Волной оплавлен блеск подлунный,
пленяет волю клевер рунный,
плывём земной юдоли вдоль,
без воли в боли смысла ноль.
Без удали не нужно воли,
безвольный не доволен долей,
и добродетели король
волнений не познает роль,
коль суть и соль подлунных знаний —
в великой воле колебаний.
Герман Гессе. «Паломническая песнь в птичьем исполнении»
(перевод с немецкого А. Курмачёва)
«Волны и круги» — название трёхчастного вечера балета, премьера которого состоялась 21 декабря 2025 на сцене мюнхенского Национального театра в исполнении артистов Баварского государственного балета. В фокусе — истоки и принципы движения. Волны, расходящиеся по кругу, — один из видов колебаний, без которых ничто живое не существует. Волновые процессы как следствие импульса — одно из самых сложных явлений, не поддающихся систематизации.
Как и в приведённом в качестве эпиграфа стихотворении Г. Гессе о волнах как истоках всего сущего, новая программа не предлагает единой эмоциональной драматургии и не стремится к стилистическому единству. Есть импульс в форме музыки и текстов разных эпох и есть возможность его воплощения в хореографических образах. В основе этого абстрактного подхода — эстетическая самодостаточность танцевального движения как процесса, подчинённого ритму и законам, по которым существуют такие знаковые системы, как музыка и текст.
В программу вошли «Blake Works I» Уильяма Форсайта (2016) на песни Джеймса Блейка (2016), мировая премьера «Megahertz» Эммы Портнер (2025) на музыку Пэдди Макалуна (2003) и «Болеро» Мориса Бежара (1961) на музыку Мориса Равеля (1928).
Уильям Форсайт — одна из ключевых фигур хореографии конца ХХ — начала ХХI в. — переосмысляет в своих произведениях наследие Баланчина, сохраняя азбуку классического танца, но меняя его артикуляцию. Джеймс Блейк — британский музыкант и автор песен, работающий на стыке соула, электроники и поп-музыки. Созданный Форсайтом в 2016 для Парижской оперы балет «Blake Works I» опирается на песни Джеймса Блейка из альбома «The Colour in Anything» и представляет собой пример того, как архаичный «букварь» академических экзерсисов может визуализировать ультрасовременные музыкальные жанры.
Форсайт транспонирует музыкальную структуру песен Блейка на структуру движения, избегая деконструкции «классической» пальцевой техники, жете, туров, арабесков и ансамблевых построений. Танцевальная мысль здесь течёт волнообразно, возникает и исчезает, возвращается в изменённом, но узнаваемом виде, как музыкальная тема в бесконечных вариациях. Баварская труппа работает в этом материале точно и свободно, демонстрируя феноменальную стерильность исполнения и редкое чувство ансамблевого дыхания.
Центральная часть вечера — мировая премьера балета «Мегагерц» («Megahertz»), созданного канадским балетмейстером Эммой Портнер специально для Баварского государственного балета. Музыкальной основой стала композиция Пэдди Макалуна «I Explore the Megahertz» (2003), построенная на разговорном монологе, электронных итеративах и эмоциональной зацикленности. Импульсом создания композиции стала вынужденная зависимость Макалуна от радиоприёмника, когда он ослеп на несколько недель после операции на глаза.
В основе визуально-интуитивного нарратива Э. Портнер лежит попытка уловить форму мерцающих обрывков памяти. Такими обрывками являются не только воспоминания о реальных событиях прошлого, посылающие нам волны смутных ощущений, но и смутные образы сновидений, тесно переплетающиеся с реально пережитым опытом. Эта неустойчивая вязь похожа на мелькание информационных сигналов в постоянно переключаемых волнах радиоприёмника.
Главным образом спектакля становится женщина в своих отражениях (настоящее, прошлое и будущее) и её ангел-хранитель, который в конце, перестав быть мечтой и угодив в клетку отчётливых световых проекций, становится осязаемым телесным образом и теряет свои огромные шёлковые крылья.
Интересно, что для реализации этой сложной метафизической задачи изображения изменчивой и фрагментарной природы памяти Эмма Портнер выбирает ярко маркированные элементы из истории балета XX в. В 22-минутном представлении балетмейстер собирает мозаику из работ А. Вагановой, В. Чабукиани, М. Фокина, Дж. Баланчина, Ю. Григоровича, Пины Бауш, У. Форсайта, М. Борна и Р. Поклитару. Это ювелирная работа по сращиванию в гармоничное целое стилистически несовместимых деталей.
Кроме невероятной фантазии хореографа, силу этой работе придаёт филигранная выделка жестов, скульптурность поддержек, архитектурная завершённость па и артистизм исполнителей. Каролина Бастос, Северин Брунхубер, Осьель Гунео, Сорен Сакаделес, Ана Гонсальвес, Якоб Фейферлик и Марин Мата Гомес создают на сцене диалектически хрупкое взаимодействие интуитивно-духовного космоса и рационально-эротического волнения.
Завершает программу легендарное «Болеро» Мориса Бежара, построенное на предельно жёстком принципе остинато: один и тот же ритмический рисунок и мелодическая формула повторяются, нарастая по интенсивности. В этом хореографическом шедевре Бежара форма мимикрирует под психологию, создавая предпосылки для милитаристско-эротической экзальтации.
Солист в центре круглого стола и окружающий его ансамбль образуют единый телесный механизм, в котором смысл рождается из накопления бесконтактной связи между участниками. В зависимости от того, кто оказывается центральным импульсом, распускающим пластические круги-отклики по полуобнажённым телам, расположенным по периметру, эта работа М. Бежара может выглядеть и как эротическая фантазия (напомню, что в основе хореографии здесь — имитация фрикций), и как казарменный ритуал.
Баварский государственный балет показал две версии «Болеро»: и с танцором, и балериной в центральной партии.
В премьерный вечер эпицентром спектакля стал Осьель Гунео. В этом прочтении главная фигура превращается в подобие атомного реактора, облучающего и порабощающего вокруг всё живое. В этом исполнении — и новый взгляд на природу вождизма, и метафора пропаганды, и образ политического жертвоприношения.
Во втором показе центральной фигурой становится Элизабет Тонев. Графическая чёткость линий балерины идеально рифмуется с музыкальной строгостью партитуры М. Равеля, а нанизываемые на динамическое крещендо хореографические пассажи разрастаются в эсхатологическую панораму вакхического безумия.
Связующим же звеном трёх элементов представления «Волны и круги» становится феноменальная выучка и универсальный профессионализм артистов Баварского государственного балета — уникального коллектива, который в германоязычном пространстве является сегодня главным (если не единственным) импульсом, создающим круговые волны художественных открытий и откровений.
Автор фото — Nicholas Mackay
