).
Последнее десятилетие жизни Лядова (1905–14) — время наивысшей творческой активности композитора. В эти годы созданы наиболее яркие и стилистически интересные произв. Преобладает симф. жанр (до того орк. партитуры были исключением): «Восемь русских народных песен», программные орк. «картинки» сказочного содержания — «Баба-Яга», «Кикимора», «Волшебное озеро», а также симф. картина «Из Апокалипсиса», две миниатюры — «Танец амазонки» (написан для балерины Иды Рубинштейн) и «Скорбная песнь» («Nenie»; род лирич. орк. прелюдии — фрагмент симф. сюиты, задуманной под впечатлением от пьесы «Аглавен и Селизетта» Метерлинка). Для этого периода характерен также интерес Лядова к муз. т-ру (ранее нетипичная для его творчества сфера; единств. исключение — эскизы к опере «Зорюшка», 1880): музыка к пьесе «Сестра Беатриса» Метерлинка (три жен. хора), замыслы балетов «Жар-птица», «Лейла и Алалей».
Композитор оставался поклонником классически ясного иск-ва Пушкина и Глинки, гармонии чувства и мысли, изящества и законченности художеств. формы. Вместе с тем Лядов откликнулся на эстетич. устремления своего времени, сблизился и вошёл в творч. контакты с представителями новейших лит. и художеств. течений (поэт С. М. Городецкий, писатель А. М. Ремизов, художники Н. К. Рёрих, И. Я. Билибин, А. Я. Головин, театр. деятель С. П. Дягилев), обратился к творчеству М. Метерлинка, к мистико-эсхатологич. тематике («Из Апокалипсиса»). Неудовлетворённость окружающей буржуазной действительностью не побуждала Лядова к поискам социальной проблематики в творчестве, он рассматривал иск-во как замкнутый в себе идеальный мир высшей красоты, истины, добра.
Произведения последнего десятилетия творчества перекликаются с программно-характеристич. и нар.-жанровым симфонизмом Глинки и Даргомыжского, с симф. сказками и сказочно-эпич. операми Римского-Корсакова. Признаки нового проявились в сгущённо-гротесковом воплощении «злой» сказочности («Кикимора» и отчасти «Баба-Яга»), в особой таинственности, недосказанности и выразит. статике музыки («Волшебное озеро»), в неожиданном сближении строгой диатоники старинных напевов с изысканно-сложными гармониями (идущими от позднего Римского-Корсакова, Скрябина). Новое художеств. качество приобрела в этот период малая форма: его симф. партитуры при всей сжатости композиции — не просто миниатюры, а сложные художеств. организмы, в к-рых концентрированно выражено богатое муз. содержание. Для Лядова типично обращение к художественно ёмкому «микротематизму»: тема нередко заменяется попевкой, кратким образно-выразительным фигурационным рисунком, тембровой краской. Богатство тембрового колорита создаётся разнообразным применением отд. небольших орк. «ансамблей», максимальной индивидуализацией каждого инструмента (большие орк. массы почти не участвуют в развитии муз. ткани). В симфонических произведениях Лядова сложились принципы камерного симфонизма — одного из характерных явлений в симфонической музыке нового времени.
Творчество Лядова — оригинальное явление русской музыкальной культуры. Находясь на скрещении различных стилистических тенденций, типичных для нач. 20 в., оно как бы «сфокусировало» в себе некоторые их разнородные признаки и органично вошло в эволюцию отечественного дореволюционного искусства. Лучшие, исторически прогрессивные стороны наследия композитора получили развитие в творчестве советских композиторов (С. С. Прокофьев, Н. Я. Мясковский).
