Можно даже не называть имя композитора: когда возникает название «Маленькая торжественная месса», речь всегда идет об опусе Россини. При этом утверждать, что иные композиторы не называли свои мессы торжественными, конечно же, нельзя: вспомнить хотя бы «Торжественную мессу» Бетховена («Missa solemnis», 1823). А маленькая – это так похоже на Россини! Ведь его месса – вовсе не маленькая, и это надо понимать в смысле камерная, что следует соотносить не только в лоб с оригинальной камерной, но также и с авторской оркестровой версией этого опуса, хотя о последнем факте многие почему-то забывают, и эта «амнезия» весьма характéрна не только для России…
В отличие от латинского названия упомянутой мессы Бетховена, Россини назвал свой опус по-французски («Petite messe solennelle», 1863), что не удивительно, ведь последнее крупное сочинение было создано на его «второй родине» в Париже, где он и умер. За последнее десятилетие «Маленькая торжественная месса» Россини звучала в Москве не раз – и в первой (камерной), и во второй (оркестровой) версии. А ее исполнение 17 ноября этого года в МКЗ «Зарядье», организованное Фондом Елены Образцовой и приуроченное к 100-летию со дня рождения выдающейся итальянской меццо-сопрано Федоры Барбьери (1920–2003), обратилось, как следовало из анонса события, к первой авторской редакции.
Определение «первая авторская редакция» в данном случае отражает лишь тот факт, что речь идет не об оркестровой версии, которую Россини, ушедший из жизни 13 ноября 1868 года, успел завершить в 1866–1867 годах. Рассмотрению многообразия редакций этой партитуры в свое время – по случаю исполнения в Москве ее оркестровой версии – было уделено достаточно много внимания, так что останавливаться на этом не будем. Отметим лишь, что первоначальная версия предполагала для ее исполнения четырех певцов-солистов (сопрано, контральто [меццо-сопрано], тенора и баса), небольшой хор, два фортепиано и гармониум (фисгармонию). Россини мыслил под хором ансамбль из восьми певцов, однако уже на частной – не общедоступной – парижской премьере 1864 года под управлением автора «навязанное» ему количество хористов было в два раза больше.
С начала 1880-х годов широкое распространение в мире получила версия миланского издательства Riccordi для одного фортепиано и фисгармонии. Именно в такой редакции, но с заменой фисгармонии на орган, «Маленькая торжественная месса» и прозвучала впервые в России 27 декабря 1979 года в Большом зале Московской консерватории. Тогда ее исполнили Московский камерный хор под управлением Владимира Минина, Маквала Касрашвили (сопрано), Елена Образцова (меццо-сопрано), Зураб Соткилава (тенор), Евгений Нестеренко (бас), Важа Чачава (фортепиано) и Наталья Малина (орган).
На сей раз раскладка исполнителей была следующей: вокальный ансамбль «Интрада» (художественный руководитель – Екатерина Антоненко), Михаил Шехтман (дирижер), Любовь Петрова (сопрано), Юлия Меннибаева (меццо-сопрано), Алексей Татаринцев (тенор), Евгений Ставинский (бас), Павел Нерсесьян (фортепиано) и Елизавета Миллер (орган-позитив). Это прочтение на фоне исполнений в Москве десяти-пятнадцатилетней давности стало наиболее ярким, наиболее адекватным и стилистически родственным тому, что в 2004 году посчастливилось услышать на фестивале в Пезаро, то есть в незыблемой цитадели исполнительства музыки Россини и стандартов его самобытного стиля.
Тогда исполнялась редакция для двух фортепиано, запись которой ровно через год под лейблом фестиваля вышла на компакт-диске. Но количество фортепиано – одно или два, – по большому счету, главным фактором меломанских впечатлений не является, ведь и при аккомпанементе одного фортепиано божественная музыка Россини способна производить невероятное впечатление! Так было и сейчас с пианистом Павлом Нерсесьяном, но всё же главное в этой музыке – голоса певцов-солистов, ансамбль которых предстал на сей раз поистине роскошным, выявив в каждом из участников музыкально-психологический драйв и глубину технической оснащенности, эмоциональную чувственность и свободу живого, подвижного звуковедения – академически выверенного и подкупающе человечного…
Кристальная чистота вокального тембра Любови Петровой, благородство лирического звучания Алексея Татаринцева, изумительная басовая кантилена Евгения Ставинского, и, конечно же, первозданный необъятный космос партии контральто, главного голоса этой мессы, чутким и страстным медиумом которого предстала царственная, фантастически музыкальная Юлия Меннибаева, – вот четыре опоры рафинированно-прозрачного здания музыки Россини. Здание сей музыки стилистически прочно упокоилось на рафинированно-прозрачном фундаменте его ансамблево-хоровых и хоровых страниц, и таковым он стал не только благодаря солистам, но и тонко-кружевной музыкальной вязи вокального ансамбля «Интрада». Так что в этой абсолютно самодостаточной конструкции дирижеру Михаилу Шехтману осталось лишь навести музыкальный лоск, что он весьма успешно и сделал.
