Один из самых востребованных джазовых пианистов, американец Брэд Мелдау, дал первый концерт в России. Нельзя сказать, чтобы в КЗЧ был аншлаг, но относительно дешевая галерка забилась до предела, а в амфитеатре и партере пустовали лишь отдельные места.
Однажды саксофонист Александр Осейчук заметил, что для джаза не характерны сольные выступления, в процессе импровизации музыканты должны общаться. Брэд Мелдау играл исключительно соло, и это был вовсе не тот джаз, что звучит в клубах, где сигаретный дым и посторонние шумы создают особую приватную атмосферу. Это камерная концертная музыка, где джаз сильно разбавлен романтизмом в духе Шопена и Рахманинова, — музыка с примесью ностальгического китча и вместе с тем рафинированная, интеллектуальная и элитарная, которая играется на высококачественном инструменте и вполне вписывается в формат филармонических вечеров.
На репетиции Мелдау пообещал журналистам, что импровизации будет 85 — 90 процентов, но в действительности этого не ощущалось. Да, он импровизировал и на самые разные темы — Коула Портера, Телониуса Монка, Ричарда Роджерса, Антониу Карлуша Жобима, даже «Beatles» и «Radiohead», сыграл и несколько своих, авторских номеров. Причем все это — в одном сете, который продолжался в режиме non stop в течение двух с лишним часов. Однако в его импровизациях не хватало внутренней свободы — той абсолютной свободы творчества в реальном времени, которая отличает подлинных джазменов. Брэд Мелдау явно хотел произвести впечатление на московскую публику демонстрацией своего мастерства: казалось, он старается выложить все, что знает и умеет, и делает это не без самолюбования и некоторой манерности. При этом играл он довольно зажато и рефлексивно, слишком анализируя каждый только что отзвучавший момент со стороны. Для джазовых музыкантов это опять же не характерно, более свойственно академическим.
С техникой у Мелдау вроде бы все в порядке, хотя виртуозность никогда не была для него самоцелью. В свое время он прошел профессиональную подготовку классического пианиста, так что «третье течение» — между джазом и академическим искусством — для него органично. Приглушенные, вязкие perpetuum mobile токкат, ажурные фактуры Шопена и слабые отголоски свинга у Мелдау нередко смешиваются в довольно утомительном и флегматичном музыкальном коктейле, который, естественно, пришелся по вкусу далеко не всем присутствовавшим в зале и более всего вызывал раздражение у джазовых критиков. Не дожидаясь окончания программы, некоторые особо нетерпеливые слушатели потянулись к выходу. Тем не менее было во всем этом и ощущение какой-то странной, умирающей красоты...
Последний компакт-диск Брэда Мелдау, который он записал в дуэте с гитаристом Пэтом Мэтини, выдержан примерно в той же стилистике: свинга там почти совсем нет, кое-где джаз практически полностью растворяется в однообразной и энергетически обессиленной лирике. «Все тяготеет к усредненной области динамических оттенков и ритма и не может не вызывать сонливость», — пишет журнал «Down Beat», оценивая этот альбом на два с половиной балла из пяти возможных. Подобное сонное состояние преобладало и сейчас.
Ближе к концу выступления Брэд Мелдау наконец-то почувствовал себя комфортно и разыгрался. Исчезла некоторая натянутость, и появилась искренность. И все же для многих Мелдау остался непонятым — типичный интроверт, редко поднимающий глаза выше клавиатуры, он не очень-то шел на контакт с аудиторией.
Ирина Северина
