«Верди неисчерпаем, и это моя музыка»
Симоне Пьяццола — это имя стало появляться на афишах ведущих театров мира совсем недавно, и отнюдь не на нижних строчках. Жорж Жермон, Родриго ди Поза, Симон Бокканегра, дон Карлос ди Варгас, граф ди Луна: маститые баритоны годами могут мечтать о каждой из этих ролей, Пьяццола же в свои тридцать лет исполняет их все и делает это превосходно.
В отличие от многих сверстников, начинающих по-ученически и осторожно добавляющих «крепкие» партии в репертуар, этот молодой итальянец никогда не пел Моцарта. Возможно, потому, что в отличие от почти всех своих коллег, не подчинялся принятым правилам официального обучения, а всю жизнь занимается с частным педагогом. Он начал сразу с Верди и в 18 лет вышел на сцену Римской оперы в роли Борсы в «Риголетто». Верди не просто его любимый композитор, но и своего рода ангел-хранитель: именно вердиевский репертуар принес ему официальное признание. В 2008 Симоне Пьяццола стал призером конкурса «Вердиевские голоса» в Буссето, в 2011 в Парме спел партию Паоло в опере «Симон Бокканегра», этот спектакль стал частью юбилейного проекта TUTTO VERDI, а общество «Музыкальная Парма» вручило молодому баритону специальную премию «за впечатляющее присутствие личности артиста в персонаже, представленном на высочайшем уровне вокального и актерского мастерства».
В 2013 он завоевал вторую премию и приз зрительских симпатий Опералии, посвященной Верди, а весной 2015 был удостоен премии им. Франко Аббьяти за исполнение заглавной партии в опере «Симон Бокканегра» (в роли Симона он открывал сезон в театре Ла Фениче).
Он успел поработать с Риккардо Мути и с Зубином Метой, его партнеры — Аня Хартерос, Йонас Кауфман, Амброджо Маэстри, Грегори Кунде, Ольга Перетятько, Лео Нуччи, — и Симоне Пьяццола не выглядит рядом с ними начинающим юнцом.
В мае Пьяццола заменил заболевшего Людовика Тезье в «Силе судьбы» в Баварской опере, а затем в «Травиате» на фестивале в Баден-Бадене. Оба неожиданных дебюта оказались удачными и открывают молодому веронцу двери лучших театров мира. После майского успеха Баварская опера не замедлила пригласить его спеть Родриго в «Доне Карлосе», и 24 июля взыскательная публика мюнхенского оперного фестиваля устроила молодому веронцу овацию.
В преддверии грядущей мировой славы с Симоне Пьяццолой поговорила Татьяна Белова.
— 2015 год приносит вам удачу за удачей на профессиональном поле. Премия Франко Аббьяти, участие в концерте открытия Международной выставки в Милане, выступление в Ла Скала, незапланированные, но очень успешные дебюты в Мюнхене и в Баден-Бадене в компании мировых звезд… Нет ли ощущения нереальности происходящего?
— Да, 2015 – год чудес. В этом году со мной происходит так много прекрасного – и в работе, и в семейной жизни, – что и впрямь кажется, будто живу во сне.
— Можно ли сказать, что сейчас в вашей карьере случился стремительный перелом?
— Мне кажется, это закономерный этап. Все последние годы я много работал. Можно сказать, пахал, как простой крестьянин, возделывая свое поле – и теперь начинаю пожинать плоды своих трудов.
— Насколько серьезно на вашу карьеру повлияли премии Опералии 2013?
— В первую очередь Опералия дала мне возможность заявить о себе руководству всех главных театров мира. Так что, конечно, этот конкурс оказал на карьеру очень сильное положительное влияние.
— Что подтолкнуло вас к профессии оперного певца?
— Я из простой семьи, моя мама – домохозяйка, и всё произошло довольно буднично. Мы смотрели передачу Раффаэллы Карры по телевизору, и там я услышал, как поет Марио дель Монако. Мне было три года. Я был совершенно заворожен его невероятным голосом, его искусством, и с тех пор началась моя любовь к опере.
— В вашей биографии не указано ни одно профессиональное учебное заведение. Как вы учились?
— Я учился только частным образом и продолжаю заниматься со своим педагогом. Мой первый и единственный учитель – Альда Борелли Морган. Она научила меня и технике, и актерскому мастерству, она помогает мне профессионально расти. Я уверен, что для успешного начала карьеры каждому молодому артисту необходим такой педагог. И я бесконечно благодарен своему учителю.
