String Quartet No. 1 (D-dur), Op. 1
«Стиль глазуновских симфоний — стиль музыки Глазунова», — замечает Асафьев в своем монографическом очерке о композиторе. Различия между симфоническим и камерным инструментальным творчеством Глазунова носят, по мнению исследователя, в большей степени «количественный», нежели «качественный» характер и определяются преимущественно степенью богатства и разнообразия исполнительских средств, «потому что камерная музыка Глазунова — особенно его струнные ансамбли — в сущности своей является отражением или преломлением в иных условиях воплощения путей и достижений музыки симфонической».
В этом суждении нельзя не усмотреть известной недооценки значения камерных инструментальных ансамблей и, прежде всего, квартетов Глазунова, внесшего наряду с Танеевым существенный вклад в развитие этих жанров на рубеже XIX и XX столетий. Именно в этой области уже в 90-х годах вызревали те новые черты, которые десятилетием позже обратили на себя внимание критики в Восьмой симфонии и Скрипичном концерте: стремление к углубленной психологической выразительности, сдержанному сосредоточенному лиризму, а с другой стороны, рационалистическая строгость мысли, проявляющаяся, в частности, в особом пристрастии к сложным полифоническим формам. Вернее поэтому говорить не об «отражении» в камерном инструментальном творчестве Глазунова достижений его симфонизма, а об их взаимодействии и взаимном обогащении.
Особенно значительное место занимают камерные жанры в творчестве композитора в 80–90-е годы — пору созревания его таланта и достижения артистической зрелости. За эти годы были написаны пять смычковых квартетов, несколько других камерных ансамблей крупной циклической формы и ряд небольших пьес и фрагментов, оставшихся при жизни автора неизданными. Некоторые из них (особенно наиболее ранние, относящиеся к четырнадцати-пятнадцатилетниму возрасту) представляют собой ученические работы, упражнения на решение тех или иных фактурных задач и овладение различными музыкальными формами, хотя в них уже подчас вырисовываются черты творческой индивидуальности композитора. Камерная инструментальная музыка была той областью, в которой вырабатывались и опробывались различные приемы письма, происходил отбор выразительных средств, формировалось мастерство.
Первый квартет Глазунова, написанный в 1881–82 годах и обозначенный опусом 1, можно считать самым ранним из его законченных произведений крупной или относительно крупной формы (учитывая, что работа продолжалась до ее издания в 1885 году). Как и в появившемся двумя годами позже Втором квартете, юный композитор находится здесь еще всецело под обаянием творчества старших мастеров «новой русской школы», в наибольшей степени Бородина, влияние которого ощущается в эпически широких главных темах первых частей обоих квартетов, а с другой стороны, в приветливой лирической напевности побочных партий или воздушной легкости скерцо Второго квартета. Песенная первая тема Adagio molto из того же квартета со свободным полифоническим ведением отдельных голосов могла быть подсказана «Хором поселян» из «Князя Игоря».
Вместе с тем обращают на себя внимание и другие черты, усиливающиеся и порой выступающие на первый план в произведениях конца 90-х — начала 900-х годов. Исследователи отмечали как характерную деталь, что в первом allegro Первого квартета тема главной партии экспонирована в виде небольшого фугато. В форме фуги первоначально задумывался и финал квартета, замененный затем другим, но и в новую версию был введен фугированный эпизод.
Чайковский, познакомившись с вышедшим в свет изданием Первого квартета, был «приятно удивлен» произведением юного, еще несовершеннолетнего композитора. «Несмотря на подражание Корсакову, — писал он своему брату Модесту Ильичу, — на несносную манеру вместо развития мысли ограничиваться бесчисленным повторением ее на тысячу ладов, несмотря на пренебрежение к мелодии и исключительную погоню за гармоническими курьезами, виден замечательный талант. Форма до того гладкая, что я изумлен...».
В этом отзыве указывается в основном на те же недостатки, которые отмечались критикой в Первой симфонии Глазунова. Если краткость мелодического дыхания являлась свойством, органически присущим дарованию композитора, то известная мозаичность формы, механическая повторность небольших построений преодолевалась в более зрелых его сочинениях главным образом с помощью полифонических средств, позволяющих достигать непрерывного развертывания музыкальной ткани. В последующих его камерно-инструментальных сочинениях наблюдается значительный прогресс в этом отношении. Специфически квартетная полифония становится свободнее и гибче, не обязательно при этом отливаясь в строгие фугированные формы.
Ю. Келдыш
