«A Stunning New Work at the NY Phiil» («Потрясающая премьера Нью-Йоркской филармонии»)... Так выразила свое мнение в заголовке статьи о мировой премьере «Очарованного странника» Родиона Щедрина критик Ширли Флеминг в журнале «Музыкальная Америка».
Четвертая опера композитора была заказана ему Нью-Йоркской филармонией. Недавно приняв от К. Мазура пост ее художественного руководителя, маэстро Л. Маазель хотел преподнести слушателям Нью-Йорка рождественский подарок, оперу на русский сюжет с русскими же страстями. Музыка Щедрина всегда вызывала неизменное восхищение прославленного дирижера. Он считает его самым значительным композитором современности и постоянно, начиная с 1990 года, с чикагской премьеры «Старинной музыки российских провинциальных цирков», включает его музыку в свой репертуар. Последнюю же оперу «Очарованный странник» дирижер просто охарактеризовал одним словом — шедевр (masterpiece).
Опера была написана менее чем за полгода. Повесть Лескова, — а именно ее предложил Маазелю Щедрин, — одна из самых любимых композитором. Неслучайно ее идея легла в основу предшествующего по времени написания сочинения, потрясающей своей трагической выразительностью виолончельной «Parabola concertante». В опере же сюжет об орловском конэсере Иване Северьяновиче Флягине, русском Иване, который, как говорится, «в огне не горит и в воде не тонет», Щедрин облек в захватывающее музыкальное повествование.
Начиная с «Мертвых душ», либретто своих опер Щедрин всегда писал сам. Но в этом произведении он превзошел самого себя. «Многоречие» Лескова сменила афористичность разных сюжетных линий — кинжальная меткость избранных Щедриным фраз.
Жанр своего нового произведения Щедрин определил как «опера для концертной сцены». В «Страннике» три солиста, меццо-сопрано (цыганка Груша), тенор (Князь) и бас (Иван Северьянович Флягин), хор и оркестр. Все солисты — дебютанты на нью-йоркской сцене: певица из Финляндии Лилли Паасикиви, Евгений Акимов из Мариинки и эстонский бас Айн Ангер, ныне имеющий контракт в Зальцбурге. И все трое предстали в идеальном ансамбле.
Добавлю, что опера шла по-русски, с английским переводом либретто в программке и синхронно бегущей строкой над сценой. А для того, чтобы слушатели лучше поняли и оценили сюжет, сам Л.Маазель написал небольшой вступительный текст-преамбулу.
Можно отметить роскошный, обволакивающий душу тембр Груши, буквально пробивающий стены голос Князя, артистизм, сердцем прочувствованную каждую фразу, каждую паузу Ивана Северьяновича. Можно много добрых слов сказать об идеальной дикции хора, о замечательном оркестровом ансамбле... Но главным исполнителем всех трех оперных вечеров был маэстро Лорин Маазель.
Именно ему мы обязаны практически идеальной интерпретацией одного из самых лучших произведений Щедрина.
Редкий, но все же бывающий в искусстве случай, когда все удается, все совпадает... «Я не припомню ранее, чтобы сдержанная и весьма вольная публика Линкольн-центра вставала при исполнении произведения современного композитора и устраивала такие овации», — говорил Л. Маазель.
Тем более, добавлю, что в этом произведении очень много тихой музыки, совсем не рассчитанной на внешний эффект. Дальним звоном начинается опера и звучанием одинокого колокола завершается. И зал, покоренный, выдерживает его долгий отзвук, прежде чем начать аплодировать.
Екатерина Власова
