Неоднозначное впечатление произвело выступление Московского государственного академического Камерного хора (в просторечии «Мининский хор» или «Хор Минина») 3 февраля 2015 года в Зале им. Чайковского с концертом в рамках собственного абонемента в Московской филармонии.
Перед началом концерта было зачитано краткое слово:
«Сегодняшний концерт Московского камерного хора необычный — он посвящен светлой памяти Елены Васильевны Образцовой, которая в течение десятков лет была большим и преданным другом Владимира Николаевича Минина и общим партнёром Московского Камерного хора, всегда ощущая шаг времени, оставаясь величиной неограниченного пространства».
Первое отделение произвело самое отрадное впечатление.
После известных из СМИ внутренних конфликтов состав хора изменился практически наполовину — в него пришло много молодых голосов.
Они придали звучанию хора бóльшую свежесть. С другой стороны, часть хористов, оставшаяся из старого состава, очевидно, смогла передать молодёжи традиции, копившиеся десятилетиями, определявшие лицо коллектива и бывшие залогом его успехов.
Очень интересно прозвучала «Траурная музыка для королевы Марии» Генри Пёрселла. Её великолепно исполнил ансамбль Камерного хора и ансамбль духовиков РНО в составе: Владислав Лаврик и Константин Григорьев (трубы), Иван Ирхин и Александр Нянькин (тромбоны) плюс Александр Суворов (литавры); партия органа — Марианна Высоцкая. Духовые придали исполнению своеобразный барочный колорит.
В ознаменование 100-летия со дня рождения Георгия Свиридова приглашённый солист Большого театра России Павел Червинский под рояль (Анна Коржавина) исполнил две песни из вокального цикла на стихи Роберта Бёрнса: «Возвращение солдата» и «Честную бедность».
Но самым интересным в первом отделении стало Adagio из струнного квартета Сэмуэля Барбера
в переложении для смешанного хора a capella С. Анашкина. Есть авторское переложение, но Минин считает вариант Анашкина более удачным. По его мнению, переложение Барбера слишком плотное по фактуре. Не берусь сравнивать эти переложения, но то, которое исполнил хор, прозвучало просто волшебно. Оно получилось чистым и прозрачным. Пение заворожило зал, который слушал, затаив дыхание. Степень напряжённости выдал всеобщий вздох по окончании пьесы.
Восхищает, в какой великолепной форме находится 86-летний создатель, бессменный художественный руководитель и главный дирижёр хора Владимир Николаевич Минин, разрешивший непростой внутренний конфликт и продолжающий воевать с тяжёлыми внешними обстоятельствами в «басманном правосудии». Наши суды за малыми исключениями так и не перестали быть Шемякиными.
Первое отделение показало, что не только дирижёр, но и коллектив не утратил прекрасную профессиональную и творческую форму, наперекор всем трудностям.
Во втором отделении солисты, Московский камерный хор и Российский Национальный оркестр, за пультом которого стоял главный дирижёр Уральского филармонического оркестра Дмитрий Лисс, исполнили поэму для хора, солистов и оркестра на слова Эдгара По (в переводе К. Бальмонта) «Колокола» Сергея Рахманинова. Это исполнение резко контрастировало по качеству с первым отделением.
Дирижёр злоупотреблял оркестровым форте, что заставляло хор форсировать звук, порой делая его некрасивым. Поэма была исполнена, как говорится, «крупным помолом», без проработки деталей партитуры. Форте и в оркестре, и в хоре было каким-то плоским и однообразным.
Форсирование громкости хора, возможно, имело и некоторое объективное обоснование. Дело в том, что «Колокола» написаны для бóльшего хора — человек эдак в сто. Если хор существенно меньше, а оркестр — полного размера, то последний, конечно, будет хор (тем более камерный) заглушать.
Не украсили исполнение и солисты-мужчины.
Тенор Максим Пастер нечисто интонировал, басу Михаилу Казакову просто не хватало голоса для того, чтобы качественно озвучить свою партию, да и он — не без греха в плане чистоты интонирования. Единственная, к кому практически нет претензий, — это сопрано Алина Яровая.
С сожалением вынужден констатировать, что РНО звучал не лучшим образом, и это уже не в первый раз. Качество игры ведущего в недавнем прошлом симфонического оркестра Москвы заметно падает, причём иногда даже когда за пультом стоит Плетнёв. Хотелось бы надеяться, что это явление временное.
На фото: Владимир Минин
