Sonata No. 1, Op. 27 No. 1 («Joseph Szigeti»)
История музыки знает немало примеров, когда сочинение для какого-либо инструмента посвящалось исполнителю, вдохновившему автора на его создание. Бельгийский скрипач Эжен Изаи объединил в себе обе ипостаси, будучи композитором и исполнителем-виртуозом, и только такое сочетание могло породить Шесть сонат для скрипки соло. Каждая из них посвящена одному из коллег скрипача – выдающихся исполнителей-современников. Примечательно, что ни один из этих музыкантов не ограничивался деятельностью скрипача, будучи либо педагогом, либо дирижером, либо пианистом, либо исследователем. Сам Изаи был многогранной личностью – и ожидал этого от других музыкантов. Но всё же, прежде всего, сонаты стали своеобразными «портретами» скрипачей, отражающими особенности исполнительского стиля каждого из них.
Непосредственным поводом к созданию сонат стало исполнение сонат и партит для скрипки соло Иоганна Себастьяна Баха Йожефом Сигети, которое произвело большое впечатление на Изаи, и создание сонат было своеобразным «ответом» на творения Баха. Количество сонат не случайно – барочные циклы традиционно состояли из шести сонат, партит или фантазий. Некоторые исполнительские приемы (например, аккордовая техника, полифония) перекликаются со скрипичными произведениями Баха.
Соната № 1 посвящена Йожефу Сигети, выдающемуся интерпретатору баховской скрипичной музыки. Ее тональность – соль минор – совпадает с тональностью сонаты, открывающей баховский цикл. Сигети прославился не только как выдающийся виртуоз, но и как музыкант-исследователь, всегда стремившийся точно следовать авторскому тексту, очищая его от позднейших наслоений и неточностей, вошедших в исполнительскую традицию. Но при этом Сигети не принадлежал к числу «пуристов» – он считал, что при интерпретации барочной музыки (в частности, Баха) можно и нужно использовать современные исполнительские приемы. В таком ключе – сочетание глубокого проникновения в сущность старинной музыки и ее творческой интерпретации с учетом исполнительских возможностей своей эпохи – предстает образ скрипача в посвященной ему сонате Изаи.
Для этого произведения композитор избрал форму старинной церковной четырехчастной сонаты с традиционным для нее принципом чередования частей: «медленно – быстро – медленно – быстро». Многое в этой сонате напоминает о Бахе, в частности, значительная роль полифонии, но всё же ее нельзя назвать прямым подражанием барочным образцам вообще и баховским сонатам и партитам в частности. Первая часть, хотя и написана в медленном темпе, как это было в старинных сонатах, отличается от них и по степени эмоционального накала, и по форме. Если первые части барочных сонат представляли собой подобие свободно построенного речитатива, то Изаи избирает трехчастную форму. В аккордово-полифонической фактуре немало диссонансов, хроматизмов, увеличенных интервалов.
Вторую часть – «Фугато» – отличают сдержанность и строгость, которые очень часто ассоциируются с полифонией. Большую роль играют интермедии, на которые приходится – как и у Баха – весьма значительная часть текста. Это не просто связующие эпизоды между проведениями темы – Изаи насыщает их виртуозными приемами, характерными для современного ему скрипичного исполнительства: пассажами, в том числе с двойными нотами, арпеджио. Так возникает виртуозная полифоническая пьеса, сочетающая традиции старинной музыки и современность (как это было в исполнительском творчестве Йожефа Сигети). Неторопливая, напевная тема приобретает особый колорит благодаря фригийскому ладу и хроматическому ходу.
Сходство с Бахом особенно заметно в третьей части, напоминающей Сицилиану из баховской Сонаты № 1. Своим спокойствием она противопоставляется эмоциональному накалу двух предшествующих частей. Безмятежная мелодия с преобладанием диатоники, нисходящего движения и консонирующих созвучий плавно «течет» в мажорной тональности. Лишь в среднем разделе возникают интонации тревоги, но они не оказывают решающего влияния на общий характер третьей части.
Завершается соната ярким, драматичным финалом – Finale con brio. Драматичность подчеркивается остротой штриха при исполнении двойных нот и аккордов, преобладающих в фактуре четвертой части. Трехдольное ритмическое движение в сочетании с тяжелой фактурой напоминает народный танец. Форма финала сочетает трехчастность с элементами варьирования и разработочного развития.
Соната № 1 для скрипки соло Эжена Изаи интересна не только как виртуозное произведение, но и как своеобразный музыкальный «диалог эпох».
