Имя Татьяны Куинджи ассоциируется сегодня в первую очередь с современной музыкой, что неудивительно: она была участницей не менее десятка различных мировых и российских премьер (в частности, «Лолиты» Родиона Щедрина). Но Куинджи была и первой российской исполнительницей заглавной партии в генделевской «Альцине». На ее счету — оперы Моцарта, а также итальянских, французских и русских композиторов. В общем, почти все, что может петь высокое сопрано (за исключением разве только чистого бельканто вроде «Сомнамбулы» или «Лючии»). А еще у Куинджи — огромный камерный репертуар. В этой своей ипостаси певица и предстала недавно на сцене «Геликон-оперы» в рамках проекта Михаила Егиазарьяна «Дар души поющей». Впрочем, было у этого концерта и свое собственное название: «Параллельные миры». В качестве таковых имелись в виду, с одной стороны, французские композиторы, Дюпарк и Пуленк, а с другой — наш Рахманинов.
В том, что Татьяна Куинджи, с ее изощренным вкусом и безупречным стилистическим чутьем, прекрасно споет французов, никаких сомнений не было. И шедевры Дюпарка, во многом предвосхитившие развитие жанра вокальной миниатюры во Франции, и созданный полувеком позже цикл Пуленка «Обручение ради смеха» (на стихи Луизы де Вильморен) с элементами шансона нашли в ней идеальную исполнительницу.
А вот в связи с Рахманиновым поначалу возникали определенные сомнения. Казалось бы, эмоционально-чувственный мир этого композитора не слишком отвечает рациональному характеру дарования певицы. На деле же ее Рахманинов неожиданно произвел еще большее впечатление, чем французы. Правда, программа была составлена преимущественно из наиболее изысканных, близких к импрессионизму (расположившемуся как раз между Дюпарком и Пуленком) его опусов — таких, как «Ночью в саду», «Маргаритки», «Сон» (тот, что на стихи Соллогуба), и других. Здесь особенно ярко проявилось одно из наиболее характерных индивидуальных свойств исполнительского дарования певицы — умение выписать тембровыми красками своего рода вокальную картину. Но Куинджи оказалась не менее убедительна и в сочинениях другого рода. Например, в таких редких поздних рахманиновских опусах, как «Молитва» и «Все хочет петь». Ей оказались равно подвластны и чувственный экстаз («Я жду тебя»), и лирическая грусть («Ночь печальна»), и драма, каковой обернулся вдруг романс «Не пой, красавица», где давно не приходилось слышать такой щемящей пронзительности.
В общем, как показал этот концерт, в палитре Татьяны Куинджи найдутся любые краски. А чтобы окончательно убедить нас в этом, она спела на бис еще и песню Исаака Дунаевского из кинофильма «Цирк», да как спела! И еще к тому же — под собственный аккомпанемент. Многие ли певицы на такое способны? Похоже, она вполне бы смогла саккомпанировать себе даже и целую программу не хуже иных концертмейстеров. Другое дело, что серьезные вещи петь при этом было бы не слишком удобно. Да и зачем, когда рядом пианист-партнер такого уровня, как Михаил Егиазарьян, который может не просто «подыграть», но и настроить на нужный лад. А еще может в паузе и сам превосходно сыграть не что-нибудь, а знаменитую рахманиновскую Прелюдию соль минор (а в первом отделении вместе с кларнетистом Валентином Азаренковым — изящную Рапсодию Дебюсси). Впереди нас ждет еще несколько концертов в рамках «проекта Михаила Егиазарьяна», на которые стоит ходить не только ради певцов, но также и ради самого пианиста. И жаль, право, что проект этот не предусматривает и его сольного вечера.
Дмитрий Морозов
