Эдуарда Артемьева по праву можно считать патриархом отечественной электронной музыки. Он был одним из первых, кто работал на фотоэлектронном оптическом синтезаторе «АНС» («Александр Николаевич Скрябин»), который в 1958 году сконструировал инженер и страстный поклонник творчества великого русского мистика Евгений Мурзин. Эдуард Артемьев — один из немногих, для кого союз с электроникой оказался не просто кратковременным творческим экспериментом, а увлечением всей жизни. Он не остановился на освоении возможностей «АНСа», всегда пользовался передовыми технологиями (в дальнейшем — от синтезатора второго поколения «Synthi-100» до современных компьютерных программ). А в 1990 году организовал Ассоциацию электроакустической музыки и по сей день является ее президентом.
Ранние произведения Артемьева 1960 года — года окончания Московской консерватории — еще симфонические (сюита «Хороводы», Альтовый концерт). Но и в них очевиден интерес композитора к тембру, краске, колориту, и именно эта особенность мышления, по всей вероятности, стала впоследствии основой его обращения к электронной музыке. В целом он прошел тот же путь творческой эволюции, который так или иначе был свойствен и многим другим композиторам — его современникам, остро чувствовавшим основную тенденцию развития искусства ХХ века: от авангарда к постмодерну. В случае с Эдуардом Артемьевым это путь от обретения своего неповторимого саунда в электронике до интеграции, казалось бы, несоединимого — неоакадемизма, элементов электронного авангарда, фольклора, рок-музыки. И в подобной разнородности он сумел не потерять индивидуальность.
Авангардная эстетика у Артемьева часто бывает связана с темой космоса — это и электронные композиции «В космосе», «Звездный ноктюрн», «Ноосфера» (последняя — с участием хора), и музыка к фильму Андрея Тарковского «Солярис». Кстати, широкая публика знает Эдуарда Артемьева прежде всего по музыке к фильмам. Из кинолент Тарковского назовем еще «Сталкер» и «Зеркало». Писал Эдуард Артемьев музыку и к фильмам Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Несколько дней из жизни И.И.Обломова», «Урга», «Утомленные солнцем», «Сибирский цирюльник», не говоря уже о плодотворном сотрудничестве со многими другими кинорежиссерами. В результате в творческом портфеле композитора порядка 130 саундтреков! И вот, по-видимому, кинематографическая эстетика не в последнюю очередь способствовала его повороту к более реалистическому взгляду на искусство, отказу от чисто авангардных экспериментов, связанных с культивированием звука как такового. Поэма «Лето» на стихи С.Геды для сопрано, скрипки и синтезаторов или терцет «Там и здесь» на стихи Ю.Ряшенцева для сопрано, тенора, рок-певца и симфонического оркестра воспринимаются уже в русле постмодерна.
Но апофеозом постмодернистской эстетики, без сомнения, можно считать оперу Эдуарда Артемьева «Преступление и наказание». В ней объединяются черты рок-музыки и церковных песнопений, городских и цыганских романсов, классических арий и симфонического мышления. Идея этого масштабного проекта принадлежит Андрею Кончаловскому, который вместе с Марком Розовским и Юрием Ряшенцевым написал либретто. В конце октября нынешнего года, к юбилею композитора в Центральном доме литераторов прошла презентация роскошно изданного двойного компакт-диска с окончательной версией оперы, работа над которой продолжалась почти три десятилетия. «Этот путь был полон сомнений и их преодоления, разочарований и надежд, тоскливого ощущения своей беспомощности перед величайшим гением Достоевского и счастья завершения сего труда», — говорит Эдуард Артемьев. Впрочем, по мнению Андрея Кончаловского, от Федора Михайловича в опере остались только философия и истерика — «две вещи, которые в произведениях этого писателя есть всегда».
Продюсер Александр Вайнштейн, в частности, сказал, что счел за честь возможность помочь в реализации этого проекта. По его словам, не осуществить его было бы и преступлением, и наказанием одновременно. Сегодня к постановке оперы уже проявлен большой интерес и в России, и за рубежом. Пожелаем юбиляру удачного сценического ее воплощения и, конечно, новых творческих идей. Хотя недостатка в идеях и замыслах у Эдуарда Артемьева никогда не было. В ближайших планах, помимо текущих заказов, — мистерия «Солярис», в которой он на новом этапе обратится к своей излюбленной теме космогонии.
Ирина Северина
