Piano Sonata No. 24 (Fis-dur), Op. 78
Эта соната была закончена в октябре 1809 года и опубликована в 1810 году. Несколько лет отделяют ее от «аппассионаты» — и каких лет! За эти годы возникли три симфонии (четвертая, пятая и шестая), увертюра «Кориолан», скрипичный концерт, четвертый фортепианный концерт, квартеты ор. 59, посвященные Разумовскому, трио ор. 70.
На пути сонатного фортепианного творчества Бетховена «аппассионата» явилась переломным моментом крайнего напряжения страстей, которое затем уже не повторилось.
В музыке Бетховена начинают проскальзывать черты углубленной философской созерцательности, черты мечтательного отречения от страстей.
Эти особенности уже весьма заметны в первой части сонаты ор. 78. Соната посвящена графине Терезе Брунсвик, замечательно одаренной женщине и, по определению Ромена Роллана, «великой мечтательнице». Обстоятельства взаимоотношений Бетховена и Терезы остались доныне во многом невыясненными, но есть все основания говорить о серьезной взаимной душевной привязанности, в которой любовь органически сочеталась с дружбой. Тереза была превосходной музыкантшей, натурой задумчивой и, вместе с тем, страстной. Из числа женщин, встреченных Бетховеном на его жизненном пути, она, вероятно, явилась той, которая глубже всех смогла понять и оценить его. (Ромен Роллан приводит ряд мыслей Терезы (из ее обширного «Дневника»), поразительно сходных с мыслями Бетховена.)
Сам Бетховен очень любил сонату ор. 78. По свидетельству Отто Яна, композитор сказал однажды Карлу Черни: «Всегда говорят про сонату cis-moll. Однако я, поистине, написал нечто лучшее. Это соната Fis-dur...».
Тем не менее , соната ор. 78 не получила широкой популярности. Характерно, например, что Ленц считал ее незначительной, мало содержательной, недостойной гения Бетховена.
В наше время соната Fis-dur более ценится. Так, Б. В. Асафьев, отмечая «особенно интимный, нежный характер музыки, присущий этой сонате», пишет, что «рисунок основных тем и орнаментация отличаются художественным благородством и утонченной отделкой, наряду со склонностью композитора к возможно большей лаконичности и ясности изложения».
Лаконизм сонаты ор. 78 выражается не только в небольших размерах частей, но и в двухчастности целого, воплощающего контраст двух несходных эмоций.
Первая часть (Adagio cantabile. Allegro ma non troppo, Fis-dur) — один из редких в фортепианных сонатах Бетховена примеров весьма сдержанного по темпу сонатного Allegro. Форма отличается чертами «регрессивности» и напоминает отчасти крайние части сонаты ор. 10 № 2, отчасти скерцо сонаты ор. 31 № 3 (а также — сонатные формы Й. Гайдна).
Интонационное содержание музыки, напротив, носит очень новаторский характер. Быть может, даже вероятно — это портрет одной из сторон душевного облика Терезы — ее самоуглубленности и мечтательности.
Ласковая, неторопливо задушевная речь — вот основа ряда главных мелодических интонаций первой части сонаты. Выделяется роль «романтических» терций и квинт, примечательны пластичные линии образа (обычные для Бетховена «говорящие паузы», выразительные регистровые сопоставления).
Но это еще не все. К интонациям речи присоединяется важнейший компонент органности и хоральности, дополняющий образ чертами благоговейной задумчивости. То одна, то другая сторона образа выступают на первый план (Так, эмоциональная напряженность господствует в т. 18 и далее, где использован верхний регистр и экспрессивные хроматизмы секундаккордов.). Временами они полностью сливаются. А временами остается лишь фон — таинственное журчание шестнадцатых и краткие отголоски фразок и аккордов (так — в большей части разработки или в конце репризы).
Сладостное забвение, отрешенность от скорбей и тревог в светлой созерцательности — вот основа содержания первой части сонаты ор. 78. И недаром так текучи границы тематических групп, так смягчены тематические контуры. Повсюду — переливы, а не противопоставления!