Упомянутое исполнение на фестивале в Пезаро проходило в небольшом – всего на 850 мест – Театре Россини с традиционной ярусной архитектурой, и хористов в нём было тогда и впрямь восемь. В нынешнем исполнении в Большом зале современного, оборудованного по последнему слову техники концертного комплекса «Зарядье» хористов было заведомо больше, но это и понятно, ведь акустические условия этих двух исполнений – абсолютно разные. В миниатюрном театре Пезаро всё было окутано салонно-камерной атмосферой, а сейчас в Москве прошло на духовно-камерной волне, словно в «Зарядье» нас пригласили на мессу в воображаемом храме, которым и стало здание музыки, возведенное всеми его строителями – музыкантами, певцами-солистами, артистами хора и дирижером.
Разномасштабность акустических условий двух названных исполнений обусловила и разный уровень их акустического воплощения, и к сему аспекту вопросов нет никаких. При этом свидетелю обоих исполнений как слушателю импонирует то, что оба они, при разных уровнях «выставленной мощности», отличались той сáмой рафинированностью и прозрачностью музыкального прочтения, без которых музыки Россини нет. Без них музыка маэстро всегда остается целлюлозой, не превращаясь в кружевной свиток эксклюзивной лощеной бумаги. Однако этого мало: музыканты должны постоянно «записывать» на него движения своей ауры, которые публике легко было бы считывать, как с ауры открытой, располагающей к доверию души. Так было и в «Зарядье»: подключение к информационной виртуальной матрице музыки, формируемой исполнителями по ходу представления мессы, произошло сразу и устойчиво, ни разу не претерпев ни малейшего «дисконнекта».
Воистину, «бывают странные сближенья», и нынешнее живое московское исполнение «Маленькой торжественной мессы» 17 ноября с публикой в зале – вслед за необычным эксклюзивным проектом «Амадеус: лаборатория оперы» – в пору хоть называй зарубежным проектом ноябрьской серии фестивальных мероприятий в Пезаро (14–29 ноября 2020 года). Ее экстренное возникновение было продиктовано пандемией COVID-19, но, увы, из-за объявленного в Италии 6 ноября нового карантина вся эта серия вынуждена была уйти в онлайн-формат. А другое «сближенье», связанное с посвящением «Маленькой торжественной мессы» Федоре Барбьери, знаменитой уроженке Флоренции, «странным» выглядит лишь только на первый взгляд.
За годы своей сценической карьеры, одной из самых долгих в истории оперы, которая стартовала в 1940 году во Флоренции, легендарная певица спела десятки разноплановых партий на самых престижных сценах Италии и всего мира, снискав особую славу в операх Верди. В 1982 году в культовом фильме-опере Франко Дзеффирелли «Сельская честь», в котором ее партнерами были Елена Образцова (Сантуцца) и Пласидо Доминго (Туридду), она предстала в партии Мамы Лючии. Эту же партию в 2000 году Федора Барбьери спела во Флоренции, красиво отметив 60-летие своей творческой деятельности. А в числе ее героинь в операх Россини можно назвать Изабеллу в «Итальянке в Алжире», Анджелину в «Золушке» и Берту в «Севильском цирюльнике»…
В репертуаре певицы были также партии в кантатно-ораториальных опусах Перголези, Бетховена и Верди, а в 1942 году в базилике «Санте-Кроче» во Флоренции, где с 1887 года бережно перенесенные останки Россини упокоились рядом с могилами Микеланджело и Галилея, она впервые выступила в «Маленькой торжественной мессе» с Марией Канилья, Беньямино Джильи и Танкреди Пазеро под управлением Витторио Гуи. Федора Барбьери была большим другом Елены Образцовой и дважды – в 1999 и в 2001 годах – приезжала в Санкт-Петербург для участия в работе жюри Международного конкурса молодых оперных певцов Елены Образцовой. В 2012 году Елена Образцова провела в Санкт-Петербурге Международный конкурс меццо-сопрано памяти Федоры Барбьери, и лауреатом его II премии как раз и стала Юлия Меннибаева.
На обсуждаемом концерте в «Зарядье» в финальном разделе мессы Agnus Dei неподдельно чувственная энергетика густого, обволакивающе теплого и трепетно нежного звучания меццо-сопрано – практически контральто! – царила безраздельно, наполняясь при этом удивительно тонкой нюансировкой. И это важное свидетельство того, что творческая смена певческих поколений, продолжающая традиции прошлого, – не фигура речи, а самая что ни на есть оптимистичная реальность наших дней, свидетелями которой выпало стать пришедшей на этот концерт публике.
Концерт прошел при поддержке Фонда президентских грантов
Фото Алёны Смирновой (предоставлены Фондом Елены Образцовой)
