Бетховен без пафоса

Все чаще на концертных афишах можно встретить имена известных наших музыкантов, представляющих ныне зарубежные страны. На днях в Концертном зале имени П.И.Чайковского вместе с Государственным академическим симфоническим оркестром России выступил дирижер Михаил Юровский, вот уже 15 лет работающий в Европе. Москвичам сегодня лучше знаком его сын, Владимир Юровский, которому недавно был предложен пост музыкального руководителя РНО.

В Москве Михаил Юровский продирижировал программой, которая могла показать его творческую индивидуальность в разных амплуа. Открывала концерт впервые исполненная в России сюита Прокофьева из музыки к кинофильму «Пиковая дама». Ее фрагменты некогда исполнял Геннадий Рождественский, но сама партитура никогда не издавалась и хранится в ЦГАЛИ. Откуда, по всей видимости, дирижер ее извлек, сделал некую концертную версию и представил на суд публики.

Конечно, эта музыка не идет ни в какое сравнение с прокофьевскими балетными сюитами. Начальные номера, рисующие образ Лизы, представляют образец довольно бесцветной лирики, к тому же прозвучавшей весьма вяло. Более интересны по инструментовке номера, относящиеся к линии Германн — Графиня, а также рисующие сцены в игорном доме. Но, пожалуй, интерпретации явно не хватало «шикарности» (это слово, кстати, очень любил сам Сергей Сергеевич Прокофьев) и картинности, без чего исполнение любой киномузыки просто бессмысленно.

Далее последовал Первый фортепианный концерт Равеля, где солировал молодой корейский пианист Донг Хёк Лим — обладатель престижных первых премий (на конкурсах имени Бузони в Больцано, имени М.Лонг и Ж.Тибо в Париже). Ясная, прозрачная равелевская партитура оказалась наиболее близка нынешней манере М.Юровского, который явно стремился облегчить звучание ГАСО, добиться графичности линий. Струящиеся пассажи фортепиано и чуть суховатый звук солиста отлично вписывались в эту концепцию. И если бы не ощутимые ансамблевые потери, когда солист периодически ускорял темп и оркестр вынужден был «ловить» (не всегда с равным успехом) пианиста, то данная интерпретация равелевского шедевра могла быть признана удачной.

Во втором отделении М.Юровский предложил вниманию слушателей «Героическую симфонию» Бетховена. И здесь маэстро не отошел от избранного пути. Общечеловеческий пафос, с которым обычно исполняют эту «орлиную» симфонию, был нарочито снижен. Никакой борьбы в первой части, где преобладала лирическая струя; камерное, почти интимное звучание Траурного марша, где ничто не напоминало о грандиозных погребальных церемониях эпохи Великой французской революции; Скерцо, прошелестевшее, как эльфы у Мендельсона...

Однако главное не в той или иной концепции, а в том, как она осуществляется. Вплоть до финала музыка оставалась безжизненной: стремление дирижера очистить музыку от жирного глянца позднеромантической традиции в итоге обернулось скованностью, и игра оркестрантов казалась вымученной.

А вот в последней части — знаменитых вариациях на тему контраданса из балета «Творения Прометея» — эта искусственность внезапно исчезла. Можно было, не рефлексируя, наслаждаться элегантной дансантностью, шутливой героикой, и даже хоральный эпизод, где слышится лирический голос от автора, не остановил найденного живительного пульса. И лишь с такой трактовкой совместимы слова самого Бетховена, сказанные в год написания «Героической»: «О, как прекрасно жить, тысячу раз жить!»

Евгения Кривицкая

реклама

рекомендуем

смотрите также

Реклама