— В России и Германии принято считать, что выстраивать карьеру нужно постепенно, переходя от «легких» партий (Моцарт, в первую очередь, и камерные произведения) к «крепким» (Верди, Пуччини, веристы). Вы же сразу начали с «крепких». Такой подход кажется вам более правильным для становления голоса?
— Мне кажется, каждый артист должен вначале с маниакальным упорством учиться. А потом, отработав и вокальную технику, и актерские навыки, петь то, что лучше всего подходит его голосу. Легкие голоса не могут петь Верди, а мне было бы трудно надлежащим образом исполнять Моцарта. У каждого голоса своя природа, нельзя ее насиловать. Еще раз скажу спасибо моему педагогу, и, конечно, спасибо судьбе, наделившей меня голосом, подходящим этому репертуару. Мне кажется, я пою именно то, что соответствует моим вокальным данным и моему техническому уровню.
— Можно ли сказать, что «своей» музыкой вы считаете только Верди?
— Сейчас — безусловно да.
— Планируете ли вы расширять репертуар, возможно, выходя за рамки итальянского? Или, по принципу старых мастеров, будете совершенствовать имеющиеся партии?
— Мне очень нравится французская опера. Я уже пел в «Фаусте» Гуно, вскоре должен дебютировать во французской версии «Фаворитки» Доницетти. Почему-то сейчас считается, что французские партии требуют более легких голосов, менее драматического звучания, хотя пел же Бастианини и Гуно, и Бизе, и Массне. Мне кажется, эту музыку вполне можно исполнять насыщенно и плотно.
Но все-таки именно итальянское бельканто и особенно вердиевский репертуар кажется мне самым созвучным возможностям моего голоса. Я бы хотел не расставаться с ним, ведь Верди неисчерпаем и дает артисту возможность постоянно расти.
— Совершенствуя одни и те же партии?
— Не только. Несколько дней назад на фестивале в Вербье я впервые спел Миллера в концертном исполнении «Луизы Миллер», которым дирижировал маэстро Джанандреа Нозеда. Дальше – Амонасро и Ренато.
— Фальстафа спеть не планируете?
— Лет через десять, не раньше. Фальстаф требует не только вокального мастерства, но и жизненного опыта, опыта интеллектуального.
— Что кажется вам самым важным для правильного исполнения Верди?
— Чтобы хорошо петь Верди, нужно много работать над двумя главными составляющими: фразировкой и собственно вердиевскими акцентами – то есть осмысленным звучанием текста. Это главное, что определяет «вердиевского баритона».
— В вашем представлении музыка настолько тесно связана с текстом?
— Текст, который я пою – это фундамент, основа для правильного пения. Чрезвычайно важно петь, понимая значение каждого слова. Когда я впервые пел в «Фаусте», я начал с того, что выучил слова, а не ноты. Только так можно понять смысл и значение собственно вокальной партии.
— Своим любимым баритоном вы неоднократно называли Ренато Брузона. Можно ли сказать, что он для вас – образец для подражания?
— С маэстро Брузоном мне выпало счастье заниматься на его мастер-классах в Сполето и в Академии театра Ла Скала в Милане, я очень многим ему обязан. Не стану отрицать: маэстро Брузон – мой кумир. Но, мне кажется, подражать кому-то – бессмысленно. Важнее суметь понять, в чем секрет мастерства, за счет чего великие становятся великими.
— И как вам кажется – вы его нашли? Кем вы ощущаете себя сейчас – новичком или зрелым мастером?
— Как говорит маэстро Ренато Брузон, в жизни никогда нельзя прекращать учиться. Я надеюсь, что сумею не остановиться, буду продолжать совершенствоваться, чтобы сохранять высокий уровень.
— В мае вы заменили Людовика Тезье в «Силе судьбы» в Баварской опере. Как проходили репетиции с учетом срочного ввода? Ведь в этом спектакле исполнители ведущих партий не менялись с премьеры.
— О да, это была неожиданность, но она принесла мне огромную радость. И с дирижером, и со всеми участниками спектакля у нас сразу возникло взаимопонимание. Я особо хотел бы сказать спасибо Амброджо Маэстри. Он великий артист и потрясающий человек, я получил от него несколько советов относительно своей роли. Но все – и режиссеры, и коллеги – очень поддержали меня, эта работа была в полной мере нашей общей. Мизансцены были изменены совсем немного – то, что было поставлено, оказалось мне очень впору.
