С 20 по 29 июля на сцене Английской национальной оперы в Лондоне проходит уникальный фестиваль под названием "Шостакович на сцене". Британской публике будут представлены малоизвестные оперы и балеты на музыку великого композитора, чей 100-летний юбилей отмечается в этом году. Кроме того, на протяжении всего года в Лондоне будет исполнен весь симфонический цикл Дмитрия Шостаковича. О гастролях в Лондоне и деятельности Мариинского театра с его художественным руководителем Валерием Гергиевым побеседовал корреспондент РИА Новости в Великобритании Александр Смотров.
— Как у вас прошло открытие фестиваля "Шостакович на сцене"? Какие первые впечатления?
— Мы открылись спектаклем "Нос" - оперой молодого Шостаковича при большом стечении публики, журналистов и довольных зрителей. Я думаю, что начало положено, идея сама по себе весьма необычная - представить множество произведений Шостаковича в рамках одного фестиваля. Наверное, никогда такого поступка не совершали наши предшественники здесь в Лондоне. Я, честно говоря, не помню, чтобы в Москве или в Петербурге был бы представлен какой-то фестиваль Шостаковича, который бы и балетные, и оперные работы, и огромный симфонический цикл, и даже оперетту соединил в рамках одного года. Пожалуй, это впервые.
— Поймет ли британская публика специфику именно этих произведений Шостаковича, особенно в плане реалий, связанных с советской действительностью?
— Многие думают, что можно вычеркнуть советскую действительность, но мне совершенно ясно, что делать этого нельзя. Те великие симфонии, которые написаны в Советском Союзе, нравится это кому-то или нет, они же звучат. Балетные или оперные произведения или даже просто редакции тоже. "Леди Макбет" - это 30-е годы, а исполнение "Катерины Измайловой" - это 60-е годы. Огромная дистанция - тридцать лет - отделяет эти два события: очень успешную премьеру "Леди Макбет", последовавшую за этим атаку на Шостаковича и затем, очень мудрую и взвешенную позицию мастера, зрелого, великого, уже с совершенно отточенным пером. Он перерабатывает свою великую оперу и делает ее менее дерзкой, но более совершенной. Вот моя точка зрения, тем более что я дирижировал и той, и другой версией может быть чаще, чем кто-либо из живущих дирижеров. Мы, кстати, будем исполнять "Леди Макбет" в Лондоне через месяц.
— Будет ли еще продолжен цикл произведений, связанных с именем Дмитрия Шостаковича, в этом году в Лондоне, в Петербурге и на других площадках?
— Мы будем продолжать исполнять симфонии Шостаковича. Во-первых, мы еще не закончили цикл в Нью-Йорке, это будет в октябре-ноябре. Мы не закончили цикл в Лондоне, который уже наполовину материализован - с Лондонским симфоническим оркестром было пять концертов весной. Теперь мы будем завершать эту серию и с Венской филармонией, и с Мариинским оркестром. Я считаю, что это благородная задача - довести эти циклы до полноценного воплощения.
Что касается опер и балетов Шостаковича, это, может быть, еще более трудное испытание, но приглашение нами сделано. Я думаю, что здесь будет минимальное количество ротозеев, любопытных или ленивых людей. Все, кто приходит, приходят с четким желанием познакомиться, узнать эти произведения. Возможно, нам достанется наиболее пытливая, наиболее любознательная часть публики. Это не рассчитано на мимолетные туристические впечатления от Лондона, скорее рассчитано на тех, кто живет здесь или специально двигается по миру, чтобы стать частью того или другого познавательного процесса.
Данный проект некоммерческий, и он должен быть поддержан на государственном уровне. Я за последние годы десятки раз говорил с Михаилом Ефимовичем Швыдким (глава Федерального агентства по культуре и кинематографии). Мы будем делать эту очень серьезную и рискованную работу при условии поддержки со стороны правительства России. В "переводе" поддержка правительства России означает, что правительство России выделяет средства, а Агентство распределяет. Поскольку Агентство распределяет средства на десятки или даже на сотни проектов, то у него должны быть приоритеты. Я абсолютно убежден, что наш проект не может не быть приоритетом. Это ни в коей степени не трата государственных средств на банкеты, необузданное веселье или желание просто как-то обозначить свою деятельность.
