Piano Concerto No. 24 (c-moll), K. 491
Моцарт написал 24-й фортепианный концерт в феврале 1786 года в Вене для собственного выступления, которое и состоялось, вероятно, 7 апреля в венском Бургтеатре. Композитору было 30 лет, и главной его заботой в тот момент была «Свадьба Фигаро» (он не раз сочинял несколько произведений одновременно, причем совершенно разнохарактерных). Часто говорят о поразительной чистоте моцартовских рукописей, свидетельствующих о легкости и «гладкости» творческого процесса; рукопись же до-минорного концерта демонстрирует обратное. Моцарт искал, пробовал, исправлял; на месте ошибок он рисовал карикатуры: сочинение шло с большим напряжением. Такой была сама создаваемая музыка – музыка «высокого напряжения».
«Крамер! Крамер! Нам с тобой никогда не сделать ничего подобного!» – воскликнул как-то Бетховен, обращаясь к лондонскому композитору, пианисту и издателю Иоганну Баптисту Крамеру. Музыканты прогуливались по венскому увеселительному парку Аугартен, где исполнялся 24-й концерт. Так живо Бетховен отозвался на разработочное развитие простого мотива, приводящее к мощной драматической кульминации: типично бетховенский прием. Конечно, Моцарт бесподобен, но, слушая 24-й концерт, не вспомнить Бетховена невозможно. Тональность тоже бетховенская – до-минор; Третий, до-минорный концерт Бетховена несомненно вдохновлен 24-м моцартовским. Венский салонный классицизм почти сплошь мажорен, минор здесь – редкое исключение, тень, контраст, сильнодействующее средство. У самого Моцарта из 600 сочинений только четыре десятка минорных, треть из них – в до-миноре, самой трагической тональности. 24-й – единственный концерт Моцарта, который не только начинается, но и заканчивается в миноре.
24-й стоит особняком в ряду концертов Моцарта и по другим причинам. Самая масштабная первая часть: 508 тактов (музыковеды высчитали среднюю протяженность первых частей концертов Моцарта и получили число 344). Самый большой состав оркестра. Единственный концерт, где используются и гобои, и кларнеты; чрезвычайно важная роль группы деревянных духовых. Редкий трехдольный размер первой части (та же ситуация только в 11-м и 14-м). Непривычная форма финала – вариации. Потрясающая насыщенность музыкальными темами и интенсивная работа с ними, в том числе полифоническая. И конечно, богатство и глубина образов: суровая героика и отчаяние, величие и робость, ярость и нежность, боль и утешение. Allegro, Larghetto и Allegretto – за вполне конвенциональными названиями частей скрывается огромный, сложный, полный драматических коллизий мир. Раскрыть перед слушателями неисчерпаемое богатство этого мира – сложнейшая задача для каждого музыканта-исполнителя.
Христина Стрекаловская, mariinsky.ru