Сочинения:
кантаты — Мессинская невеста (по Ф. Шиллеру, заключительная сцена, ор. 28, 1878), памяти М. Антокольского (совм. с А. К. Глазуновым, 2-я ч., хор, 1902); для оркестра — Первое скерцо (ор. 16, ок. 1886), Сельская сцена у корчмы (мазурка, ор. 19, 1887), Польский, памяти А. С. Пушкина (ор. 49, 1899), Вариации на русскую тему (совм. с Я. Витолом, Глазуновым, Н. А. Римским-Корсаковым и др., Вариация 3, 1901), Польский, к торжеству открытия статуи А. Г. Рубинштейна 14 ноября 1902 г. (ор. 55, 1902), Баба-Яга. Картинка к русской народной сказке (ор. 56, 1904), Восемь русских народных песен (ор. 58, изд. 1906), Волшебное озеро. Сказочная картинка (ор. 62, изд. 1909), Кикимора. Народное сказание (ор. 63, 1909), Танец амазонки (ор. 65, 1910), Из Апокалипсиса. Симф. картина (ор. 66, ок. 1912), Скорбная песнь (Nenie, op. 67, изд. 1914); для медных дух. и удар. инструментов — Славления (Fanfares, совм. с Глазуновым, к юбилею Римского-Корсакова, исп. 1890, изд. 1891); камерно-инструментальные ансамбли — квартет B-La-F (совм. с Римским-Корсаковым, Бородиным, Глазуновым; Скерцо, 1886), 3 пьесы для струн. квартета (Мазурка, Сарабанда, Фуга, 1894–95, изд. в сб. «Пятницы», 1899), Полька для струн. квартета (совм. с Н. Соколовым, Глазуновым; Трио, изд. в 1-й тетради сб.: «Пятницы» под No 3, 1899), Вариации на русскую народную тему для смычкового квартета (совм. с А. Н. Скрябиным, Глазуновым, Римским-Корсаковым, P. M. Блуменфельдом и др.; Вариация 5, изд. 1899); для фортепиано — Бирюльки (14 пьес, ор. 2, 1876), Арабески (ор. 4, 1878), Парафразы (для фп. в 3 руки, совм. с Бородиным, Ц. А. Кюи, Римским-Корсаковым, 1878), 4 интермеццо (ор. 7, 1881; ор. 8, изд. 1883), 4 прелюдии (ор. 13, изд. 1887), 2 багатели (ор. 17, 1887), Новинка (ор. 20, ок. 1889), Про старину (ор. 21, 1889), На лужайке (ор. 23, 1890), Идиллия (ор. 25, изд., 1891), Маленький вальс (ор. 26, 1891), 3 прелюдии (ор. 27, 1891), Шутка. Кадриль для фп. в 4 руки Poule (совм. с др. авторами, изд. 1891), Куколка (ор. 29, 1892), Багатель (ор. 30, 1889), Музыкальная табакерка (ор. 32, изд. 1893), Вариации на тему Глинки (ор. 35, 1894), Прелюдия-пастораль (1894), Славления В. В. Стасову (для фп. в 4 руки, совм. с др. авторами, изд. 1894), 3 прелюдии (ор. 36, изд. 1895), 4 прелюдии (ор. 39, 1895), 2 фуги (ор. 41, 1896), 2 прелюдии и мазурка на польские темы (ор. 42, 1898), Баркарола (ор. 44, изд. 1898), 4 прелюдии (ор. 46, изд., 1899), Вариации на польскую народную тему (ор. 51, изд. 1901), 3 багатели (ор. 53, изд. 1903), 4 пьесы (Гримаса, Сумрак, Искушение, Воспоминание, ор. 64, 1909–10), Танец комара (изд. 1911), Фуга на тему Ля-до-фа (1913); для хора и орк. — 5 русских песен (для жен. хора, 1909–10); для хора с инструментальным сопровождением — Слава (для жен. хора с сопр. 2 арф и 2 фп. в 8 рук, ор. 47, изд. 1899), Сестра Беатриса (хор в сопр. фисгармонии в 4 руки, ор. 60, 1906); для хора a cappella — 10 русских народных песен (перелож. для жен. голосов, ор. 45, изд. 1899), гимн А. Рубинштейну в день торжественного открытия статуи А. Г. Рубинштейна в С.