Это очень серьезная программа, которая включает едва ли не полное прочтение работ Шостаковича, предложенное сегодня любителям театра и музыки в 20-25 мировых столицах силами российских артистов, в основном Мариинского театра, в год 100-летия Шостаковича еще раз предоставить возможность убедиться в том, что великие российские музыкальные традиции сейчас не отступают в тень и не уходят на второй план.
Наше дело - реализовать творческую задачу, а в России сегодня есть средства, чтобы такие творческие порывы поддерживать.
— Вам в скором времени предстоит еще одна забота - реконструкция основного здания Мариинского театра. Как будет театр жить и выступать в этот период?
— Театр будет выступать максимально интенсивно на основной сцене до ее закрытия. Дата закрытия практически утверждена, но коллектив уйдет из основного здания только в том случае, если всеми ответственными людьми будет сделана та необходимая работа по подготовке площадок, где мы будем выступать. За счет просто железной воли и организационных усилий мы не позволим этому процессу растянуться и ни один из строителей, который придет на этот проект, не сможет чувствовать себя вольготно и свободно в плане режима временных усилий. Эта работа должна быть сделана жестко за 14-15 месяцев.
И мы вернемся в 2008 году в основное здание, которое должно быть реконструировано, и технически театр предстанет в совершенно новом состоянии, как очень уверенный мощный театральный комплекс. Он всегда был сильным творчески, но иногда хромала наша постановочная составляющая, потому что и нам, и Большому было сложно работать в весьма стесненных технических условиях. Сейчас эта задача решается как в Москве, так и в Петербурге. Я, как руководитель театра, приму окончательное решение, и мы закроем театр только в том случае, если у нас будет подготовлена база для отхода.
Мы сами вот-вот завершим строительство нового театрально-концертного зала. Это комплекс, возведенный на месте сгоревших мастерских. Это огромное усилие наше и мое - лично я сам занимался сбором средств, я делаю этого иногда, но никогда не делал это так решительно, как было тут. И руководители крупнейших корпораций, как международных, так и российских, знают, что я активно и разумно, я надеюсь, ставил такие вопросы перед теми, кто может помочь нам в условиях новой процветающей российской экономики и вообще России, которая заставляет говорить о себе с гораздо большим уважением.
— В ноябре этого года вам предстоит выступление с циклом "Кольцо нибелунга" в столице Уэльса - Кардиффе? Почему вы везете эту редкую постановку именно туда?
— Мы только что вывезли "Кольцо..." в Германию, при огромном стечении публики показали его в Баден-Бадене - это один из самых крупных оперных театров в Европе, первый или второй наряду с Оперой "Бастиль" в Париже, там продают 2600 билетов каждый вечер. Было очень много зрителей, учитывая, что это Германия, это все-таки родина Вагнера, но это уже стало традиционным, нас воспринимают там достаточно здорово. Что касается показов в Великобритании, то мы выбрали Кардифф, потому что у нас возникли очень хорошие партнерские отношения, они замечательный построили культурный центр.
Что такое Кардифф? Это город, не превосходящий, скажем, Нальчик, Владикавказ или Нижний Тагил, а какой они построили культурный центр! И как это важно не только для Великобритании, как для государства, а для уэльской национальной культуры. И вот эта национальная гордость и уверенность в том, что они не теряют свои корни, воплощена в этом здании.
Вот поэтому сегодня мы надеемся, что мы можем не только показывать большие спектакли или вывозить на 10 дней балетные труппы за рубеж, но и дома, в России, повлиять на процесс градостроительства, и вообще на сферу образования, публичной информационной культуры, отстаивать позиции высокого, а не низменного.
Имея один из красивейших городов мира, одну из величайших культурных столиц в лице Санкт-Петербурга, мы можем себе позволить думать о том, чтобы и у нас появлялись истории, подобные Миллениум-центру в Кардиффе.