Жаль, что не довелось поработать непосредственно с Мартином Кушеем. Я очень ценю его как художника, он по-настоящему великий режиссер. В «Силе судьбы» его талант явлен очень отчетливо, и каждый эпизод служит на благо целостной конструкции спектакля.
— Прежде вы исполняли роль дона Карлоса ди Варгаса в Валенсии в 2014 году, и критика назвала вашего персонажа «антипатичным и мстительным». В Мюнхене вы сыграли беззащитного ребенка… Какой вариант прочтения этой роли вам ближе?
— Я бы сказал, что в этой роли стоит соединить оба варианта – это две стороны одного персонажа. Но в каждом конкретном спектакле роль выстраивается в зависимости от общей концепции постановки и задач, которые ставит режиссер. Всегда нужно работать сообща.
— Режиссер ставит задачу, но ведь есть и ваше личное отношение к каждому из ваших героев. Как оно рождается?
— Я стараюсь по-своему прочитать каждую оперу, в которой пою. Но если внимательно вглядеться в партитуру – мои трактовки всего лишь следуют за тем, чего требует композитор. Артист – переводчик, и голос – его инструмент. Я просто пытаюсь вокальными средствами выполнить поставленные автором задачи.
— Мюнхенская публика принимала вас очень тепло, и на Опералии вы получили Приз публики. Очевидно, что вы умеете находить путь к сердцу зрителей. Как вам кажется – чего зрители ждут? Ради чего они ходят в оперные театры?
— Я думаю, что в театр люди идут прежде всего за чувствами. Пережить эмоциональное потрясение, на несколько часов выключиться из окружающей реальности. Когда я пою, я пытаюсь голосом передать именно эмоцию, заставить зрителей прочувствовать то, что чувствую я сам.
Я очень многим обязан публике, моя признательность зрителям безмерна.
— В вашем расписании нет концертов, только оперные спектакли. Это ваша сознательная позиция – только театр, только целостный образ?
— Мне очень нравится играть истории своих героев в театре, проживать жизнь каждого из них. Но скоро будут и концерты, и, надеюсь, в будущем я смогу записать любимые арии.
— Куда ехать, чтобы услышать вас в ближайшее время?
— На летнем фестивале в Мюнхене я пою Родриго в «Доне Карлосе», дальше «Травиата» в Лос-Анжелесе, в следующем сезоне – «Трубадур» в Амстердаме (это мой дебют в Нидерландах, моей партнершей будет Кармен Джаннаттазио), «Бал-маскарад» в Риме, «Аида» в Вене и снова «Трубадур» – в Берлине, с Анной Нетребко, дирижирует Даниэль Баренбойм.
Справка:
Симоне Пьяццола родился в Вероне в 1985 году. Изучал вокальное мастерство под руководством сопрано Альды Борелли Морган. В 2004 году начал творческую деятельность, выступая в различных концертах и спектаклях Арены ди Верона, затем – в различных итальянских театрах. В 2005 завоевал первую премию конкурса им. Марии Крайя в Тиране. В 2007 году стал лауреатом первой премии конкурса Европейского сообщества экспериментальных музыкальных театров в Сполето. В 2008 стал призером 48-го конкурса «Вердиевские голоса» в Буссето. В 2013 завоевал вторую премию и приз зрительских симпатий Опералии. Весной 2015 был удостоен премии им. Франко Аббьяти за исполнение заглавной партии в опере «Симон Бокканегра» (открытие сезона в театре Ла Фениче, 2014).
В репертуаре партии: Симон Бокканегра и Паоло («Симон Бокканегра»), Жорж Жермон («Травиата»), Родриго («Дон Карлос»), граф ди Луна («Трубадур»), дон Карлос ди Варгас («Сила судьбы»); сэр Ричард Форт («Пуритане»); Энрико («Лючия ди Ламмермур»); Сильвио («Паяцы»); Марсель («Богема»), Шарплес («Мадам Баттерфляй»), Сонора («Девушка с Запада»); Валентин («Фауст») и др.
Среди ангажементов последних сезонов – выступления в театрах Ла Фениче, Реджо ди Торино, Ла Скала, Сан-Карло (Неаполь), Массимо (Палермо) в Италии; в театре Дойче опер (Берлин), Баварской государственной опере, в оперном театре Баден-Бадена, во Дворце искусств королевы Софии (Валенсия).