-Петербургской консерватории (ор. 54, 1902), 5 песен русского народа, положенных на голоса (для жен., муж. и смеш. хоров, изд. Песенной комиссии Рус. географич. об-ва, 1902), 15 русских народных песен для хора (ор. 59, изд. 1907), 15 русских народных песен для жен. голосов (1908), 10 переложений из Обихода (ор. 61, изд. 1909?); для голоса с фп. — 4 романса (ор. 1, 1873–74), 18 детских песен на народные слова (тетрадь 1, ор. 14, 1887; тетрадь 2, ор. 18, 1887; тетрадь 3, ор. 22, изд. 1890); обр. — Сб. русских народных песен (ор. 43, изд. 1898), 35 песен русского народа для одного голоса с сопр. фп. из собранных в 1894–95 гг. И. В. Некрасовым и P. M. Истоминым (изд. 1902), 50 песен русского народа для одного голоса с сопр. фп. из собранных в 1894–1899 и 1901 гг. И. В. Некрасовым, P. M. Истоминым и Ф. И. Покровским (изд. 1903), 35 песен русского народа из собранных в 1894, 1895 и 1902 гг. И. В. Некрасовым, P. M. Истоминым и Ф. И. Покровским в губерниях: Владимирской, Нижегородской, Саратовской, Тверской и Ярославской для одного голоса с сопр. фп. (изд. Песенной комиссии Рус. географ, об-ва, б. г.); переложения собственных сочинений, в т. ч. Музыкальная табакерка (для инстр. ансамбля, ор. 32, изд. 1897), Интермеццо No 1 (для орк., 1903), Про старину (для орк., ор. 21–6, изд. 1906); гармонизация, оркестровка произведений других авторов, в т. ч. отрывки из оперы «Сорочинская ярмарка» Мусоргского (оркестровка, 1881–1903, изд. 1904), неск. номеров из «Карнавала» Шумана (оркестровка, 1902, изд. 1956), В тёмном аде. Новогреческая песня Чайковского (оркестровка, 1909, изд. 1910) и др.
Литературные сочинения: Открытое письмо С. И. Танееву, «Русь», 1905, No 212; (Заметки о П. И. Чайковском) (К 20-летию со дня смерти), «Солнце России», 1913, No 44 (195).
Литература: Каратыгин В., Лядов, «Музыка», 1914, No 158; его же, Памяти А. К. Лядова, «Аполлон», 1914, No 6–7; Игорь Глебов (Асафьев Б. В.), Петроградские куранты. 1 концертная летопись с импрессионистическими замечаниями о творчестве Лядова, «Музыка», 1914, No 202; его же, Три смерти (Лядов, Скрябин, Танеев), там же, 1915, No 221; его же, Анатолий Константинович Лядов (Краткая памятка), Избр. труды, т. 2, М., 1954; его же, Памяти Анатолия Константиновича Лядова, там же; Саминский Л., О Лядове. Поминальные страницы, «Музыка», 1915, No 204; Римский-Корсаков А. Н., Музыкальные заметки. 1. Личность Лядова, «Музыкальный современник», 1916, кн. 1; Венцель В., На память о Лядове, «РМГ», 1917, No 1–2; Васина-Гроссман В. A., А, К. Лядов, М., 1945; Запорожец Н., А. К. Лядов, М., 1945; её же, А. К. Лядов. Жизнь и творчество, М., 1954; Римский-Корсаков H. A., Летопись моей музыкальной жизни, Полн. собр. соч., т. 1 — Литературные произведения и переписка, М., 1955; Житомирский Д. В., О Лядове. (К 100-летию со дня рождения), «СМ», 1955, No 4; Золотарев В. A., Воспоминания о моих великих учителях, друзьях, товарищах, М., 1957; Михайлов М., Анатолий Константинович Лядов. Очерк жизни и творчества, Л., 1961.
А. И. Кандинский
Источник: Музыкальная энциклопедия, 1973—1982 гг.
