Об одном представлении «Дона Карлоса» в Берлине
Начну с хорошего, чтобы потом не отвлекаться: Верди по-прежнему велик.
Теперь по делу. Исполнители главных партий в этот вечер в Берлинской государственной опере под липами словно разделились на две партии:
1) Отрицательные персонажи были прекрасно исполнены профессионалами высшей пробы Рене Папе (Филипп II), Фальком Штрукманом (Великий инквизитор) и Екатериной Губановой, роскошное меццо которой в партии Принцессы Эболи дополнялось искромётной игрой и технической филигранностью вокальных оттенков.
В эту же категорию хороших певцов попали невероятной красоты сопрано Виктории Рандем (Голос с небес), Регина Конч (Тебальдо), Григорий Шкарупа (Монах) и не перестающий удивлять профессиональным самосовершенствованием Юсиф Эйвазов, отлично выступивший в партии истеричного и безвольного тюфяка Дона Карлоса (мелкие помарки не достойны упоминания, так как в целом это была прекрасно сделанная вокальная работа).
2) Партии приличных людей достались певцам, во всех смыслах экзотическим. Бразильская сопранистка Адриана Куейрос достойна звания феи-крёстной уже за то, как легко она превратила прекрасную королеву Елизавету Валуа в тётку Лизу Вуаля, а берлинскую Государственную оперу под липами – в кружок любительской мелодекламации. Технические возможности певицы не давали ей сносно попадать в не самые сложные ноты и выдерживать не самые трудные модуляции тесситуры, и за это надругательство над профессией Адриане Куэйрос на поклонах кричали «бу».
В этой разрушительной активности бразильянке помогал певец с другого американского материка – мексиканец Альфредо Даза, исполнивший партию Ди Позы с таким расшатанным баритоном, что было не по себе от мысли «как такое вообще возможно». Ему, впрочем, «бу» не кричали, потому что Даза хотя бы в ноты попадал.
Но вообще ни во что не попадал выпущенный почти двадцать лет назад спектакль Филиппа Химмельмана в практически отсутствующей чёрно-белой сценографии Йоханнеса Лейакера и мрачно-невзрачных костюмах Клауса Брунса. Представленный под соусом гастрономически-эсэсовского гламура конфликт свободы и тоталитаризма идёт сегодня в Берлине при полупустом зале при цене на билеты в два раза меньшей обычной (первый ряд партера на «Дон Карлоса» предлагается за 80 евро вместо обычных 132). И не удивительно: сегодня содержание новостных блоков намного масштабнее и страшнее, чем игрушечные казни инакомыслящих и вымученные мизансцены с муляжами пистолетов, направленных в зрительный зал и обнажающих имбецильное мировосприятие постановщика [1].
Когда у вас принцесса Эболи выглядит, как Барбара Крайн, пытавшая холодом ребёнка в одном из семнадцати мгновений весны [2], а Елизавета Валуа — звучит как тётушка кабаретистка-трансвестит из Бразилии, где в лесах много диких обезьян с похожими некондиционными голосами, — то к уровню такого оперного театра серьёзные художественные критерии применять бесчеловечно. Поэтому, снизив планку, оценим спектакль с позиции посетителей какой-нибудь оперной студии дома культуры какой-нибудь успешной птицефабрики.
Боже, какой это был прекрасный спектакль! В нашем селе ничего подобного никогда не видели и не слышали! А сколько артистов! И все почти знаменитые!
А если серьёзно, то оркестр под управлением маэстро Массимо Дзанетти звучал добротно, хор был хорош.
Резюме: будете в Берлине проходить под липами мимо этого спектакля – проходите, не задерживаясь.
Примечания:
1) После террористической атаки на «Норд-Ост» в октябре 2002 года использовать такие приёмы на сцене может только идиот.
2) Блистательная работа советской актрисы Ольги Ильиничны Сошниковой в фильме «Семнадцать мгновений весны».
Foto: Bernd Uhlig