— У вас за плечами достаточно успешный опыт проведения Петербургского экономического форума в сотрудничестве с Германом Грефом в июне этого года. Будете ли вы продолжать работу по этому направлению?
— Учитывая то, что Герман Греф взялся за организацию этого форума менее чем за три месяца до его начала, результат фантастический. Теперь у всех есть одиннадцать месяцев, и мы должны поставить себе новую цель, ибо немыслимо сегодня рассчитывать на привлекательность экономического форума в Петербурге без культурной составляющей, это глупо просто. Поэтому я согласился быть сопредседателем оргкомитета этого форума, не потому, что у меня не хватает работы. Я сам являлся одним из соавторов идеи этого мероприятия, которое должно совмещать экономическую мощь России и привлекательность культурной программы, привлекательность для всего мира той сокровищницы культурных традиций, высокого искусства, красоты Санкт-Петербурга и уникальных программ, которые специально могут быть созданы в период "Белых ночей", чем, собственно, мы занимаемся много лет.
Ведь Шостакович тоже пришел в Лондон не с небес, Шостакович пришел после тщательной работы в рамках "Белых ночей". Это уже второй шаг, а первый-то шаг сделан дома. Фестиваль делался не из-за Лондона, он делался из-за Шостаковича, из-за Мариинского театра, его традиций, роли и ответственности за свои поступки. Лондон - это следствие, а причина - это мы, россияне, мы, петербуржцы, Шостакович - россиянин и петербуржец, и Мариинский театр.
— Со следующего года вы становитесь главным дирижером Лондонского симфонического оркестра. Когда вы все успеваете?
— Ну я сокращаю в чем-то другом. Во-первых, безусловно, это Метрополитен-опера. Это великолепный театр, но дистанция огромная, и все-таки летать из Петербурга в Нью-Йорк - это дальше, чем из Петербурга в Лондон, тут три часа - я уже в Лондоне. Семья в Петербурге, она может со мной сюда прилетать, дети растут. Но важна не только семья, но и артистическая семья. Мне гораздо легче решать отсюда вопросы, связанные с Мариинским театром.
Все-таки Америка - это огромная по количеству выступлений страна. Я не люблю слово "рынок", но если так уж говорить, то рынок в сфере традиционного искусства там очень большой, - мы очень крепко связаны с Линкольн-центром, Карнеги-холлом, гораздо больше, чем другие наши российские организации.
Но я все-таки считаю, что Лондон ближе к дому, и замечательный оркестр, программы, которые мы обсудили, меня устраивают, отношения с коллективом великолепные. Надо сразу сказать и о том, что это исключительно делалось с моей стороны для того, чтобы не взваливать на себя организационные проблемы, которые я с удовольствием решаю для Мариинского театра. Но здесь другая организация - Лондонский оркестр традиционно управляется со своими проблемами сам. Если им понадобится моя помощь, то я всегда приду с какими-то советами, но вот чисто музыкальная сфера меня интересует.
— Насколько реально нередкое упоминание о "битве" или "негативном соперничестве" двух театров - петербургской Мариинки и московского Большого?
— Вы знаете, это выдуманная тема как в России, так и за рубежом. Сравнивать, конечно, нужно. Например, сравнивают же "Реал Мадрид" и "Барселону", когда "Реал Мадрид", условно говоря, выигрывает европейский кубок каждый третий год за последние несколько десятилетий, а "Барселона" это делает, может быть, каждый четвертый год. Вот выигрываем ли мы оба - вот в этом вопрос. Помнить надо только об этом. Есть ли у нас свои Роналдинью, или Раули, или Роналдо? Если они есть - где они играют: у нас на поле, или на другом?
У нас где Нетребко, где Бородина, где звезды Большого? Если можно говорить, что мы собрали все лучшее, тогда да, а когда лучшее теряем, то говорить о соперничестве странно. Соперничать надо с миром, а не друг с другом. Бить надо других, а не друг друга колотить.
