Piano Quartet No. 2 (g-moll), Op. 45
Середина 1880-х годов стала нелегким временем для Габриеля Форе. За короткое время композитор пережил целый ряд утрат. В 1885 г. скончался отец композитора, а в следующем году ушел из жизни Ференц Лист. Тяжелым ударом стало для него и вызванное серьезной болезнью прекращение творческой деятельности его друга, композитора Анри Дюпарка. Душевное состояние, переживаемое композитором, нашло отражение в Фортепианном квартете № 2 соль минор.
Это произведение, которое композитор посвятил немецкому дирижеру Гансу фон Бюлову, нельзя отнести к числу наиболее часто исполняемых, но в творчестве Форе оно занимает особое место. Примечательно высказывание Николая Метнера, который, по его словам, «не считал великим» Габриеля Форе, но Квартет удостоил высокой оценки. По мнению английского музыковеда Роберта Орледжа, создание Квартета ознаменовало достижение композиторской зрелости. Образное содержание произведения так же противоречиво, как мысли человека, испытывающего тяжелое душевное потрясение – рядом с воспоминаниями о былом счастье возникают мрачные образы страдания и смерти.
В этом «произведении зрелой молодости», как назвал Второй фортепианный квартет бельгийский музыковед Гарри Гальбрейх, в полный рост встают те особенности музыкального языка, которые будут характеризовать творчество композитора в последующие годы: богатство ладовой палитры, красочность гармонии, ритмическая гибкость музыкальной ткани, насыщаемой полифоническими элементами.
Главная партия первой части – Allegro molto moderato – интонационно перекликается с началом соль-минорной Фортепианной сонаты Роберта Шумана (не случайно Габриеля Форе называли «французским Шуманом»). Ее унисонное изложение у струнных звучит как хоровое пение, придавая теме гимнический оттенок. В побочной партии проявляются черты позднеромантической гармонии, вопросительные интонации роднят ее с «темой сомнения» из Сонаты си минор Ференца Листа. В разработке и репризе в тональный комплекс соль минор – ми-бемоль мажор – включается еще одна тональность, тоже находящаяся с соль-минором в большетерцовом соотношении, – си минор.
Вторая часть – Allegro molto – представляет собою скерцо, перекликающееся с листовской «Пляской смерти». Вихревое движение приобретает оттенок жесткости благодаря остинатному ритму и четкому квадратному строению фраз. Структура ладотонального плана имеет целотоновую основу, и это усиливает мрачность скерцо. По форме оно представляет собою рондо с минорным рефреном, оттеняемым мажорными эпизодами
Третью часть – Adagio non troppo – американский пианист и дирижер Аарон Копленд охарактеризовал как музыку, обладающую «подлинно классической» красотой, «если определить классику как красоту, зиждущуюся на покое». По признанию композитора, Adagio навеяно детскими воспоминаниями о жизни в Монгози – по вечерам там можно было слышать отдаленный колокольный звон, доносившийся из деревни Кадирак, расположенной неподалеку. Нежность мелодии, перекликающаяся с листовскими «Утешениями», подчеркивается легкостью фортепианных арпеджио и приглушенностью звучания засурдиненных струнных. Ее тональная основа колеблется между ми-бемоль мажором и соль минором. Некоторое «оцепенение» гармонии создает ирреальную светлую картину.
Четвертая часть – Allegro molto – насыщена неистовым танцевальным движением, напоминающем о «Мефисто-вальсе» Ференца Листа. Главная партия приобретает особую энергичность благодаря преобладанию восходящего движения. Минорная главная сменяется мажорной побочной. В разработку вплетается хроматический ход, появляются в ней и целотоновые элементы, все это сохраняется и в репризе, придавая ей оттенок инфернальности.
Фортепианный квартет № 2 впервые прозвучал в Париже в январе 1887 г. в исполнении скрипача Гийома Реми, альтиста Луи ван Вафельгема, виолончелиста Жюля Дельсара, а партию фортепиано исполнял сам композитор.
Весьма драматические обстоятельства сопутствовали первой записи Второго фортепианного квартета Форе, осуществленной в 1940 г. скрипачом Жаком Тибо, альтистом Морисом Вьё, виолончелистом Пьером Фурнье и пианисткой Маргаритой Лонг. Это произошло 10 июня, и перед тем, как отправиться в студию звукозаписи, музыканты узнали о вторжении во Францию гитлеровских войск. Потрясение, испытанное музыкантами, усиливалось тревогой за судьбу сына Жака Тибо, который сражался на передовой. По признанию Маргариты Лонг, душевное состояние, в котором пребывали исполнители, нашло отражение в интерпретации произведения.