Даже предполагая возможность портрета, не следует, конечно, ни в коем случае забывать о самом художнике. Он не только изображает, но и выражает свои чувства, свою душевную настроенность.
Не показательно ли сопоставить четыре этапа лирики Бетховена? В первой части сонаты ор. 14 № 2 юная душа жизнерадостно смотрит на мир, упиваясь счастьем любви и не ведая ее страданий. В «лунной» сонате глубина чувства приносит с собой великую скорбь и мужественный гнев. В сонате ор. 31 № 2 указан путь героического преодоления. А в первой части сонаты ор. 78 чувства, умудренные испытаниями и несчастьями, ищут блаженного мира, прекрасной иллюзии. Некогда Бетховен призывал к полноте жизни, страстно восклицал «никакого покоя!». Теперь (в одном из писем, относящихся к весне 1808 г.) композитор замечает о самом себе: «...для тебя, бедный Бетховен, нет никакого счастья извне, ты должен все создавать в себе самом, только в идеальном мире находишь ты радость».
В этих тягостных раздумьях о невозможности реального таилась, конечно, своя опасность — утратить жизненный нерв, прийти к религии.
Но вторая часть сонаты (Allegro vivace, Fis-dur) прогоняет все мечтания первой. Перед нами, вероятно, опять-таки, и портрет другой стороны душевного облика Терезы, и, вместе с тем, выражение противящихся умиротворенной созерцательности жизненных начал самого Бетховена. Мы уже упоминали отмеченное Роменом Ролланом сходство душевных стремлений Бетховена и Терезы Брунсвик в годы возникновения сонаты ор. 78; вернее всего считать эту сонату выражением такого созвучия душ.
А. Рубинштейн находил в финале «удивительный лаконизм и юмор, про которые Лист говорил: «Эта скупость очень богата».
В самом деле, финал сонаты ор. 78 — одно из весьма ярких вдохновений Бетховена, образец непринужденного остроумия, блестящей шутки.
Добавим, что музыка этой части с ее порхающим движением, женственной грацией и кокетливостью линий принадлежит к числу наиболее изящных пьес, написанных Бетховеном. Если в финале сонаты ор. 27 № 1 Бетховен беспардонно посмеялся над светскостью, как бы введя мужика в гостиную, то здесь он искренно увлечен обаянием поэтически-кокетливого танца (Любопытно, что в финале Бетховен обильно применяет, вообще говоря, нелюбимую им репетиционную технику изящно изогнутых фразок.) (вспомним, что Тереза была блестящей танцоркой, «королевой» салонов и балов).
Разумеется, финал — не бытовой танец, а именно поэтизация танцевальности, перерастающая в образ живого, искристого характера. Но перед самым концом, в настойчивых группах пунктированных восьмых:
дан тонкий намек на то, что в изображаемом характере есть воля, убежденность, упорство. Но это только намек. После двух фермат и вспорхнувшего пассажа квинтолей шестнадцатых финал заканчивается веселой непринужденностью.
В итоге нам представляется необходимым рассматривать сонату ор. 78 как результат духовного сближения Бетховена с Терезой Брунсвик. Бетховен не только портретирует, но и выражает себя. Однако руководимый глубоко сочувственным вниманием к объекту, он выражает лишь те свои стороны, которые считает общими. Искать тут Бетховена в его целом (того, который дан в «лунной», в «Авроре», в «аппассионате», а позднее в сонате ор. 106) было бы тщетным.
Ю. А. Кремлев
Фортепианные сонаты Бетховена →
Все нотные цитаты даны по изданию: Бетховен. Сонаты для фортепиано. М., Музгиз, 1946 (редакция Ф. Лямонда), в двух томах. Нумерация тактов дается также по этому изданию.
Запись в mp3:
Артур Шнабель
Записано 22.III.1932
I часть — Adagio cantabile — Allegro ma non troppo
II часть — Allegro vivace
